Леонид Словин - Астраханский вокзал

— Ты опоздал, дорогой «блуждающий форвард», — ответил начальник розыска, которому Антон успел передать трубку, — но ненамного. Действительно, идеи носятся в воздухе. Несколько минут назад получено указание проверить ячейки. Так что немного опоздал.

Денисов не стал рассказывать, что на мысль о приготовленных заранее ячейках его навело выступление женщины в жокейской шапочке, рассказавшей об удивительном щенке, плакавшем святыми человеческими слезами.

— Нового пока ничего?

— Новое будет часа через два-три, когда закончится проверка базовых ячеек. Поспать удалось?

— Немного. На других вокзалах тихо?

— Все тихо.

Денисов не вернулся в зал, хотя ему хотелось найти и ободрить женщину в жокейской шапочке, оставить свой телефон на случай, если щенок не найдется. На выходе к Денисову подошел человек с чаплинскими усиками, которого он видел в буфете.

— Сейчас начнется голосование, — он заговорщицки оглянулся, — чем меньше потомства Мини-Брета, тем лучше. Согласны?

— Абсолютно, — ободрил Денисов.

— Для эрдельтерьера он легковат…

— Истинная правда. И корпус растянут, — Денисов кивнул.

— Значит, вы знаете, как вам голосовать?

— На том стоим!

— Идите в зал, я сейчас приду. Не надо, чтобы нас вместе видели.

Система была строго продумана.

Несмотря на то что в базовые ячейки уже были рассованы старенькие портфели и чемоданчики с непременными электробритвами, сорочками либо пуловерами, Илья привозил с собой на вокзал еще баул или сумку. Пассажир без вещей не пассажир!

Осмотревшись, Илья открывал базовую ячейку, вынимал находившийся в ней чемодан или портфель и ставил рядом. Каждым, кто заглянул бы в эту минуту в отсек, решил для себя, что видит приезжего с «двумя местами», занятого перекладкой вещей.

В этот вечер, собираясь на вокзал, Илья не думал изменять правилу. Смущал очередной баул, он выглядел чересчур приметным — пестрый, окраска «в шашечку» и молния по диагонали.

Подумав, Илья вытащил из-под кровати чемоданчик Капитана, вытряхнул содержимое, в спальный мешок — ключи, зачетку, записную книжку с номерами ячеек в Киеве и на Рижском вокзале, золотые запонки в коробке и много других нужных и ненужных предметов. В чемоданчик Илья положил электробритву «Харьков», две нейлоновые сорочки, туфли, посмотрел на часы и поехал на вокзал.

Астраханский встретил Илью огнями и мощным звуковым фоном, который оглушал еще в дверях. Звуки вокзала одновременно успокаивали и настораживали.

Потолкавшись по центральному залу, Илья перешел в детский, некоторое время сидел, наблюдая за входом, потом покинул вокзал — кружил по площади. Все было тихо. Илья вернулся в зал и эскалатором спустился в камеру хранения. Первая базовая ячейка, занятая Капитаном, находилась в углу бокового отсека, Илья не спеша направился в ее сторону.

До последней минуты, пока не откроется дверца чужой ячейки, Илья мог считать себя неуязвимым на случай проверки. В чемодане, оклеенном морскими фотографиями Капитана, не было ни одной краденой вещи — бритва, купленная женой еще в Юрюзани, стоптанные туфли, сорочки. В базовой ячейке тоже ничего лишнего.

В отсеке толпилось много людей, возможно, среди них находились работники милиции. Илья на ходу присматривался к ячейкам, почти каждая из них имела для него свое лицо.

…Старая, часто неисправная двести семьдесят девятая — он как-то пометил ее крестом. Беднягу вечно чинили, потому что монеты, пролетая в приемник, каким-то образом размыкали ее пораженное неизлечимым недугом запирающее устройство. Илья иногда пользовался двести семьдесят девятой, будучи студентом.

Одновременно Илья приглядывался к шифраторам, подыскивал нужные сочетания цифр. Обычно, подходя к базовой ячейке, он уже держал в голове несколько приемлемых вариантов. На этот раз Илья не увидел в отсеке ни одной знакомой комбинации. На шифраторах сплошь стояли цифры одного порядка — единицы и двойки или восьмерки с девятками. Вначале Илья не придал этому никакого значения: «Нет здесь — найдем дальше, в конце отсека…»

До базовой ячейки оставалось всего несколько шагов. Илья вдруг занервничал, даже лоб у него покрылся холодной испариной.

«…Все рукоятки снаружи перекручены! Кем? С какой целью?»

И вдруг его словно осенило:

«Ищут! Базовые ячейки ищут!»

Он замедлил шаг. Много раз говорил себе: нельзя пользоваться одним и тем же шифром дважды, для каждой базовой ячейки надо выбирать новый. Думал, обойдется — щадил себя: слишком много цифр пришлось бы держать в голове. Теперь дождался! И оттого, что все ячейки, которые занимал одновременно, закрывал на один шифр! «Какой же из шифров провалился? Судя по всему, четыре пятерки — безусловно. А как другие?»

Илья рассчитывал, что милиция не станет искать вещи по всем ячейкам раньше, чем произойдет плановая проверка автокамеры. Впереди, по его расчетам, было еще пять суток форы.

Это была грубая, непростительная ошибка. Все шифры, которыми он пользовался, следовало теперь считать проваленными. Илья поравнялся с бывшей базовой ячейкой и прошел мимо.

Первая мысль, которая пришла на ум, когда он удалялся от поставленного милицией капкана, была:

«К черту все! Как можно скорее сматывать удочки!»

Отсек был длинный, повернуть назад Илья не мог — это выглядело бы подозрительно. Проще всего было поставить чемодан в любую свободную ячейку.

Постепенно Илья успокоился.

Бросить все? Когда сделано главное? Когда почти решен вопрос о прописке и уже выбрана дача?! Что, собственно, узнала милиция? Его прежние базовые ячейки? Его шифры? Так он сменит их! Возьмет другие шифры, займет новые базовые ячейки! Станет во сто крат осторожнее прежнего!

Позже, заняв новую базовую ячейку и покинув вокзал, Илья сделал еще одно малоприятное для себя открытие. Чемодан, из которого он взял обручальные кольца и деньги, остался в базовой ячейке с шифром 2727. Нашла ли его милиция? Если нашла, пропала его личная, Ильи, ячейка с вещами в Киеве и еще одна в Москве, на Рижском вокзале, — горжетка из трех куниц, он приготовил ее в подарок жене, японский транзистор «Хитачи», авторучки — необычные, с паспортами, словно это были Бог весть какие сложные аппараты, с номерами пишущих устройств и объемистыми инструкциями на трех языках, и много других вещей.

Было поздно, когда Денисов снова подъехал к вокзалу.

Боковые улицы казались совершенно пусты. Встречные лавины такси замерли на перекрестке. Выше, над машинами, перечеркнутые Дубниковским мостом, в несколько ярусов поднимались громады серого камня — дома, выстроенные в начале тридцатых годов, угловатые, прямолинейные, напоминающие друг друга своею непохожестью.

Новое здание Астраханского вокзала было в чем-то сродни этим домам и в то же время отличалось от всех. Сквозь стекло отчетливо виднелись люди.

Астраханский жил ночью той же необычной жизнью, что и днем. Люди приезжали и уезжали, сидели за никелированными столиками кафе, брились, знакомились, завтракали, разговаривали на десятках языков, давали телеграммы, встречались и провожали. Ни на минуту не умолкало радио, вращались турникеты. Подкатывали машины с утренними выпусками газет, мелькали знакомые трафареты — «Известия», «Гудок», «Литературная газета».

«Не люблю вокзалы» — называлась книга, которую Денисов как-то увидел в киоске. Название удивило и запомнилось. Как можно не любить вокзалы?

Из центрального зала навстречу Денисову толпой выходили французы, он узнал их по красным заплечным сумкам фирмы «Франс-Вояж», комбинезонам и беретам с помпонами у мужчин, брюкам и очкам — у седовласых дам.

Переговариваясь, французы шли к автобусам.

Еще издали на стоянке служебного автотранспорта Денисов заметил много легковых машин.

«Ого! — подумал он. — Кто-то из гостей МВД уезжает! Холодилин определенно здесь — вон его машина!»

Под крытые своды перрона Денисов вышел с первыми звуками марша. Обстановка была праздничная. Впереди странно маячил последний вагон только что отошедшего поезда. Денисов не сразу решил, движется состав или еще стоит: весивший десятки тонн вагон, казалось, плавал над рельсами со скоростью парящей пылинки.

В начале платформы с недавних пор была установлена привлекавшая к себе внимание ярко-желтая тумба с кнопкой и четко выведенными надписями: «Милиция», «Кратковременно нажмите кнопку» и «Говорите!».

Денисов нажал кнопку. Тотчас беспокойно замигал световой маяк, подзывая ближайшего постового.

— Говорит Денисов. Кто уезжает?

— Гость из Республики Южный Йемен, — ответил в микрофон оперативный дежурный, — ты рацию получил, Денисов?

— Я уезжал отдыхать, начальник розыска знает.