– Так-так-так. Все, по коням. Лена, будет время, заходите в 85-е отделение. Будем рады, а сейчас нам пора.
– Куда сейчас? – спросил Петров, выйдя из вагона.
– В ЦАБ. По телефону не дадут. Мало данных. Придется выборку делать. Но тут рядом, на Литейном, вдвоем быстро справимся.
Добежав до метро, Кивинов и Петров спустились вниз и через десять минут оказались на нужной станции.
В ЦАБе долго рассматривали удостоверение Кивинова и требовали письменного запроса, но в конце концов, когда оба опера упали на колени, им согласились помочь.
Заглядимовых оказалось довольно много. Но с инициалами А. В. всего двое. Причем, один, судя по отметке в ЦАБе, работал в милиции, а второй был нормальным гражданином. Переписав оба адреса, опера вышли на улицу.
– Давай делиться. Ты-к менту, я-к гражданскому, – сказал Кивинов. – Связь через Соловца. Что спрашивать, знаешь?
– Знаю.
– Тогда разбегаемся.
Кивинову повезло дважды. Во-первых, адрес, где проживал один из Заглядимовых, был недалеко от отделения, а во-вторых, в этом адресе, судя по вопросу «Вам кого?», раздавшемся из-за дверей, кто-то был.
– Заглядимова Алексея Викторовича, 1935 года рождения, проживающего по данному адресу.
Дверь открылась.
– Это я.
– А это я, – представился Кивинов. – Милиция. Можно?
На всякий случай, не исключая того, что упоминание о милиции может вызвать бурную негативную реакцию, Андрей подставил под дверь ногу.
– Проходите, а что стряслось?
«Бог любит троицу, – про себя подумал Кивинов. – Два раза повезло, должно повезти и сейчас».
– Вы в Москву тут на днях гулять не ездили?
– Да, был, но не гулять ездил, а по делу.
– Отлично! Москва золотоглавая, звон колоколов, Царь-Пушка державная, аромат пирогов! Эх, конфетки-ба-раночки… Я тоже там был недавно, вот потому и зашел.
– Ничего не понимаю. Милиция, Москва… Объясните в конце концов.
– Вы занимали место номер 14 13-го вагона «Красной стрелы»?
– Да, точно.
– А не помните ли случайно, кто занимал соседнее место, номер 13?
– Как же, помню. Молодой человек, весьма приятный, Виктором звать.
– Прекрасно. Значит, вы общались?
– Да. В купе всего трое ехало – он, я и женщина пожилая. Женщина сразу спать легла, а у меня бессонница, да и просто люблю поболтать с попутчиками.
– Ну, и о чем поболтали?
– Так, о разном. В основном, о политике. А он что-нибудь натворил?
– Ну что у нас за дурацкое мнение о милиции?! Запомните, если человеком интересуется милиция, это вовсе не значит, что он что-то там натворил. Мало ли вариантов? Он не сказал, к кому едет?
– Сказал, что в командировку. Говорил, что спец по банковским операциям.
– Это точно.
– Что-что?
– Ничего. Он не говорил, где жить будет?
– Вы знаете, он хотел в гостинице остановиться, тут я ему и предложил у моей дочери поселиться.
– Чего это ради незнакомого человека к дочери пускать? Не боитесь?
– Понимаете, – смутился Заглядимов, – тут такая история. Дочь у меня взрослая, тридцать лет, сын у нее, ну, внук мой, восемь лет, а мужа нет. Три года назад в аварии погиб. Он шофером работал. Дочь с внуком у него на квартире живут. Квартира двухкомнатная. Мне дочь жалко. Ей бы парня найти хорошего, а она не хочет – все Мишу забыть не может. Я пытался ее познакомить, да все без толку. А тут случай такой. И Витя ничего парень – и симпатичный, и умный, и вроде не пьющий. Одним словом, по душе он мне пришелся. Вот я Ирине, ну, дочери моей, позвонил, говорю: «У человека безвыходное положение, пускай у тебя в одной комнате поживет с недельку». А что, вдруг приглянется? Да и пацану отец нужен, пацан-то хороший. А Витя не женат, я узнал.
– Понятно. Он принял ваше предложение?
– Да, два дня у нее уж живет. Все в порядке.
– Где живет ваша дочь?
– В Купчино, на Будапештской.
– Телефон есть?
– Да. Вот, запишите.
Кивинов записал номер.
– У меня к вам такая просьба: позвоните, спросите у дочери, все ли в порядке. Только не говорите, что я у вас. И между делом спросите, где Витя.
– Господи, да что случилось?
– Вы хотите, чтобы ваша дочь и внук живыми остались? Тогда звоните.
Заглядимов в волнении набрал номер.
– Никто не берет трубку, – сказал он немного спустя.
– Она обычно в это время дома?
– Да. Она на машинке печатает, машинисткой работает. Может, вышла с Сашей в магазин?
– Хорошо. Звоните постоянно. Если придет, скажите, чтобы никуда не выходила-и ждала моего звонка. Я побежал.
– Но вы можете все-таки объяснить, что стряслось?
– Некогда. Звоните.
Кивинов выскочил из квартиры и, не став ждать лифта, побежал вниз по лестнице.
«Быстрее, быстрее. Неужели опоздали? Черт, там же пацан, баба. Мудак. Шевели копытами».
Через десять минут спринтерского бега он был в отделении. Тяжело дыша и потирая больное колено, он набрал номер телефона.
– Алло, справочное? Девушка, 85-е отделение. Фамилия Кивинов. У меня необычная просьба, помогите, пожалуйста. Запишите где-нибудь телефон. Так, записали? Просьба, если вдруг кто-то будет пробивать этот телефон, сразу перезвоните мне. Сделаете?
Кивинов звонил в телефонное справочное милиции. С недавнего времени в Петербурге ввели специальный телефон для сотрудников, по которому, назвав пароль и свое подразделение, можно было узнать адрес по телефону и наоборот. Для остальных граждан это удовольствие закрыли.
– И еще. Нельзя ли случайно узнать, не проверял ли кто еще этот номер на днях?
– В принципе, можно попробовать, мы забиваем в компьютер отделение для оплаты справок. Но это долго.
– Девушка, умоляю, я подожду! Сделайте! Могут погибнуть люди!
– Хорошо, только не надо кричать.
Кивинов услышал в трубке щелчки клавиатуры компьютера. Пот тек по лицу, он никак не мог восстановить дыхание после этой дикой пробежки. «Старею?»
– Вам повезло, молодой человек. Этот телефон проверяли вчера.
– Кто?! Кто проверял?!
– 90-е отделение. Ну, а кто конкретно, сказать не могу – мы фамилии не спрашиваем.
– Хорошо, спасибо, с меня шоколадка.
– Ты что тут надрываешься? – спросил вошедший в кабинет Соловец.
– Георгич, сядь, не уходи, сейчас объясню, – ответил Кивинов, вновь набирая номер.
– А я и не спешу. У меня там Борисов в кабинете. Так я отдышаться вышел от его «ерша». Никак понять не могу, он водку пивом запивает или наоброт. Говорит, приехал работу контролировать. Я под него Мишу кинул. Гриша его за бу– мажки сношает. Пускай. Лишь бы за бутылкой не послал, а то Миша исполнительный – побежит. Грише понравится, зачастит к нам.
В этот момент линия соединилась, и Кивинов прижал ухо к трубке.
– Алло. Алло? Ира?
– Да, – ответил женский голос.
– Фу, слава Богу, – выдохнул Кивинов. – Это из милиции. У вас все в порядке?
– А почему у меня что-то должно быть не в порядке?
– Так, на всякий случай спросил. Скажите, а где Витя?
– Витя? Он уехал по делам. А что случилось?
«Начинается», – подумал Кивинов.
– Ничего не случилось. Он когда обещал вернуться?
– Не знаю, он не сказал.
– Он от вас кому-нибудь звонил?
– Да, звонил, но я разговора не слышала, на кухне была.
– Понятно. Вспомните, за последние несколько дней к вам посторонние люди не заходили?
– Да нет, никого не было.
– Вспомните. Водопроводчики там всякие, сантехники, милиционеры?
– А, да, сегодня утром был антеннщик, попросил масло чуть подогреть.
– Зачем аннтенщику масло? Как он выглядел?
– Крупный такой, лет тридцать.
– Броское в нем было что-нибудь?
– Вы знаете, у него кулаки необычные, как шары. Я таких никогда не видела.
– Сколько он пробыл у вас?
– Недолго, минут пять, постоял в коридоре, пока я масло грела, потом ушел.
– А, черт!
– Подождите, к нам кто-то звонит.
– Не открывайте!!! – заорал Кивинов.
– Саша, Саша, спроси, кто там? Он уже открыл. Это Витя.
– Послушайте внимательно. Сейчас мы приедем. Я позвонюсь тремя короткими звонками. Раз, два, три. Запомнили? До этого, кто бы ни звонил, чтобы ни говорил, двери не открывайте. Мы выезжаем.
Кивинов бросил трубку.
– Погнали, быстрее. Пусть Миша автомат захватит и жилет. Еще кто есть?
– Дукалис у себя, Волков, Каразия тоже где-то здесь ошивается. Борисов еще.
– Пошли.
По пути Кивинов заглянул к Волкову.
– Славка, будь другом, сгоняй в девяностое. Попробуй узнать, кто там вчера вот этот телефон пробивал. Сделаешь?
– Тебе надо, ты и езжай. У меня с малолетками заморочек хватает.
– Да! Да! Мне надо! Мне! И вон им! А тебе что-нибудь вообще надо? Все равно ни фига не делаешь! Мы не за премии пашем! Понял? Можешь сидеть дальше, без тебя обойдемся, говнюк!
– Ты чего разорался? Заболел, что ли? Ладно, давай свой телефон. Чуть что, сразу в крик…
Кивинов уже не слушал, а бежал дальше по коридору.
Соловец с остальными уже сидел в урчавшем под окнами отделения УАЗике. Кивинов упал на переднее сидение.
