Де Кок вытянул ноги.
— Нам рассказал о ней Пит де Бур.
— Вот именно! — усмехнулся Фледдер. — А что если это чистая выдумка этого вялого длинного Пита де Бура, который словно сказочный волшебник взял да и вынул из шляпы пожилую седовласую даму в твидовом костюме?
Де Кок кивнул.
— Тогда это значит, что он обвел нас вокруг пальца, — сказал он спокойно.
Фледдер со свистом втянул в себя воздух.
— Вот и я так думаю, — сказал он. — Никакой пожилой дамы, которой он предложил кофе, и в помине не было, кстати, вот и объяснение тому факту, что в мусорном ящике мы не обнаружили пластикового стаканчика. — Молодой следователь поднял вверх указательный палец. — Я ведь хотел арестовать Пита де Бура по обвинению в убийстве Сюзетты де Турне еще до того, как узнал, что он был знаком со Стеллой Бернард…
Де Кок пожал плечами.
— Все это может оказаться просто случайным совпадением, — небрежно бросил старый инспектор. — Стелла Бернард очень любила Энкхойзен. Я хорошо знаю этот городок, его трудно не полюбить. Девушка была страстной яхтсменкой и ей очень нравилось плавать в бурном заливе. В гавани Энкхойзена стояла морская яхта, которую ей подарил отец. Однажды летним днем она вошла в магазин на Вестерстраат и случайно познакомилась там с Питом де Буром, которого нашла очень милым.
— …и который стал впоследствии ее убийцей, — подхватил Фледдер.
Де Кок ответил не сразу, он несколько минут с любопытством разглядывал лицо своего коллеги, словно видел его впервые и только сейчас заметил его энергичный, выдвинутый вперед подбородок, и жесткую складку возле рта.
— Ты уверен, — спросил он спокойно, — что именно Пит де Бур виновен в убийстве Сюзетты де Турне и Стеллы Бернард?
— Абсолютно!
— И ты полагаешь, что у нас достаточно улик, чтобы арестовать его?
— Безусловно!
Де Кок вяло кивнул и рассеянно провел рукой по седым волосам.
— О'кей, — спокойно произнес он. — Чтобы избежать возможных упреков Бейтендама, просмотри-ка еще раз это дело вместе с комиссаром. Затем спроси его, не желает ли он связаться с нашим новым советником юстиции господином Медхозеном, и если он даст зеленый свет… — Де Кок не закончил фразу. — Созвонись также с Яном Вестернингом и попроси его уточнить рабочее расписание Пита де Бура, чтобы точно знать, когда его можно застать дома.
Фледдер с недоумением посмотрел на него.
— А вы?.. Вы сами больше не хотите в этом участвовать?
Де Кок повел рукой в сторону.
— С этой минуты… ты занимаешься делом.
Пит де Бур перевел взгляд с Фледдера на де Кока и обратно. Он был удивлен и растерян. Его крупные длинно-палые руки, лежащие на коленях, заметно дрожали.
— Вы этого… этого… не посмеете… — пробормотал он. — Не можете же вы меня арестовать ни с того ни с сего! Это не годится… так ведь не положено. Я ни в чем не виноват! — Он помолчал, что-то обдумывая. — И потом, мне надо идти утром на работу, завтра моя смена. Я этому господину, — он кивнул на де Кока, — уже все рассказал… все, что знаю.
Фледдер чуть ли не вплотную приблизил к нему лицо.
— А я не уверен, что все, — холодно сказал он. — Я думаю, вы кое-что от нас утаили.
Пит де Бур отчаянно затряс головой.
— Мне нечего скрывать! — возмутился он. — И ничего я от вас не утаил. — Его взгляд лихорадочно блуждал по голым стенам просторной комнаты следователей. — Сколько же времени вы собираетесь меня здесь держать?
Фледдер выставил вперед указательный палец.
— До тех пор, пока не расскажете всю правду.
Пит де Бур в отчаянии замахал руками.
— А кто позаботится о моем попугае?
Фледдер успокоил его.
— Мы найдем выход… я сам лично каждый день буду приносить ему еду и воду.
Пит де Бур втянул в себя воздух.
— Эта птица не станет есть пищу из ваших рук, — сказал он презрительно. — Он пугается, когда видит чужого человека.
Лицо Фледдера окаменело, на щеках зарделись красные пятна.
— Если я не ошибаюсь, — сказал он, едва сдерживаясь, — в Энкхойзене вы уже побывали в полиции, где вас допрашивали по поводу изнасилования.
— Да.
— В таком случае что прикажете думать о вас?
— Не знаю…
Фледдер поджал губы.
— Очевидно, кто-то указал на вас, как на виновника, и подал жалобу.
Пит де Бур кивнул.
— Да, верно, — он тяжело вздохнул. — Я работал на Вестерстраат в магазине, принадлежавшем моей матери. Туда приходило множество девиц. Знаете ли, я люблю красивые вещи и мне нравится, когда женщина хорошо одета, даже в будничные дни. Я с удовольствием давал нашим клиенткам советы. Ведь это ужасно, когда женщина носит то, что ей не идет. Вот, например, в поезде часто видишь… — Он не договорил и прерывисто вздохнул. — Однажды в магазин пришла девица с огромным обвисшим бюстом и стала примерять тонкий, обтянувший ее свитер. Я дотронулся пальцем до ее груди и сказал, что ей надо бы купить хороший лифчик… только тогда она сможет носить этот свитер. — Пит де Бур сокрушенно покачал головой. — Я понимаю, что это было не слишком тактично, наверное, задело девушку. Она со слезами выбежала из магазина, а на следующее утро меня вызвали к следователю. Мать этой девушки обвинила меня в том, что я пытался изнасиловать девицу.
Фледдер слушал его с насмешливой улыбкой.
— И вы своими пальчиками дотрагивались точно так же до груди Стеллы Бернард? — спросил он язвительно.
Пит де Бур вскочил со стула, его глаза сверкали.
— Это подло, так говорить! — пробормотал он. — Очень подло с вашей стороны… Стелла и я любили друг друга. Тут совсем другое. Да к тому же Стелла одевалась со вкусом, у нее был свой стиль. Она не нуждалась ни в чьих советах.
Но Фледдера трудно было сбить с толку, он упорно гнул свою линию.
— Стелла бывала у вас в магазине?
Пит де Бур снова опустился на стул.
— Стелла… бывала… у нас в магазине… — повторил он с расстановкой. — Именно там мы и познакомились. Она что-то подыскивала себе, и мы немного поболтали о моде. Потом я узнал, что она единственная дочь богатого коммерсанта из Амстердама. Я бывал у нее дома… на вилле где-то на берегу Амстела. А у нас в гавани Энкхойзена стояла ее роскошная яхта. Мне не раз доводилось плавать с ней на этой яхте по заливу Айзелмеер. Она очень хорошо управляла яхтой. Особенно в ветреную погоду, Стелла этим спортом прямо наслаждалась. Ее отец продавал изделия текстильной промышленности. Много импортировал. Большей частью он торговал дешевым товаром, но ни меня, ни Стеллу эти дела не интересовали. У нас были собственные идеи. Мы мечтали открыть «Дом моды», где могли бы давать советы кому что идет и вообще осуществлять свой девиз: «Учитесь красиво одеваться».
Пит де Бур опустил голову.
— Но этим мечтам не суждено было сбыться. Стеллу задушили в поезде. Я был в жутком состоянии, потому-то я и уехал из Энкхойзена, я не мог больше оставаться в магазине, с которым было связано столько воспоминаний…
Фледдер откинулся на спинку стула.
— А вы знакомы с Сюзеттой де Турне?
Пит де Бур смущенно взглянул на молодого следователя.
— Как вы сказали?
— Знаете ли вы Сюзетту де Турне?
— Никогда не слышал о такой.
— Она была подругой Стеллы.
— Стелла мне о ней никогда не говорила.
Фледдер не отводил от него упорного взгляда.
— Сюзетта де Турне, — с нажимом произнес он, — так же как и Стелла, была найдена задушенной в купе первого класса в поезде, идущем из Неймегена, по которому вы ходили со своей тележкой.
Пит де Бур с вызовом вздернул подбородок.
— Куда это вы клоните?
Фледдер ухмыльнулся.
— Куда клоню… — нараспев произнес он. — Хочу доказать, что вы виновны в убийстве двух молодых женщин: Стеллы Бернард и Сюзетты де Турне.
Пит де Бур расхохотался.
— Да вы просто сумасшедший!
Фледдер остался невозмутим.
— Молодой человек, у вас нет ни малейших оснований сомневаться в моих умственных способностях, — твердо сказал он, подняв указательный палец. — Слушайте, вы ведь знали, каким поездом Стелла отправится в Энкхойзен и, возможно, собирались сесть в этот поезд уже в Амстердаме. Впрочем, я не знаю, что руководило вашими поступками, Пит де Бур, пока еще не знаю… Может быть, Стелла Бернард в этот день была одета так, что ее наряд вызвал у вас раздражение, так же, как и бархатный костюм с белой шелковой блузкой, который был в тот знаменательный день на Сюзетте де Турне, мало ли что могло разбудить в человеке раздражение…
Пит де Бур снова вскочил со своего места, лицо его покраснело от возмущения, на шее билась голубая жилка. Он навис над Фледдером, подняв над его головой угрожающе скрюченные пальцы.
— Ты сам не знаешь, что говоришь, парень, — прорычал он. — Ты просто спятил… спятил, да и все тут!
