Я помню, как Ибрагим однажды изобразил «Пятьдесят оттенков серого» для Элизабет. Уверяю,
такого вы точно никогда не видели.
Ибрагим поужинал на Рождество в одиночестве, уверяя, что ему нравится именно так. Я приглашала его к себе — приготовленного мной гуся хватило бы на всех, — но он признался, что на самом деле не верит в Рождество. Как-то это слишком душещипательно. Однако стоит отметить, что, когда он пришел погулять с Аланом, на его голове была шапка Санты.
Элизабет, конечно, осталась дома со Стефаном. Я не добилась от нее почти никаких рассказов, за исключением того, что она дала немного индейки маленькому лисенку, который в последнее время к ним захаживает. Они называют его Снежком из-за белых кончиков ушей. Укладываясь на землю, лисенок думает, что стал невидимкой, однако маленькие ушки всегда его выдают. С каждым днем он подходит все ближе к их патио. Он и сейчас где-то там, в темноте.
Я увижу всех завтра на похоронах Калдеша. Мы не знали его по-настоящему, но у него не осталось семьи, так что надо же кем-то заполнить скамьи, верно? Уверена, вы и сами были бы рады, если для вас кто-нибудь сделал бы то же.
Вот тебе и «без убийств», Джоанна. Хотя завтра я обязательно воспользуюсь твоей фляжкой. В крематориях часто дуют сильные сквозняки.
Всему личному составу было приказано собраться в 8:30 4 января в диспетчерской полицейского участка Файрхэвена, чтобы обсудить расследование убийства Калдеша Шармы.
Крис должен был управлять процессом — отдавать приказы, выдвигать версии, отвечать за маркеры и белую доску, но это утро преподнесло сюрприз.
Сюрприз принял форму старшего следователя Джилл Риган из Национального агентства по борьбе с преступностью, которая, как стало теперь ясно, возьмет на себя руководство расследованием, и причин этого никто из них пока не понимал.
В Кенте убили торговца антиквариатом из Брайтона. Какое это может иметь отношение к Национальному агентству по борьбе с преступностью и старшему следователю Джилл Риган?
Сейчас она пишет на доске Криса его маркерами. Донна чувствует, что его это постепенно приводит в ярость.
— Итак, что мы имеем? — спрашивает Джилл Риган. — Мы имеем квадратный корень из абсолютно ничего. Прошло больше недели с момента убийства, а у нас ни зацепок, ни тем более улик, — она медленно обводит взглядом собравшихся полицейских, — и никакой информации.
— Она душка, — шепчет Донна Крису.
Джилл продолжает:
— У нас отсутствуют записи видеонаблюдения из магазина, и рыдать из-за этого смысла уже нет. Следы на проселочной дороге ни к чему не привели — да и когда вообще бывало по-другому? Ни отпечатков пальцев, ни полезной ДНК, ни свидетелей, а я тем временем стою в комнате, полной полицейских, сидящих на попах ровно.
— Но это вы велели нам сесть, — напоминает Донна.
— Это была метафора, если вы когда-нибудь слышали такое слово, — отрезает Джилл. — Четыре дня, и никакого прогресса. Но теперь все будет по-другому. В полдень ко мне присоединятся коллеги из Национального агентства, а вы все будете отстранены. Вход в эту дежурку будет закрыт. Вход в мой кабинет — Крис, у меня есть полномочия воспользоваться вашим кабинетом — также будет закрыт. Вопросы есть?
Крис приподнимает руку:
— Да, просто…
— Шутка, — перебивает Джилл. — Вопросов нет. Спасибо всем, что явились в такую рань. А теперь найдите себе какое-нибудь другое преступление для раскрытия — если у вас они, конечно, бывают.
Полицейские расходятся, многих радует возможность провести спокойный день. Но Крис задерживается, и Донна следует его примеру.
— Что происходит? — спрашивает Крис.
— Ничего, — отвечает Джилл. — В том-то и проблема.
Он качает головой:
— Нет. Что происходит в целом? Всего лишь убийство в Кенте, и сюда подключают целое Национальное агентство по борьбе с преступностью?
— Я не знаю, что вам ответить, Крис, — пожимает плечами Джилл.
— Вам нужны мои вводные? Все, чем мы располагаем на данный момент?
— Нет, спасибо. Всё в порядке. Немного тишины и покоя — вот что нам нужно. Дайте нам шанс просто сделать нашу работу. Вы нашли его телефон?
— Чей телефон? — переспрашивает Крис. — Калдеша?
— Ого, — говорит Джилл, — ум острее бритвы. Да, Калдеша.
— У него при себе не было телефона, — отвечает Крис.
— И даже в магазине?
— Если бы мы нашли его в магазине, то телефон уже внесли бы в список вещественных доказательств, мэм, — вмешивается Донна.
Она должна была сдать его вчера, но в хранилище никого не оказалось. В кои-то веки Донна ощущает благодарность за то, что полицию недостаточно финансируют.
— Это как-то связано с организованной преступностью? — высказывает предположение Крис. — Пересеклось с делом о международной торговле наркотиками, которое вы уже расследуете?
— Если и так, то я бы вряд ли вам сказала, верно? — говорит Джилл. — Нисколько не сомневаюсь, что у вас найдутся и другие важные дела, которыми следует заняться.
— Не то чтобы важные, — отвечает Донна. — Где-то неподалеку от Бенендена украли лошадь.
— Вот и займитесь расследованием. И чтобы я не видела никого из вас рядом с камерой для допросов. Старший инспектор Хадсон, для вас выделен временный кабинет в вагончике на автостоянке. Почему бы вам не пройти туда?
Крис недоуменно спрашивает:
— То есть мы просто прекращаем наше расследование?
— Оставьте дело профессионалам, — отрезает Джилл. — Ваша задача — найти бедную лошадку.
Чувствуя, что эту схватку лучше отложить на другой день, Донна выводит Криса из диспетчерской и спускается с ним по парадной лестнице участка.
— Ну и как это понимать? — произносит он.
Донна подхватывает:
— Неужели в реальной жизни кто-то бывает таким несносным?
— Именно об этом я и думаю, — говорит Крис. — Похоже, от нас очень-очень хотят избавиться. Но почему?
— В этом убийстве есть нечто такое, о чем мы, по ее мнению, не должны знать?
Крис кивает:
— Именно это мы и должны выяснить.
— Начнем с главного, — решительно говорит Донна. — Я принесу мобильник Калдеша из своего шкафчика.
Крис снова кивает:
— По-быстрому проверим его звонки. А потом вплотную займемся кражей лошади в Бенендене.
На похоронах оказались заполнены только два ряда кресел. Калдеш не практиковал индуизм, да и вообще не придерживался какой-либо религии. Единственное оставленное им пожелание заключалось в том, что он хотел простой кремации и церемонии прощания под руководством местного викария, с которым его покойная жена познакомилась на курсах безопасного вождения и
