Ознакомительная версия.
В понедельник Олег Валентинович заступил вечером, приехал к двадцати трем часам. Больница в это время представляла сонное царство. Дежурная медсестра прикорнула за своим столиком. Кто-нибудь из больных даст сигнал, тогда пойдет к нему, а раз все тихо, то и слава богу, можно пока вздремнуть.
Качелин при желании мог бы заснуть, сидя на стуле. Он даже стоя мог спать, была у него такая особенность. Однако, находясь при исполнении, майор по ночам добросовестно бодрствовал, часто читал. Вот и сейчас он углубился в газету.
— Может быть, вам на диванчик прилечь? — Рядом с ним остановилась молоденькая медсестра Лариса, которая держала в руках железный поднос со склянками. — Если желаете, я могу принести подушку.
Качелин, поблагодарив, отказался.
Лариса пошла дальше. Возле ординаторской она остановилась и осторожно пыталась плечом открыть дверь, не выпуская из рук поднос. В это время в ночной тишине раздался звук выстрела. Она оглянулась и, закричав, уронила поднос: на полу, возле палаты генерала, корчился в судорогах Качелин, а окно в торце коридора было распахнуто.
Накануне вечером Антон решил заехать в «Глорию» и там переночевать. Домой не тянуло, надоело томиться в одиночестве. Он надеялся застать в агентстве Александра Борисовича, тяпнуть водочки, поговорить «за жизнь». Хотя Турецкий говорил, что будет все воскресенье безвылазно сидеть в четырех стенах, Плетнев не застал его на месте, не обнаружил никакой записки. Сначала Плетнев думал, что бывший «важняк» скоро вернется. А увидев, что того долго нет, подумал, что, поостыв, Александр Борисович вернулся домой. Звонить и проверять было поздно, Вася скорей всего спит, его сон нарушать не рекомендуется. Одному пить вроде бы не с руки. Поэтому он ограничился тем, что пожевал купленные в качестве закуски бутерброды. Спать не хотелось. Единственное, что мог бы сейчас принести сон, так это избавиться от мысли о Кате Метелицыной.
С того дня, когда они случайно встретились в госпитале, ему хотелось позвонить ей. Сдерживался — все же был виноват перед женщиной. Встречался, обнадежил, потом вдруг исчез. Наверное, такой звонок сейчас покажется пошлостью, поставит его в смешное положение. Столько времени не общались и вдруг — явился не запылился. К тому же она может быть замужем. То, что ходит без обручального кольца (успел заметить), еще ни о чем не говорит. Телефон у нее изменился, для этого имеется много причин. Либо переехала к мужу, либо разменялась с родителями или просто снимает, чтобы жить отдельно от них. Не исключено, что на их дом — Кропоткинская, самый центр — позарилась какая-нибудь организация и жильцов переселили в другой район. Однако телефон ему сказала. Пусть даже есть муж, он может позвонить Кате по делам — узнать про Свентицкого. Пожалуй, так и сделает.
— Добрый вечер. Позовите, пожалуйста, Катю.
— Это я.
— Катя, привет. Это Антон Плетнев. Не узнал тебя — богатой будешь.
— Здравствуй, Антон. А я вот тебя узнала, но это еще ни о чем не говорит. Ты тоже будешь богатым.
— Спасибо на добром слове. Я не помешал, не поздно позвонил?
— У нас все полуночники. А я вообще только что вернулась.
— С дачи?
— Только не со своей. С мамонтовской.
— Моя твоя не понимай.
Катя засмеялась:
— У меня подруга журналистка, ездила в абрамцевский музей, это бывшая усадьба Мамонтовых, писать об одной выставке. Ну, и меня взяла за компанию.
— Наверное, ты здорово устала?
— Еще как, ноги гудят! А ты что, хотел пригласить меня на танцы?
— Будь у тебя желание, можно было куда-нибудь вывалиться.
— Нет, Антон, спасибо. Я действительно устала. Мы с утра поехали, считай, целый день на ногах, даже поесть толком не удалось, сейчас жую. К тому же я завтра в первую смену, рано вставать.
Тут Плетнев вспомнил про повод для звонка. Значит, завтра тоже можно позвонить.
— Катюша, тебя не затруднит узнать о самочувствии Свентицкого? Ну так, по-свойски. Тебе, как медику, скажут больше, чем обычному посетителю.
— Ладно, спрошу.
— А я тебе вечерком позвоню. Ты будешь дома?
— Буду, наверное, куда ж я денусь.
— Скажи, пожалуйста, а где ты сейчас живешь?
— Там же, где и раньше.
— А телефон почему изменился?
— Прежде у нас всегда был спаренный. Сам понимаешь, как это неудобно. Потом в квартиру наших спарринг-партнеров въехал один новый русский, которому обязательно нужен выход в Интернет, то есть отдельная линия. Вот он, не мудрствуя лукаво, и разделил наши телефоны. Это же очень дорого, мы с прежними соседями не потянули. Он же это элементарно проделал один, нам даже платить не пришлось. Повезло.
— Как родители? — с опаской поинтересовался Антон. Он знал, ее мать и отец, — пожилые люди. Мало ли что стряслось за это время.
— Родители, слава богу, живы-здоровы, — услышал он с облегчением. — Как я говорю, чувствуют себя в силу своего возрастного рейтинга.
— Хорошо иметь дома собственного медика.
— На здоровье не жалуются. Обходятся без моей помощи.
Антон был готов разговаривать еще и еще, но ему показалось, что он злоупотребляет деликатностью уставшей женщины. Пожелав ей спокойной ночи, он положил трубку. Пользуясь хорошо знакомым со времен Шерлока Холмса дедуктивным методом, Плетнев пришел к выводу, что Катерина не замужем. От этой мысли ему почему-то стало приятно.
На следующее утро Антон отправился на работу Андрея Владиславовича — в штаб округа. Он заранее договорился, что его примет помощник Свентицкого, полковник Дробышев.
Внешне Кирилл Владимирович оказался полной противоположностью своему начальнику. Если тот — высокий и сухопарый, то Дробышев — низенький толстячок. У него простое скуластое лицо, зачесанные назад волосы открывали большие залысины.
Плетнев попросил его рассказать о работе Андрея Владиславовича, пытался выяснить, какое занятие могло стать причиной интереса криминальных кругов.
— Другими словами, вы хотите узнать, кого я подозреваю? — уточнил Дробышев. — Я вам отвечу, подозрения у меня есть. Стопроцентную гарантию дать не могу. Но та свистопляска, которую устроили вокруг генерал-лейтенанта, мне совсем не нравилась. Речь идет о захвате собственности. Во многих странах это считается преступлением. У нас же это стало нормой ведения бизнеса.
— Вы имеете в виду рейдерство, корпоративные захваты?
— Да, именно так это и называется — рейдерство. Раньше даже слова такого не было, а сейчас оно стало доступным понятием, как «хлеб», «солнце» или «джинсы».
— У нас захваты тоже осуждают, — возразил Антон.
— На словах, да не на деле. Под уголовную статью подводить не торопятся. Я когда увидел, что вокруг генерал-лейтенанта творится, стал обращать внимание в газетах на материалы по этой тематике. Много пишут. Самое смешное, что командир — мы все так Андрея Владиславовича называем — пока в бизнесе не замешан. Он только находится на ближних подступах к нему. А вся эта коммерческая шатия-братия уже будто с цепи сорвалась.
— Что вы имеете в виду, когда говорите, что Свентицкий находится на подступах к бизнесу?
— Сейчас объясню. Хотя, возможно, я не совсем точно выразился. Дело в том, что в последнее время Андрей Владиславович вынашивал идею создания кадетского корпуса для детей военнослужащих, погибших в горячих точках. Вы ж понимаете, пенсии по потере кормильца у нас мизерные. А там дети не только будут на полном пансионе, но и получат приличное образование. Идея хороша, но у нас даже самую хорошую идею пробить нелегко. Генерал-лейтенант потратил массу времени и сил, чтобы получить «добро» на свою инициативу. Был составлен проект фонда «Рукопожатие», определились источники его финансирования — правительство, силовые министерства и некоторые спонсоры. А городские власти обещали для будущего кадетского корпуса выделить помещение. Сейчас заканчивается реставрация старого дома на Новокузнецкой улице, его намереваются отдать под это учебное заведение.
Кирилл Владимирович предложил сигарету Плетневу и закурил сам. По мере рассказа он все больше начинал нервничать.
— Вот с помещения все и началось. Причем, заметьте, фонд еще даже не создан, разработан только проект, здание официально «Рукопожатию» еще не передано, оно реставрируется. Тем не менее в некоторых «желтых» газетках и на сайтах Интернета появилась негативная информация о Свентицком. Якобы он намеревается продать особняк на Новокузнецкой иностранцам. То есть попросту начали травить.
— Ясно, — кивнул Антон. — А с кем-нибудь из авторов этих материалов генерал-лейтенант связывался?
— Не знаю. Может, не успел. Все началось недавно.
— То есть с этим нужно разбираться?
— По-моему, да. Он расскажет вам подробности. Меня командир в курс дела не вводил. Не любит Андрей Владиславович перекладывать свои проблемы на чужие плечи. — Кирилл Владимирович с виноватым видом развел руки в стороны. — Вот, пожалуй, все, что могу рассказать.
Ознакомительная версия.
