Шаг в сторону - Леонид Семёнович Словин

находятся в Серпухове, под Москвой, куда Шална, прихватив Назарова и еще кого-то, чуть ли не с первой электричкой уехал к родственникам.

- Прошу, - рядом с дверью толпились страждущие, швейцар даже не глянул в их сторону.

- Все в порядке? - Сабодаш приехал в повседневной форме.

- Полный порядок! Наверх, пожалуйста, - швейцар широко улыбнулся. - Желаю хорошо повеселиться, отдохнуть.

- Это уж как придется.

Против входной двери Денисов сразу увидел Леонтьева, они обменялись короткими, не говорившими ничего посторонним взглядами.

Людей в вестибюле было немного. Бедового вида девица, пока подруга ее звонила по телефону, стрельнула у Антона закурить.

- Нам сюда, - сказал Денисов Сабодашу и повернул к лестнице. Через минуту к ним присоединился Леонтьев.

- Сережа с Димой пришли. Дима Калядин наверху, а Рыжак вышел, - доложил Леонтьев. Он знал сокурсников Марсанова по фотографии.

- Какой из себя Рыжак? - спросил Антон.

- Рыжеватый, в вельветовом костюме. Калядин - в тройке серого цвета. Однотонный с отливом галстук. Черные туфли.

- Рыжак предупредит остальных, как себя вести в нашем присутствии! - сказал Денисов.

Леонтьев с ним согласился:

- Поэтому я и послал за ним Ниязова. Его-то он не знает. Вчетвером они составляли оперативную группу, старшим был Денисов.

- Как со швейцарами?

- Все отлажено, - младший инспектор уголовного розыска замолчал: в коридоре, сзади, послышались шаги, кто-то свернул в туалет.

Денисов взглянул на часы:

- Если что - тон вызова по рации.

- Понял.

- Все! Мы пошли.

С балкона открылся знакомый Денисову вид на эстраду и зал. Казалось, перед началом спектакля он смотрит в огромную оркестровую яму. Зал не был полон, внушительных размеров люстра светила в половину накала. Сбоку, из-за колонны, появился Калядин, неброско одетый, тихий. Он представился Антону, с Денисовым обменялся рукопожатиями.

- Никого пока нет. - Он взглянул, собираясь с мыслями. - Сюда! Тот же номер, что и в прошлый раз.

Вслед за Антоном и Калядиным Денисов прошел внутрь.

«Ничего не изменилось… - подумал он. - Зеркало в лакированной деревянной оправе, тумбочка с канделябрами. Лак, видимо, подсох наконец и больше не пачкает… - Он вспомнил новичка-эксперта. - Надо ему обязательно позвонить!»

Овальный стол был покрыт хрустящей накрахмаленной скатертью.

- Один к одному! Тут мы и сидели.

- Было бы легче, наверное, если бы собрались в другом зале, - заметил Сабодаш.

Они стояли у двери, Денисов же прошел к окну.

В переулке внизу пожилой инвалид смахивал с «Волги» листья - съежившиеся, красноватые, похожие на морские раковины. Он напомнил отца. До самой смерти тот так и не оправился от контузии, страдал головной болью, ходил с палкой… Напротив в доме, несмотря на ранний час, горел свет.

Денисов шлифовал формулировку, стараясь извлечь максимум: «Случайная осведомленность о чужой тайне и обратная связь. Марсанов догадался о чем-то, о чем под страхом смерти никто не должен был знать…»

Пока он стоял и наблюдал в окно, в переулке ничего не изменилось. Прохожих не было. Удалив листья с капота, владелец «Волги» перешел к багажнику…

- Добрый вечер!

В кабинете появился официант, не Николай - Павел. Поставил поднос на тумбочку, принялся сервировать стол. Он сделал вид, что не знает Денисова.

Уходя, сказал:

- С горячим решим, когда подойдут остальные.

Вскоре в коридоре послышались голоса, гурьбой ввалились сокурсники.

Первым появился Рыжак, развел руками:

- Мы думали, вас еще нет… - Блеснули и тотчас исчезли те же крупные, на металлической основе запонки.

Антон, добрая душа, утешил:

- Первыми прибегают юристы. Их ноги кормят!

- А экономистов кормят? - За Рыжаком шла Болотвина. Протянула по-детски: - Только и слышишь о еде! Попробуй поголодай! - Она была в комбинезоне, в шляпке, похожей на мужскую; Денисов снова вспомнил манекенщицу на рекламном плакате «Союзпушнины».

Юрьев еще в дверях отсалютовал Денисову.

- Добрый вечер!

Последним вошел Валов. Он единственный был одет во все черное.

- Будем усаживаться? - произнес он, оглядев стол. - Я думаю, сядем на те же места.

«Эти четверо и встретились на улице, - подумал Денисов. - Рыжак, Болотвина, Юрьев и Валов. Калядина оставили в ресторане. Он, безусловно, в курсе дела…»

На минуту показался официант Павел. От двери он придирчиво оглядел стол.

Вскоре появились Кротов и Святой, друг за другом.

Святой чуть косолапил. Денисов заметил это еще при первом знакомстве. Пушистый вязаный пуловер делал его в груди непропорционально широким.

- Святой Олег, - комментировал его появление Юрьев. - Святой - это фамилия.

- «Что в имени твоем?» - хмуро отшутился тот.

Как и в первый раз, после обморока в отделе милиции, Святой держал себя нарочито независимо: ограничился общим поклоном, сел - компания приняла это как должное. Кротов, напротив, обошел вокруг стола, пожимая руки.

«Юлька! Этим не шутят!» - Мысли Денисова шли своей чередой. - Даже на платформе убийца предупреждал от какого-то шага, который Марсанов явно недооценивал. О чем он узнал за столом? О каком событии, факте, эпизоде?

- Напитки будете заказывать? - спросил появившийся в дверях Павел.

- Бутылку сухого, - на правах тамады распорядился Валов.

- «Астра де ир» из Молдавии. Есть марочный херес.

- «Астра де ир».

У дверей официант приостановился, пропуская Мигалатьевых.

Супруги были расстроены. Мигалатьев снова показался Денисову старше своих лет. Он был суетлив и, главное, неуверен в себе. На нем был мятый дорогой костюм, галстук сдвинут набок. На актрисе что-то вязаное.

- Виктор Павлович! Инна! - Валов пригласил их в торец стола.

«Насчет того, что прошлый банкет был организован в их честь, я не ошибся… - Денисов мысленно вернулся к «Схеме рассаживания за столом организаторов банкета и почетных высокого ранга гостей», рекомендованной Мюллером. - Кто-то разбирается в тонкостях… Калядин? Приемы по случаю подписания контрактов! А может, Мигалатьева?…»

Почувствовав его взгляд, актриса обернулась.

- Кого нет? - Валов оглядел стол.

- Кольцовой, - сказал кто-то, - наверное, в издательстве.

- Она всегда опаздывает!

Вино разлили по бокалам. Валов поднялся. Наступила тишина.

- Минуют осень, зима. Потекут ручьи… - Он помолчал.

Слышно было, как этажом ниже, на эстраде, глухо пророкотал контрабас. Бывшие сокурсники молча изучали салфетки, хрусталь, стандартное убранство ресторанного номера.

- Придет весна. Распустятся деревья. Вернется лето… - Он подыскивал особенно горькие, тревожащие сердце слова. - Ты никогда больше не позвонишь, Юлик. Не приедешь. Не встретишься. Не сядешь за стол…

Денисов наблюдал за однокашниками погибшего, пока нелепая, непродуктивная на данном этапе мысль не отвлекла его:

«Убийца думает: «Как до сих пор не нашли меня? Так просто! Ведь вот он я! Можно дотянуться рукой! Не вставая!»

В переулке надсадно заработал автомобильный мотор. Невидимый хозяин «Волги» с минуту гонял на холостых оборотах двигатель.

- …Я спрашиваю себя… - Он заговорил снова. - Почему

одним благоволит судьба и путь их прям, долог, а другим незаслуженно, почти патологически не везет? - Он вздохнул. - Пусть земля будет тебе пухом. Прости и не обижайся! - Валов пригубил из бокала. - Прощай, Марсан!

Святой хотел что-то добавить, но, скрипнув зубами, не глядя ни на кого, запрокинул голову, выпил, молча отставил бокал.

Калядин привычно развернул на коленях салфетку.