Рано утром меня разбудил звонок из лечебницы, где находилась моя сестра. Голос суперинтенданта МакКиннон звучал твердо и четко:
– Аделин. У Шаны снова был приступ.
Она могла больше ничего не говорить, все и так ясно. Я села в постели и дотянулась до своей одежды.
– Она кого-то ранила?
– Только себя. Четыре ножевых. Сейчас она в больнице, но, Аделин… она в очень тяжелом состоянии.
Я кивнула, моя сестра всегда старалась доводить дело до конца. Положив трубку, я тут же выскочила из кровати и приготовилась снова вернуться в лечебницу.
Алекс обо всем договорился. Когда сегодня он вместе с Ди-Ди приедет в дом Кристин Райан, их там встретят физиотерапевт Ди-Ди, а также Фил и Нил. А пока Ди-Ди вместе с маленьким Джеком сидели на кухне и корчили друг другу рожицы – кто сделает смешнее. Джек, как обычно, победил, но Ди-Ди знала, что она проиграла в честной битве.
В восемь утра Алекс отвел Джека в детский сад, который находился буквально по соседству, но в нижней части улицы. Ди-Ди в это время пыталась совладать с нервами. Дело в том, что у Алекса возникла одна идея: чтобы помочь Ди-Ди вспомнить подробности того несчастного случая в доме Кристин Райан, они все вместе поедут туда и попробуют воспроизвести события того дня, и, возможно, им удастся найти какие-либо улики. Могут ведь эксперты произвести предельно точный анализ столкновения двух машин, вплоть до вычисления виновника аварии. А нужно им для этого всего лишь осмотреть автомобиль «А» и автомобиль «Б». Если такая штука срабатывает с машинами, то почему бы это не сработало с человеком?
В половине девятого Алекс вернулся домой, и вместе с ним пришло первое испытание этого дня: нужно одеться. Ограниченная подвижность, вызванная болью в области шеи и плеча, весьма осложняла задачу.
– Мелвин, – сказала Ди-Ди, глядя в зеркало на свою левую руку.
Ее плечо немедленно отозвалось жгучей болью. Болью, которая наступает вследствие перегрузки мышц и воспаления нервов. Врачи сказали, что придется это терпеть еще несколько месяцев.
Что ей сказала психиатр? Поговори с Мелвином. Покажи ему, кто здесь главный.
– Ну ладно, – начала Ди-Ди, обращаясь к своему отражению. – Слушай сюда. Сегодня важный день. Мне предстоит много работы. И работа эта заключается в том, чтобы вспомнить то, о чем ты заставляешь меня забыть.
Ее отражение… продолжало оставаться простым отражением в зеркале.
– А, черт с тобой. Это самый тупой, самый идиотский… Слушай! – Детектив угрожающе посмотрела на свое отражение. – Сейчас я все это с себя снимаю и иду в душ. Затем выхожу оттуда нормальным человеком и надеваю свой костюм для йоги, потому что мне так сказали.
Действительно, Рассел Илг, физиотерапевт, попросил ее приехать в черных штанах для йоги и плотно облегающей черной майке. Плюс он попросил ее взять с собой мел, так что Ди-Ди ни капли не удивится, если он вдруг решит использовать ее в качестве школьной доски.
– Ты меня задолбал, – безжалостно продолжила она. – Ты мне мешаешь. Так что давай, Мелвин, сходи покури или еще что. Понимаешь ли, время-то идет и меня уже тошнит от этого дома, мне надоело таскать одежду мужа, надоело вонять, как обезьяна в зоопарке. Шесть недель уже прошло, и… мне уже хочется чем-то заняться. Сидеть в четырех стенах – это не мое. И если ты часть меня, то должен это понимать, Мелвин… ты должен меня понять.
Позади скрипнула дверь, и в проеме возник Алекс.
– Ну как? Получается?
– Да хрен там с два.
– Буду расценивать это как «вполне вероятно».
– Да пошло все в задницу.
– Может, помочь? – Алекс кивнул на рубашку, которую Ди-Ди смогла снять только наполовину, а точнее, только высвободила здоровую руку.
– Давай.
Алекс расстегнул верхнюю пуговицу и медленно стал спускаться ниже. Были времена, когда Алекс, неспешно и со знанием дела раздевал ее прямо перед этим зеркалом, а у нее тряслись коленки и перехватывало дыхание. Сейчас же она ощущала себя скорее неуклюжей.
Скорее даже не так – разбитой, слабой и бесполезной развалиной. Это хуже, чем неуклюжесть. Неуклюжесть – это уже прогресс.
Алекс снял с жены рубашку, расстегнул сзади бюстгальтер. Аккуратно снимая его, он нечаянно коснулся ее левой руки. Всего лишь легкое прикосновение, а Ди-Ди зашипела так, словно все ее существо внезапно вспыхнуло дикой болью.
Виновато посмотрев на супругу, Алекс принялся расстегивать штаны. Их оказалось снимать куда проще. И вот она, финишная прямая. Остались только носки и трусики.
Алекс включил воду и поддержал Ди-Ди под локоть, помогая забраться в душевую. Затем разделся сам и присоединился к ней в тесной кабинке. И опять-таки, всего пару месяцев назад все это могло выглядеть очень эротично, сейчас же это была прелюдия к жуткой агонии, которую Ди-Ди придется испытать через несколько секунд.
Она сама намочила голову, но чтобы нанести и смыть шампунь, требовалась помощь Алекса. Не выключая воду, он помог ей выбраться из кабинки и накинул на плечи огромное полотенце. Ди-Ди, как двухлетний ребенок, ждала, пока ее «папочка» помоется сам и поможет ей наконец вытереться.
В первую очередь Алекс принялся вытирать ее, эдакий рыцарский акт самопожертвования, вынуждавший его мокрого дрожать от холода. Ди-Ди должна испытывать благодарность, должна радоваться, что у нее такой нежный и заботливый муж, должна понимать, насколько ей повезло, что он у нее есть.
Но она по большей части чувствовала только боль, злость и разочарование. А хуже всего то, что Алекс это понимал. Тем не менее он тщательно вытирал жену, не обращая внимания на черную неблагодарность и поднимающуюся волну бессильной ярости.
– Ты бы сделала для меня то же самое, – сказал он, пытаясь разрядить обстановку.
– Вот уж вряд ли. Чего во мне точно нет, так это человечности.
– Неправда. Я видел вас сегодня с Джеком, помнишь? Можешь строить из себя железную леди перед другими, но я-то знаю, какая ты на самом деле.
– Новый психиатр уверяет, что я потеряла свое истинное «Я», и теперь моим мозгом руководит кучка психов.
– А что ты сама думаешь по этому поводу?
– Это все гребаный Мелвин, – прошептала Ди-Ди, и ее голос звучал по-другому, не как всегда. Казалось, она вот-вот расплачется.
– Все будет хорошо. Ты скоро поправишься. – Алекс поцеловал ее в лоб.
– Не ври мне. Ты же сам говорил, что я могу врать себе, но не тебе. Вот так же и с тобой. Я подслушала разговор врачей. Мой доктор сказал, что рука, возможно, полностью так и не восстановится. Да я и сама прошла достаточное количество сеансов физиотерапии, чтобы это понять. Если я не восстановлюсь, то больше никогда не смогу выйти на службу. Ты можешь представить, что я буду целыми днями сидеть дома? Вести хозяйство, ездить за покупками в семейном минивэне?
– Ты скоро поправишься, поверь.
– Хватит врать!
– Я и не вру. Я знаю тебя, Ди-Ди. Так или иначе, ты найдешь выход, ты справишься, и все будет хорошо. И знаешь, как я это понял?
– Как?
– Тебя еще не восстановили на службе, а ты уже собираешься на место преступления, чтобы помочь в поимке преступника. Ну же, Ди-Ди, хватит думать о плохом. Вместо того чтобы стоять и спорить, мы бы давно уже могли надеть рубашку поверх этого милого плечика. Как, говоришь, зовут парня, который в нем живет?
– Мелвин, – буркнула детектив.
– Привет, Мелвин. Я Алекс. Рад познакомиться. А теперь отвали.
* * *
Фил и Нил были уже на месте. Ди-Ди неуверенно переступила порог дома, словно опасаясь, что ее вот-вот окружат мрачные тени, а в нос ударит резкий запах крови. Однако это был тот редкий случай, когда реальность отличается от предположений в лучшую сторону. Небольшую прихожую неплохо освещали солнечные лучи, проникающие через многочисленные окна, а в воздухе чувствовался резкий, ни с чем не сравнимый запах лизола. Очевидно, владелец квартиры наконец-то получил разрешение навести в доме порядок. Ди-Ди готова была поклясться, что для этой цели он нанял профессиональных уборщиков, непосредственно специализирующихся на подобных случаях. Интересно, какую магию им пришлось применить, чтобы отмыть спальню наверху.
– Ну что, причины смерти установлены? – обратилась детектив Уоррен к коллегам.
– Доброе утро, Ди-Ди. Мы тоже рады тебя видеть. Как самочувствие? – сухо поинтересовался Фил.
– Просто великолепно. Я бы горы свернула. Если бы, конечно, могла пошевелить конечностью. – Уоррен неуклюже обняла самого молодого сотрудника их отдела, а Алекс пожал им обоим руки.
Долговязый рыжий Нил, несмотря на свои тридцать три, напоминал шестнадцатилетнего подростка. Это было уже его второе расследование, но, естественно, Фил и Ди-Ди брали основную часть работы на себя, а он у них учился. Раньше Нил работал техником в отделе судмедэкспертизы, поэтому неудивительно, что именно он ответил на ее вопрос, а не Фил:
– Хлороформ.
Ди-Ди моргнула. Они с Алексом стояли возле кухонного стола. Мебель, принадлежавшую Кристин Райан, еще не вывезли, но сидеть на диване убитой казалось как минимум невежливым. Поэтому все четверо теснились на кухне.
