— А что это меняло?
Она не казалась удивленной.
— Вы знали об этом?
— Профессор мне сказал.
— Когда?
— В прошлую субботу.
— Вы уверены, что он говорил об этом именно в субботу?
— Абсолютно уверена. Мы ехали из больницы на такси. Он сказал об этом так, словно разговаривал сам с собой: «Мне кажется, что Лулу беременна».
— Каким тоном он это сказал?
— Нормальным. Скорее, ироническим, как он обычно говорит. Видите ли, многие вещи, которые другим людям кажутся очень важными, для него не имеют значения.
— Меня только удивляет, что профессор сказал вам об этом в субботу, а Лулу сама узнала только в понедельник, около шести часов вечера.
— Не забывайте, что он врач и жил с ней..
— Как вы считаете, он сообщил об этом и своей жене?
— Исключено.
— Предположим, что Луиза Филон вбила себе в голову, что выйдет за профессора замуж.
— Не думаю, чтобы такая мысль пришла ей в голову. А если даже и так, то он не стал бы ее убивать. Вы на ошибочном пути, комиссар. Возможно, человек, которого выпустили на свободу, тоже невиновен, я ведь не настаиваю. У него ведь тоже не было причин убивать эту девушку.
— Разве что из ревности, если она угрожала, что порвет с ним.
Она пожала плечами.
— Вы все фантазируете.
— А как вы думаете, кто преступник?
— Я не задумывалась над этим.
Мегрэ встал, чтобы выбить трубку, и машинально подбросил дров в камин, словно он был у себя дома.
— Вы подумали о его жене? — спросил комиссар равнодушно, стоя к ней спиной.
— Я ни о ком не думала.
— Вы ее не любите?
Как она могла ее любить? Жермена Гуэн, простая медсестра, дочь рыбака, которой повезло, и она стала женой профессора, в то время как она, Люси Деко, посвятившая ему всю жизнь и способная оказать помощь в работе, только его ассистентка.
Каждый вечер, когда они возвращались из больницы, она выходила с ним из такси, но лишь затем, чтобы попрощаться на пороге дома и в одиночестве вернуться в свою квартиру на улице Акаций.
— Вы ее подозреваете?
— Я никогда не говорила вам этого.
— Но вы подумали об этом?
— Я думаю о том, что вы любой ценой стараетесь восстановить каждый шаг профессора в тот вечер, и вас совершенно не интересует, что в то время делала она.
— Откуда вы это знаете?
— Вы с ней беседовали?
— Во всяком случае, я знаю, что тот вечер она провела со своей сестрой. Вы знакомы с Антуанеттой?
— Лично нет, но профессор мне рассказывал о ней.
— Он ее не любит?
— Это она его ненавидит. Профессор сказал как-то, что всякий раз, когда они случайно встречаются, у него такое впечатление, что она готова плюнуть ему в лицо.
— Вы знаете еще что-нибудь о мадам Гуэн?
— Ничего, — сухо ответила она.
— У нее есть любовник?
— Насколько я знаю, нет. Да меня это и совершенно не интересует.
— Если это она убила, допустила бы она осуждение мужа?
Люси Деко молчала, и Мегрэ не мог сдержать улыбки.
— Признайтесь, вы не особенно бы огорчились, если бы оказалось, что она убила Лулу и полиция это обнаружила.
— Я уверена в одном: профессор ее не убивал.
— Он говорил с вами об этой трагедии?
— Утром во вторник еще нет, он ведь еще ничего не знал. А после обеда бросил мимоходом, что полиция будет звонить ему и попросит о встрече.
— А потом?
— Больше к этой теме он не возвращался.
— Разве смерть Лулу не взволновала его?
— Если даже и взволновала, то он не подал вида.
— Полагаю, вам больше нечего сказать? Вы когда-нибудь говорили с профессором о Пьеро-музыканте?
— Никогда.
— Вам не приходило в голову, что профессор мог ревновать ее к нему?
— Это не такой человек, чтобы ревновать.
— Большое спасибо и извините, что задержал ваш ужин. Если вдруг что-либо вспомните, позвоните мне.
— Вы будете беседовать с профессором?
— Еще не знаю. А он будет сегодня вечером дома?
— Сегодня у него единственный свободный вечер в неделю.
— Чем он обычно занимается?
— Работает, как обычно. Ему надо выправить гранки новой книги.
Она проводила Мегрэ до лестницы и долго смотрела, как он спускался.
Перед домом комиссара ждал черный автомобиль. Шофер, увидев Мегрэ, открыл дверцу.
Мегрэ чуть не произнес адрес квартиры на авеню Карно. Рано или поздно, но ему придется решиться на эту беседу с профессором Гуэном. Почему он постоянно откладывает эту встречу? Он словно кружит вокруг профессора, не отваживаясь к нему приблизиться, словно тот парализует его.
— На набережную Орфевр!
В это время Этьен Гуэн наверняка ужинает с женой. Проезжая мимо его дома, Мегрэ не увидел света в правой части квартиры.
Ассистентка профессора ошибалась в одном. Контакты Гуэна с супругой были менее нейтральны, чем ей казалось. Люси Деко считала, что профессор не говорит с женой о своей работе. Однако мадам Гуэн рассказала комиссару о деталях, которые могла узнать только от мужа.
Рассказал ли он и ей о своих подозрениях о беременности Лулу?
Комиссар попросил водителя остановиться у бара. Теперь потеплело, и Мегрэ заказал рюмку водки, хотя в эту пору обычно не пил крепких напитков.
Сотрудники комиссара на набережной Орфевр считали это чудачеством. Если их шеф, к примеру, начинал следствие с кальвадоса[4], то все расследование пил только кальвадос, были дела с пивом, с красным вином и даже с виски.
Выйдя из бара, комиссар решил позвонить в бюро и узнать, нет ли чего нового, а потом поехать прямо домой. Он передумал только потому, что телефон-автомат был занят.
По дороге на набережную Орфевр комиссар молчал.
— Я вам еще нужен сегодня? — спросил водитель, когда они въехали во двор.
— Через несколько минут поедем на бульвар Ришар-Ленуар.
Мегрэ поднялся наверх и зажег в кабинете свет. Тотчас же раскрылась дверь, и показался Люка.
— Звонил Жанин. Он обиделся, что его не предупредили о том, что нашелся Пьеро.
Все забыли про инспектора Жанина, который продолжал рыскать в квартале Шапель, пока не узнал из газет, что комиссар Мегрэ допросил музыканта и его выпустили.
— Он спрашивает: надо ли за ним следить?
— Не стоит. Больше ничего нет?
Люка уже открыл рот, чтобы ответить, но зазвонил телефон, и Мегрэ снял трубку.
— Комиссар Мегрэ слушает, — произнес он, наморщив брови.
Люка сразу понял, что разговор важный.
— Говорит Этьен Гуэн, — раздался голос в трубке.
— Слушаю.
— Как мне стало известно, вы только что допрашивали мою ассистентку.
Люси Деко не удержалась, позвонила профессору и рассказала ему обо всем.
— Верно, — ответил Мегрэ.
— Если вы хотите получить какую-то информацию обо мне, лучше будет получить ее от меня самого.
У Люка создалось впечатление, что комиссар несколько растерялся и с трудом сохраняет хладнокровие.
— Предоставьте решать это мне, — ответил он сухо.
— Вы знаете, где я живу?
— Знаю очень хорошо. И приду встретиться с вами.
— Когда?
— Через час-полтора. Я еще не ужинал.
— Буду ждать. — И профессор повесил трубку.
— Профессор? — спросил Люка. Мегрэ молча кивнул головой.
— Чего он хочет? — спросил Люка.
— Чтобы я его допросил. Ты свободен?
— Мне идти с вами?
— Да. Но сначала пойдем перекусить.
Они поели в ресторанчике на площади Дофина. За все время, пока они ели, Мегрэ не проронил ни слова.
За время работы в полиции Мегрэ допросил тысячи, десятки тысяч людей. Одни из них занимали влиятельное положение в обществе, другие прославились своим богатством, третьи, принадлежавшие к международному преступному миру, считались своего рода гениями.
Однако предстоящему допросу профессора Гуэна Мегрэ придавал гораздо большее значение, чем всем предыдущим. И его смущало не то, что профессор занимал особое социальное положение и даже не его всемирная известность.
Как и Гуэн, Мегрэ родился в маленькой деревеньке в центре Франции, и ему, будущему комиссару, также приходилось зарабатывать себе на жизнь.
Ведь и комиссар когда-то начинал изучать медицину. Если бы у него была возможность окончить учебу… хирургом он бы, пожалуй, не стал — его пальцы никогда не отличались особой ловкостью, но у комиссара возникло чувство, что между ним и любовником Лулу существует что-то общее.
Но он тут же устыдился своих мыслей. Вряд ли ему стоило сравнивать себя с профессором. У них обоих, так ему казалось, было знание жизни и людей.
О жизни профессора комиссар узнал, сопоставляя слова и отношение к нему пяти различных женщин. Кроме этого, он видел силуэт профессора на авеню Карно, его фото над камином Люси, но, несомненно, больше всего ему дало короткое сообщение Жанвье о появлении профессора в квартире Луизы Филон.
