и тот все понял без слов.
— До завтра, товарищ Камышев, — устало сказал капитан. — Ступайте в гостиницу и хорошенько выспитесь. Нам с вами предстоит серьезная работа, и от наших общих стараний будет зависеть, сколько еще людей эти твари отправят на тот свет.
Калинин, 1988 год. 14 сентября, среда
— А там и вправду живет ведьма? — Витя Григорьев, ученик пятого А, недоверчиво всматривался в окно на шестом этаже.
Петька Чалышев, его одноклассник и по совместительству вечный заводила их двора, собрал сверстников с малышней в одну большую компанию и привел их к соседней двенадцатиэтажной «свечке», которую сдали всего месяц назад. Она возвышалась над другими панельками, тоже построенными в последние годы на месте старых деревянных кварталов Затьмачья.
— Конечно! — страшным шепотом произнес Петька. — Вон, видишь, шторы желтые?
— И что? — пожал плечами флегматичный очкарик Гера.
— Как что? — повернулся к нему Чалышев. — Разве ты не слышал историю про Желтые Шторы, которые душат людей по ночам?
— Слышал, — кивнул Гера. — А ее тогда почему не душат?
— Потому что она ведьма! — развел руками Петька, удивляясь недогадливости очкарика. — Она ими управляет, и они ее не трогают!
— Брехня, — копируя интонации дяди Володи из деревни, заявил Мишка Вдовкин.
— Сам ты брехня! — возмутился Чалышев. — Ты сходи на шестой этаж пешком, не на лифте!
Петька слышал, что даже взрослые побаивались пользоваться лестницей — старшеклассники говорили, будто там то глаза по стене пробегут, то тень из-за угла чихнет… Страх, да и только. Он рассказал об этом родителям, но те посмеялись и объяснили, что на лифте просто быстрей и удобней подниматься, вот большинство жильцов им и пользуется. Но Петька им не поверил, твердо решив провести собственное расследование. Правда, используя при этом других детей — к примеру, того же скептически настроенного Вдовкина.
— А вот и схожу! — заявил тот.
— Я с тобой, — поддержал мальчика Витя Григорьев.
— А зачем ей Желтые Шторы? — спросила Маша Охапкина, самая младшая в их компании. — И почему она живет в обычном доме?
— Да потому что ее дом деревянный снесли! — выпучив глаза, объяснил Петька. — Дали ей в этой двенадцатиэтажке квартиру на шестом этаже. Она обиделась и стала учить магию. А потом всех строителей по очереди нашли мертвыми!
Чалышев все сильнее распалялся, пересказывая историю, подслушанную у старшеклассников, и добавляя уже самим придуманные подробности. Маша заплакала, ее увел старший брат Степа. Остальные остались.
— Ну так что? — Петька в нетерпении потопал ногой. — Пойдете?
— Пойдем, — Витя ободряюще хлопнул по плечу Мишку Вдовкина.
Они открыли крашенную бордовой краской деревянную дверь на лестницу. Пахнуло бетонной прохладой. Потоптавшись на месте, школьники зашли внутрь.
— Не бойся, — успокаивающе сказал Витя и сам испугался звуков своего голоса.
— А я и не боюсь! — запальчиво воскликнул Мишка.
Он уверенно двинулся наверх, и эхо от его шагов раздавалось по всем этажам. Витя, помедлив, двинулся следом. Ему уже не хотелось проверять шестой этаж, но отступать было нельзя — засмеют.
«Это все неправда, — рассуждал он. — Петька просто нас пугает».
Когда они добрались до пятого этажа, Мишка замедлился.
— Давит, — признался он.
— Что давит? — не понял Витя.
— На голову что-то давит, — пояснил Вдовкин. — Как будто кто-то смотрит…
По спинам мальчишек побежали мурашки. Они поднимались все выше и выше, с каждой ступенькой все сильнее чувствуя необъяснимый страх. Когда они наконец-то очутились на шестом, давящее чувство стало почти невыносимым.
И тут Мишка Вдовкин истошно заголосил, тыча пальцем куда-то в стену. Витя проследил взглядом и тоже завопил. По стене поднимались зеленые круги, похожие на глаза, и этого мальчишки уже не смогли вытерпеть. Отталкивая друг друга и спотыкаясь, они бросились вниз по лестнице, не разбирая дороги.
Они мчались, перепрыгивая через три ступеньки, и в спины им, казалось, кто-то впивался буравящим взглядом. С грохотом и криками мальчишки выбежали на улицу, промчавшись мимо друзей в сторону своего двора.
— Испугались? — расхохотался Петька Чалышев, а потом понял, что внезапно остался один.
Все остальные тоже разбегались кто куда, заразившись страхом от Вити и Мишки. Ощутив странное гнетущее чувство, Петька задрожал и снова бросился наутек. Успокоился он только тогда, когда хлопнула входная дверь в квартире, и он заперся на три оборота, в панике забыв, что теперь родители не смогут открыть замок снаружи ключом.
Но именно это интересовало его сейчас меньше всего.
* * *
Андроповск (бывший Любгород), 1988 год. 15 сентября, четверг
Нормально выспаться Камышеву этой ночью так и не удалось. Прибытие капитана Волкова окончательно сбило его с толку, да еще Величук с Апшилавой, которых Колян вызвал по его просьбе, перехватили его прямо на выходе. Бросать их в такой ситуации было бы не очень красиво, так что Валерий остался, поприсутствовав при их знакомстве с Волковым. Зато потом уже порядком сонного Камышева довезли прямо к гостинице на служебном «уазике». И там, как назло, желание рухнуть без сил на кровать как рукой сняло. Вместо этого молодой следователь принялся обдумывать ситуацию.
С одной стороны, от коллег он знал, чем чревата совместная работа со смежниками. Чекисты все подгребут под себя, а у милиции при этом будет минимум прав и максимум обязанностей. А с другой стороны, если отбросить издержки конкуренции между ведомствами, то можно порадоваться — преступники на черной «Волге», кем бы они ни были, начали действовать слишком открыто и нагло, и помощь КГБ придется весьма кстати.
Поспав в итоге максимум часа три, Валерий сидел ранним утром в пустом буфете, лишь какой-то командировочный в роговых очках расположился через два столика от него и читал газету. Следователь скользнул по нему взглядом, на миг ему показалось, будто они где-то могли раньше встречаться, но потом решил, что ему показалось.
На завтрак была яичница-глазунья с хрустящим черным хлебом и горячим цикорием. Неплохо, но Камышеву вдруг захотелось настоящего крепкого кофе из подарочного набора от бразильских товарищей вроде тех, что изредка выдавали на работе отцу. Он приносил его домой, мама варила в кастрюльке на плите ароматную арабику, и потом родители пили обжигающий терпкий напиток. Маленькому Валере с сестрой тоже давали немножко попробовать, но только чтобы не увлекались, и тот чудесный вкус будущий следователь запомнил на всю жизнь. А теперь черный кофе прочно ассоциировался у Валерия с погибшим отцом. Почувствовав, что на него нахлынули печальные воспоминания, Камышев резко переключился в мыслях на дело. Ему ведь сегодня еще как минимум опрашивать свидетелей в первой школе. И это если еще не поступят новые вводные.
Вздохнув, Валерий залпом допил цикорий, отнес грязную посуду в
