Бежевый «Форд» недолго следовал по шоссе. Довольно скоро он свернул на проселочную дорогу и принялся петлять среди лугов, полей, рощ и спящих деревень. Видимо, таким образом беглецы надеялись сбросить сидящую у них на плечах погоню. Кое-какие основания на подобные надежды у них имелись. Потрепанный «Мерседес» Крячко отнюдь не проявлял чудеса скорости. Более того, вскоре его мотор начал подозрительно чихать и подвывать на подъемах.
– Карбюратор чего-то хандрит, – объяснил Крячко. – В городе это меня не сильно напрягало. Но здесь если встанем, то наглухо. Так что готовься.
– Если встанем, – пригрозил Гуров, – то ты будешь руками толкать свою долбаную тачку! Почему ты, как все нормальные люди, не можешь отдать ее в сервис?
– Потому что нормальные люди не работают в милиции, – парировал Крячко. – Потому и не могу. И потом, я же сказал, что в городе меня это не напрягало. Кстати, когда поедем под горку, будет полегче.
Действительно, под гору «Мерседес» ехал веселее и чихать переставал. К счастью, убегающий «Форд» тоже оказался не из призеров. Перебрав с десяток грунтовок, этот автомобиль начал заметно сдавать. Расстояние между ним и «Мерседесом» Крячко медленно, но неумолимо стало сокращаться.
– Ты видел?! – пришел в восторг полковник Крячко. – От моего болида никому не уйти! Зря ты меня сервисом пугал. Видел, как мы их делаем?
Беглецы, похоже, тоже начали понимать, что оторваться им не удастся. Настойчивость преследователей наверняка навела их на неутешительные мысли. Они не стали испытывать судьбу и неожиданно, преодолев переезд возле станции Лопатино, бросили машину в кустах и растворились в темноте.
Гуров и Крячко заметили, в каком направлении они побежали, но торопиться не стали. Они загнали «Мерседес» за угольный склад неподалеку от станции, где его было не так просто обнаружить. Потом они вытащили из «Форда» карбюратор и зашвырнули его подальше. И только потом отправились на поиски.
– Этот «Форд», скорее всего, угнан, – решил Гуров. – Будь он их собственный, вряд ли они бросили бы его с такой легкостью. Во-первых, жалко, а во-вторых, по машине их можно элементарно вычислить. Конечно, они могут попытаться вернуться и забрать ее, но это баловство нужно пресечь в корне.
Правильно ли выбрано направление, проверить было невозможно. Для этого нужно было воочию увидеть тех, за кем они гнались. Но когда Гуров обнаружил на запасных путях что-то вроде импровизированного поселка, уверенность его в удаче поколебалась. Разумеется, в чистое поле преступники побегут в последнюю очередь. Но они вполне могут раствориться среди обитателей здешних лачуг. А пока Гуров и Крячко будут выяснять, кто есть кто, они могут благополучно отбыть на станцию. И далее, как говорится, везде.
– Значит, так, – шепнул Гуров Крячко, когда они приблизились вплотную к обжитым вагончикам. – На первый взгляд, здесь все тихо, но не будем обольщаться. Стой здесь и будь наготове. Я проведу ревизию первого вагончика, а ты следи, чтобы безбилетники не сбежали…
Он запрыгнул на ступеньку первого вагончика и шагнул на площадку тамбура. Дверей здесь не было ни снаружи, ни внутри. Темный коридор казался неживым. Пахло оттуда ржавым железом и угольной копотью. Гуров с фонариком в руке быстро прошелся по вагону и убедился, что этот инвалид пуст. Он вернулся и спрыгнул на землю.
– Мимо, – сказал он. – Перейдем ко второму. Туда, где огонек светится.
Тамбур следующего вагона тоже был нараспашку. Но уже в коридор можно было попасть, только нажав на ручку двери, которая открывалась туго и с ужасающим скрипом. Гуров открыл ее и понял, что попал в человеческое жилище. Здесь пахло всеми атрибутами человеческого общежития – едой, выпивкой, табаком, нестираной одеждой и даже почему-то сеном. Вагон был плацкартный. Почти везде в нем было темно, но из третьего или четвертого отделения падал слабый луч света. Именно оттуда на шум двери высунулась лохматая голова, и пьяный грубый голос спросил:
– Кого там, на хрен, несет? Проня, что ли? Сказал, не налью – значит, не налью! Убирайся, пока я не разозлился… О! Это не Проня! А кто же это?
Теперь в коридор высунулось еще две головы. Всем было любопытно узнать, кто явился в гости вместо неведомого Гурову Прони.
– Здравствуйте, господа! – добродушно сказал Гуров, останавливаясь перед ячейкой вагона, в которой обосновались четверо крепко выпивших граждан мужского пола. – Приятного аппетита!
На столике коптила старая керосиновая лампа, стояли грязные стаканы с сивухой и полная бычков консервная банка. Валялся там еще вялый желтоватый лук, но его было так мало, что и говорить о нем не стоило. Один из мужчин, казавшийся полным стариком, небритый и морщинистый, спал в уголке в засаленной телогрейке. Трое еще держались. Лохматый мужик лет тридцати в застиранном тельнике колючим взглядом придирчиво изучал Гурова. Два его собутыльника не казались такими агрессивными. Один, в мятом коричневом костюме, похожий на уволенного за пьянство бухгалтера, с редкими волосами и вялым подбородком, даже кивнул Гурову. Другой, добродушный увалень с русым чубом и тугими плечами, напоминал передовика производства со старого плаката.
– Ну, допустим, приятного аппетита, ладно, – сказал лохматый. – Дальше-то что? Ты вообще кто такой, что-то я раньше тебя здесь не видел? Ты не из Лопатина – точно! Ты кто такой?
– Прохожий я, – сказал Гуров. – Шел мимо, смотрю, огонек. Дай, думаю, зайду.
– А незваный гость, он, знаешь, хуже татарина, – доверительно сказал лохматый. – Я откуда знаю, чего ты тут вынюхиваешь? Ты, может, легавый и мечтаешь нас всех повязать?
– Значит, так, – сказал Гуров, который догадался, что разговор по пьяному делу обещает быть долгим. – Я действительно, как ты выражаешься, легавый. Вот только вязать вас в мои планы пока не входило. А есть за что?
– Оба-на! – Лохматый ошарашенно обернулся к своим приятелям. – Вы слыхали? Менты! Мы тут сидим, закусываем, о том о сем разговариваем, можно сказать, не трогаем никого… А тут менты о-па! – Он изобразил руками не вполне приличный жест. – Два притопа, три прихлопа! Это кто же тебе на нас, мент, стукнул? Да знаю я, кто это! Я ему, суке…
– Стоп! – прикрикнул на него Гуров. – Базар прекратили. Я здесь не для того, чтобы бомжей гонять. Вы тут в вагоне одни? Больше никого нет?
Лохматый не ответил, медленно поднялся, цепляясь за поручни, и посмотрел Гурову прямо в лицо.
– Хочешь проверить? Проверяй! – отчаянно выкрикнул он. – Только ты учти – мы, может быть, люди с трудной судьбой? Может, нас жизнь заставила вот, в вагоне дальнего следования?.. Ты об этом подумал?
Он попытался схватить Гурова за грудки. Гуров отпихнул его и быстро прошел в дальний конец вагона, посвечивая фонариком. В самой дальней плацкарте он обнаружил спящую женщину неопределенного возраста и дворняжку, которая помахала Гурову хвостом. От женщины резко пахло самогоном.
Гуров потрепал собаку за ухом и вернулся к собутыльникам. Лохматый решил, видимо, сменить гнев на милость и встретил Гурова полным стаканом мутной жидкости, запахом напоминающей керосин.
– Махни, мент! – щедро распорядился он. – Нам для хорошего человека ничего не жалко!
– Если ничего, то лучше поделитесь информацией! – сказал Гуров. – Мне пить врачи запретили. А вот кто тут у вас еще проживает, меня очень интересует.
– Хочешь, чтобы я корешей заложил? – с грустью спросил лохматый. – Да ни в жисть! Я, наоборот…
В его нетрезвой голове произошел какой-то невероятный сбой, и он вдруг заорал диким голосом:
– Атас! Полундра! Тревога! Поднимайся, народ! Рвем когти!
Он боднул Гурова лохматой головой, проскочил к выходу и вылетел наружу. Его криками огласилась вся округа.
Гуров плюнул с досады, и тут вдруг похожий на разжалованного бухгалтера мужчина заискивающе сказал:
– А вы правда из органов? Вы не могли бы арестовать тут у нас одного? Через один вагончик живет. Прибился к нам и живет. Настоящий бандит, между прочим. У него и кликуха – Чума. Никому прохода не дает. Чуть что – ножик к горлу. У него и пистолет есть…
Крики на улице оборвались, и тотчас в вагон запрыгнул возбужденный Крячко.
– Лева! – крикнул он. – Ты в порядке? Там в соседнем вагоне какое-то шевеление нехорошее… Этот придурок от тебя выскочил, перебудил всех… Пришлось отправить его в нокаут.
– Так! – быстро сказал Гуров, оглядывая общество за столом. – Всем оставаться на своих местах. А то придется и вас отправить в нокаут. Все поняли?
– Мы как мыши, – пообещал «бухгалтер». – Только уж вы, гражданин начальник, насчет Чумы позаботьтесь…
– У них что тут – чума обнаружилась? – удивленно спросил Крячко, когда они выскочили из вагона. – Может, нам лучше смотаться отсюда, пока не поздно? Я слышал, у чумы карантин длинный. Запрут нас здесь в вагончике месяца на три…
– Говорят, здесь Чума осел, – серьезно сказал Гуров. – Я вот думаю, не тот ли самый? Ну, помнишь, четыре убийства, три разбойных нападения и угон бульдозера по пьяной лавочке?
