Стискиваю его пушку – аж пальцы побелели. Задумался – опустил ее.
– Не остывай, крутой парень. Сейчас мы едем на дело, и мне надо, чтобы ты был на взводе.
Каждый на своей машине, излагаю ему полуправду: хороший полицейский – плохой полицейский, ареста не последует. Оставайся на взводе: у меня тут кое-что ожидается сегодня вечером, а это чертово фальшивое похищение может пустить все насмарку. Джуниор: «Конечно, Дейв, конечно», – весь из кожи вон.
Я добрался до места первым – пародия на «шато» – четыре этажа, на каждом – квартир по десять. На стоянке – к «эльдо» пятьдесят первого года – что соответствует информации из личного дела Инджа.
Проверил почтовые ящики: ага, 104 – Дж. Индж. На тротуар двумя колесами заехал «форд» Джуниора. Я побежал через площадку.
Меня догнал Джуниор. Я подмигнул ему, он мне – похоже на нервный тик. Я нажал кнопку звонка.
Дверь с треском приоткрылась. Касаюсь мочки уха – вперед, плохой парень.
Джуниор: «Полиция, открывайте!» – неверно – я дал сигнал пнуть дверь.
Дверь распахнулась. На пороге: жирный бандюга с поднятыми вверх руками. На них – застарелые следы от уколов – сейчас завопит: «Я чист!»
– Я чист, ребята! У меня неплохая работа, и тест показал, что я больше не ширяюсь! Я еще отбываю условный, и мой инспектор по надзору знает, что я соскочил с иглы и теперь только бухаю!
Я улыбнулся: «Мы верим, что вы чисты, мистер Индж. Можно войти?»
Индж посторонился. Джуниор закрыл за нами дверь. Халупа: раскладушка, везде валяются винные бутылки. Телевизор, журналы в ярких обложках: «Строго секретно», еще какие-то девчачьи.
Джуниор: «Лицом к стене, засранец!»
Индж распластался вдоль стены. Я осмотрел обложку «Строго секретно»: «Мари „Тело" Макдональд, похищение оказалось фальшивкой!»
Джорджи жевал обои, Джуниор – медленно, со знанием дела, его обыскивал. Страница два: некий приятель отвез Мари в Палм-Спрингс и спрятал в заброшенной шахте. Потребовал выкуп – ее агент позвонил в ФБР. И неизбежный стеб: пять шагов, как подстроить свое собственное похищение.
Джуниор врезал Инджу – по почкам – уже неплохо.
Джорджи согнулся пополам, судорожно вдохнул. Я принялся рассматривать фотографии: садо-мазо – связанные, с кляпом во рту женщины.
Джуниор пнул Инджа – тот вновь распластался вдоль стены. Блондинка, чем-то похожая на Гленду.
Вслух: «Урок номер один: звоните Хедде Хоппер заранее. Урок номер два: не нанимайте похитителей на актерских кастингах. Урок номер три: не платите выкуп мечеными фэбээровцами купюрами». Чья идея, Джорджи, – твоя или Крутого Веккио?
Молчание.
Я поднял вверх два пальца: ДАВАЙ. Джуниор врезал ему пару раз по почкам – изо рта Инджа пошла пена.
Перед ним, на корточках: «Расскажи нам все. Этого не случится, но все-таки расскажи. Будешь умницей – и твой инспектор ничего не узнает. Будешь играть в молчанку – привлечем за хранение героина».
Бульканье: «Да пошли вы…»
Два пальца: ВПЕРЕД.
Снова кулаки – со всей дури – Индж рухнул на пол и скрючился в позе эмбриона. Хлоп – удар кулака приходится по полу – Джуниор взвыл и выхватил свою пушку.
Я выхватил ее у него – проверил патронник, вышвырнул на пол обойму.
Джуниор: «Господи, Дейв!» – прощай, крутой парень.
Индж застонал – Джуниор пнул его ногой – аж ребра затрещали.
«ХОРОШО! ХОРОШО!!»
Я дотащил его до стула и усадил; Джуниор отобрал свою пушку. На кровати – винище; сбрасываю его на пол.
Бульк-бульк-бульк – Индж закашлял, отрыгнул кровь. Джуниор на карачках – ищет свою обойму.
– Так чья идея?
Индж: «Откуда в-вы…» – морщится.
– Не ваше дело. Отвечайте на вопрос: чья идея?
– Крутого. Крутой В., это он придумал. Дело в карьере его дружка да еще этой блондинки – за компанию. Крутой сказал – три штуки и чтоб поаккуратней. Послушайте, я согласился, чтобы вспомнить вкус…
Джуниор: «Вкус чего? Не героина ли? Я думал, ты чист, засранец».
«„Засранец", хм. Как ковбой в дешевом вестерне. Ты свой жетон, часом, не в коробке с овсяными хлопьями нашел?»
Осадил Джуниора: «Вкус чего?»
Хихиканье. «Я больше не торгую пушками, я больше не поставляю женщин клиентам. Я соскочил с иглы и теперь только вино пью, правда, так что мои вкусы теперь…»
– Вкус чего?
– Ч-черт, я просто хотел побить эту сучку Гленду. Я так и застыл – Индж продолжал говорить – от него разило дешевым пойлом.
– … я п-просто хотел испортить хоть что-нибудь, с чем соприкасался Говард Хьюз. Во время войны меня вышвырнули с авиационного завода Хьюза, и, наверное, я решил отплатить ему через эту Гленду. Ла-ла-ла, славная такая…
Я опрокинул его стул и швырнул в него его же собственный телевизор – кинескоп и трубки с шумом и треском лопнули. Выхватил у Джуниора пушку – прицелился – нажал на курок – щелк-щелк – я же сам вытащил обойму, вот раздолбай.
Индж заполз под кровать. Оттуда, мягким голосом:
– Послушайте, не подумайте, что ваша Гленда – «моя прекрасная леди». Я ведь ее знаю, она работала проституткой на этого сутенера, Дуайта Жиллетта. И я могу рассказать о ней такое, что потянет на газовую камеру.
Жиллетт – смутно припоминаю – кажется, нераскрытое убийство. Разрядил свое оружие – гарантия безопасности.
Индж, по-прежнему мягким голосом: «Слушайте, в то время я приторговывал пушками. Гленда это знала, Дуайт ее поколачивал, и она купила у меня «тридцать второй» для самозащиты. Не знаю, что там у них произошло, смысл в том, что это Гленда застрелила Жиллетта. Она выстрелила в него, потом отобрала его нож. Потом – ч-черт, она порезала его и продала мне этот пистолет обратно. Я спрятал его – так, прикинул, может, когда-нибудь, зачем-нибудь – вдруг на нем остались отпечатки и все такое? Я собирался пригрозить ей – а тут еще эта история с похищением. Крутой ничего об этом не знает, а вы вполне можете устроить ей газовую камеру».
Вспомнил!
1955 – 1956 гг.: Дуайт Жиллетт, мулат-сутенер, найден мертвым в собственном доме. За дело взялись ребята из участка Хайленд-парк: смертельные огнестрельные ранения, удары ножом нанесены уже трупу. Человек с ножом Жиллетт – также известный как Бритва. Экспертиза: две группы крови, женский волос и фрагменты кости. Предположительно: потасовка, переросшая в поножовщину, с какой-то проституткой; последняя застрелила и прирезала опытного фехтовальщика на ножах Жиллетта.
По спине – мурашки.
Индж не унимался – нес какой-то бред – я его не слышал. Джуниор что-то беспрестанно строчил в своем блокноте.
Пусть себе – хрен с ним – надо найти пистолет.
Одна комната – обыскать легко – платяной шкаф, ящики стола, серванты. Индж треплется без умолку – Джуниор пытается упросить его вылезти из-под кровати. Тщательно, но тщетно: какие-то журнальчики, формы для заполнения отбывающими условный срок, презервативы. Временами оглядываюсь: Джуниор, специалист по свидетельским показаниям, листает страницы блокнота.
Оружия нигде нет.
– Дейв…
Индж устроился поудобнее – до половины приговорил очередную бутылку. Джуниор: «Дейв, у нас тут, выходит, убийство».
– Нет. Случай слишком давний, а из доказательств – только треп этого придурка.
– Дейв, ну же…
– Я сказал «нет». Индж, где пушка?
Молчит.
– Черт возьми, скажи мне, где пушка?
Никакой реакции.
– Отдай мне чертову пушку, Индж!
Джуниор подает мне быстрые сигналы рукой: ПОЗВОЛЬ МНЕ ЕГО ОБРАБОТАТЬ.
Дерьмовая работа – отбираю у него блокнот. Открываю: наводка Джорджи – детали, приблизительные Даты. Оружие не найдено – шансы найти какие-нибудь сносные отпечатки тридцать к одному.
Джуниор, вредничает:
– Дейв, отдай мой блокнот.
Сую ему блокнот: «Подожди снаружи».
Свирепый взгляд-буравчик – неплохо для такого придурка.
«Стеммонс, подождите снаружи».
Джуниор меееедленно вышел – крутой парень. Я запер дверь и устремил взоры на Инджа.
– Отдавай пушку.
– Не дождетесь. Тогда я был напуган, но теперь я думаю иначе. Хотите мою версию?
Кастет наготове.
– Моя версия заключается в том, что пацан считает обвинение в убийстве этой шлюшки Гленды хорошей идеей, но вы по какой-то причине так не считаете. Я также знаю, что если я отдам вам тот пистолет, то это будет классифицироваться как грубое нарушение правил отбывания условного наказания – укрывательство чертовой контрабанды. Знаете, что такое тюрьма? Знаете…
Я ударил его – раз-другой-третий – по вялым мускулам, по лицу, с треском ломая кости, – момент истины.
– Никакого похищения. Ни слова Крутому или Рокуэллу. Ни слова о Гленде Бледсо, и не вздумай к ней приближаться. И не вздумай отдавать пушку – ни моему напарнику, ни кому-либо еще.
Кашель, стоны, сдавленные хрипы утверждения. На моих руках – кровавая слюна, в руке, на которой надет кастет, мурашки от ударов. Выходя из квартиры, спотыкаюсь об останки телевизора.
