Ознакомительная версия.
– А это чтобы ты не расслаблялся, – ласково сказал Крячко.
– Чтоб вы так расслаблялись, как я, – вздохнул Орлов. – Вам-то ничего, а мне за день уж сорок раз позвонили, спрашивали – как дело продвигается. И не волнует их, что только сегодня вообще это дело к нам попало! Когда труп Умецкой обнаружили. Если бы не это, наверное, и в голову бы не пришло объединять все эти разрозненные эпизоды. Того и гляди слухи поползут, что в Свиблово маньяк завелся! Газетчики тут же радостно взовьются!
– Газетчиков – в сад, – лениво посоветовал Крячко.
Орлов ничего не ответил, он задумался о другом. Потом поднял глаза на Гурова и просто сказал:
– Плохо все это.
– Да уж чего хорошего, – хмыкнул Крячко.
– Я о вашей работе! – повысил голос Орлов. – Плохо работаете!
– Ну, другой оценки от начальства разве дождешься! – махнул рукой Крячко с делано обиженным видом, но Орлов не стал с ним препираться, а обратился к Гурову:
– Выслушал я тебя и вот что думаю – работенка кустарная. Сведений, фактов ты понабрал под завязку. Результаты экспертизы, данные на сотрудников и прочее! – Орлов постучал пальцем по сложенной горе документов и досадливо отодвинул ее в сторону. – Все это правильно, но узко. Где понимание проблемы в целом? Чего он хочет, этот преступник? Что ему надо? Кто он такой?
– Последний вопрос действительно самый важный! – насмешливо отреагировал Крячко. – Если бы мы тебе его фамилию сейчас сказали – вот тогда бы ты был доволен, и никак иначе!
– Не в фамилии дело, Станислав, – с сожалением, что подопечные не понимают его, ответил Орлов. – В личности! В его личности дело! Кто он – псих? Или садист? Или преследует какие-то личные мотивы? Вот когда вам это станет понятно, тогда будет понятно, где его искать – по психоневрологическим диспансерам или по бойцовским клубам. Или еще где. Мотивы, мотивы нужны! – с нажимом повторил он. – А их пока не видно! Кроме маньяка, конечно, но я вам от души советую – пока просто советую! – не зацикливайтесь на одной версии!
Выговорившись, Орлов достал платок и вытер им взмокший лоб. Гуров и Крячко помалкивали, причем Лев понимал справедливость замечаний Орлова. А что думал Крячко, было не ясно, потому что Станислав, как всегда, когда заходил в тупик, уходил в себя и делал вид, что его вообще нет, отбросив все свои шуточки и кривляния.
Орлов продолжал уже спокойнее:
– Подумай, Лева, не зря ли вы так прилипли к этому фитнес-центру? Может быть, не в персонале дело?
– Ты же только что говорил, чтобы я с раннего утра туда мчался, – заметил Гуров.
– Я же не говорю, что этого не надо делать! Я о том, что нужно смотреть на проблему шире, не замыкаться на одной линии. Да, мы действительно пока не знаем, серия ли это. Мы даже мотива не знаем! И на действия маньяка как-то не очень похоже. Он не насилует, не уродует… С этой девочкой, Викой, как я понял, инвалидность случайно получилась? Значит, его цель – убить. А зачем?
– Ну так маньяк же, – пожал плечами Крячко.
– К тому же ни одна из жертв не ограблена, – вставил Гуров. – Да и какие деньги у девчонок, возвращающихся с занятий фитнесом? Такой грабеж характерен для шпаны малолетней, которой на пиво не хватает.
– Может быть, может быть… – задумчиво сказал Орлов. – К тому же Светлана Лихачева ведь не имела отношения к этому «Идеалу»?
Он посмотрел на Гурова, но тот сидел с каким-то рассеянным видом.
– Мне все время не дает покоя это название, – наконец сказал Лев. – Откуда-то оно определенно мне знакомо. И слышал я его совсем недавно. Фитнес-центр «Идеал»…
– Может, жена собиралась записаться? – спросил Крячко.
– Точно! Ей после вечернего спектакля самое время поразмяться, на фитнес сходить! – с иронией ответил Гуров.
– Ладно, память свою напряжешь потом, – сказал Орлов. – На сегодняшний момент перечисляю главные задачи: выяснить мотивы убийств – раз. Выяснить, связаны ли все эти случаи между собой, – два. Разузнать все о посещающих «Идеал» – три. Выяснить все подробности о личности каждой из жертв – четыре. Мельчайшие подробности, – подчеркнул он. – Не забывайте о том, что пока нам не известны мотивы, пока мы не можем с уверенностью связать эти дела воедино, мы обязаны их расследовать и как не зависящие друг от друга преступления.
Крячко поднял согнутые пальцы, которые демонстративно загибал, пока Орлов озвучивал задачи, потряс кулаком и сказал:
– На пятерых работка, а? А нас только двое.
– Зато вы двое пятерых стоите, – парировал Орлов. – И не пытайся меня убеждать, что я даю нереальные задачи. Просто надо шевелить не только мозгами, но и задницей своей. А сейчас – по домам оба! – прикрикнул Орлов напоследок.
Наутро, едва Гуров подъехал к дверям управления, он заметил, что с другой стороны к зданию подъезжает темно-синий «Ниссан». Ничего особенного в этом обстоятельстве не было, однако Гуров задержался на ступенях здания, поглядывая на машину и ее номер.
Во-первых, никому из управления автомобиль с такими номерами не принадлежал – это полковник знал точно. Следовательно, приехал человек посторонний, и это могло иметь к нему непосредственное отношение. А во-вторых, человек, сидевший за рулем, очень напоминал полковнику корреспондента. И на сиденье, соседнем с водительским, Гуров заметил большую камеру.
Водитель, довольно молодой самоуверенный мужчина, одетый в теплую куртку с отороченным мехом капюшоном, поискал, где поставить свой «Ниссан», – все места перед управлением были заняты. Оставалось лишь место, где всегда ставил свою машину генерал-лейтенант Орлов. Это было его законное место, однако парень, окрещенный Гуровым «журналистом», знать этого не мог. Наконец человек приткнул свой автомобиль, вышел из него, небрежно щелкнул пультом и стал оглядываться по сторонам. Потом, заметив Гурова, стоявшего на ступеньках с отсутствующим видом, подошел к нему и спросил:
– Не подскажете, как пройти к руководству?
– А вы по какому вопросу? – вежливо поинтересовался Лев.
– Ну… – мужчина замялся на мгновение, но, в силу своей профессии привыкший быстро ориентироваться, сказал: – По личному и по общественному сразу. И по очень важному, – подчеркнул он.
Потом достал свое удостоверение – журналистское, Гуров не ошибся, он лишь отметил, что мужчину зовут Виталий Николаевич Ольшанский и что газета, в которой он числится руководителем редакции социальных новостей, называется «Столичные ведомости».
– А, ну тогда можно побеседовать со мной. Полковник Гуров Лев Иванович, – очень вежливо и доброжелательно представился Гуров. – Оперуполномоченный как раз по особо важными делам.
Журналист с легким сомнением окинул его взглядом, пробормотал неуверенно: «Вообще-то я хотел побеседовать с генералом…» Потом, видимо, решил, что сойдет и полковник, и кивнул.
Гуров распахнул дверь управления и широким жестом пригласил Ольшанского войти. Он провел его в свой кабинет и сказал:
– Располагайтесь, я подойду через пару минут.
Оставив журналиста одного, он вышел из кабинета и достал сотовый телефон.
– Стас, ты где сейчас? – спросил он через несколько секунд.
– На работу еду, в пробке застрял, мать ее! – выругался Крячко.
– Интуиция мне подсказывает, что лучше тебе пока здесь не появляться. Тут по твою душу, кажется, приехали… Так что давай-ка ты сейчас дуй по адресу, где живет Константин Широков. Он как раз должен быть дома, так как на работу ему после обеда. И побеседуй с ним на предмет отношений с Мариной Агафоновой. Заодно поинтересуйся, почему он уволился из лицея – но так, невзначай, душевно, как ты умеешь. А потом выясни о нем сведения у его окружения – соседей, приятелей.
– А ты там что? Чего надумал-то насчет журналиста? – помолчав, спросил Крячко.
– Есть у меня, кажется, одна неплохая идейка, – уклончиво ответил Гуров и усмехнулся, но ничего не стал объяснять, а сразу после разговора с Крячко набрал номер своего старого знакомого Михаила Иващенко. Тот возглавлял местное отделение ДПС.
– …Словом, Миша, все нужно сделать быстро, без шума и пыли, – закончил он разговор и вернулся в кабинет, стараясь скрыть усмешку.
– …Вел себя недопустимо грубо и агрессивно, угрожал пистолетом, подвергая при этом опасности жизни людей, – Ольшанский перечислял прегрешения Станислава Крячко. Гуров слушал очень внимательно и кивал с явным пониманием и сочувствием. – В довершение он применил грубую силу, разбив камеру стоимостью сто двадцать тысяч рублей, – Ольшанский выдержал паузу, явно ожидая реакции Гурова.
Полковник продолжал совершенно спокойно смотреть на него.
– Так что вы хотите? – спросил наконец он, когда Ольшанский начал ерзать на стуле.
– Как – что? – удивился Ольшанский. – Чтобы он понес заслуженное наказание. Чтобы его отстранили от занимаемой должности, потому что этот человек недостоин работать в Главном управлении МВД! Фамилия его… Вот, у меня записано. – Ольшанский достал из кармана записную книжку, быстро пролистнул и прочитал: – Крячко Станислав.
Ознакомительная версия.
