— Нет, обвинение останется прежним. Она пыталась предложить взятку полицейскому. Преступление серьезное, она должна за него ответить.
Кен был терпелив.
— Не так-то легко будет протолкнуть это обвинение. Вы не хуже меня знаете, что ее спровоцировали на предложение взятки. В жюри присяжных двенадцать человек, и иные из них не захотят упрятать за решетку женщину за то, что она торговала спиртным и коп протянул ей открытую руку. Смазать эту руку — в этом нет ничего преступного, это естественная жизненная реакция нормального человека.
Помощник прокурора облизнул губы кончиком очень светлого, казалось, прозрачного языка.
— Уголовный кодекс придерживается иного мнения.
Кен Корнинг нахмурился.
— В уголовном кодексе много чего наговорено, как и в конституции.
Дон Грэйвз согласно кивнул и отвернулся, но Корнинг не отставал:
— Насчет залога. Если снизить сумму до тысячи наличными, она внесет залог.
— Вы же слышали, что сказал судья. Десять тысяч налом или залоговое обязательство на двадцать тысяч.
— Какого дьявола! — вспыхнул Корнинг. — Вы ее приподносите, как убийцу или вооруженного грабителя. Как будто не знаете, как ваши копы падки на взятки. Думаете, присяжные столь наивны, что не удивятся, с чего вдруг такая добродетельность в вас проснулась. Йорк-сити — белая ворона, город неподкупных!
— Закончил? — спросил Грэйвз.
— Нет!
Тягучий и бесцветный голос Грэйвза остановил Кена Корнинга на полпути к двери.
— Послушайте, Корнинг.
Кен остановился.
— Тащите ее немедля в суд с признанием, и я запрошу минимальный срок.
— Срок? Не штраф?
— Только срок. К черту штрафы.
— К черту вас всех! — рявкнул Корнинг и хлопнул за собою дверью.
Хелен Вейл уже получила дневные газеты.
— Новости? — улыбнулся ей Кен, входя в офис. Принимая газеты, он коснулся кончиков ее пальцев, еще раз улыбнулся и погладил женскую ладонь.
— Молодец!
— С чего вдруг? — удивилась она.
— Не знаю. Просто так.
— Как подзащитная?
— Тоже не знаю. Курам на смех. Они ее рядят в медвежатники или убийцы. Этот шарик от пинг-понга с глазами хорька, Грэйвз, велел мне заставить ее признать вину и пообещал за это минимальный срок.
Хелен Вейл ужаснулась:
— То есть упечь женщину за решетку за то, что она сунула копу пару баксов?
— Именно так.
— И что вы ему ответили?
Корнинг ухмыльнулся:
— Мой ответ ему, драгоценнейшая, не для ваших маленьких перламутровых ушек.
Он прихватил газеты и вошел в кабинет. Уселся в кресло, взгромоздил ноги на стол, открыл спортивную страницу, просмотрел заголовки, вернулся на первую полосу.
Телефон.
— Беру, Хелен! — крикнул он и схватил трубку, не выпуская из другой руки газету.
Тонкий голос Сэма Паркса не дождался его «алло».
— Корнинг, адвокат?
— Да, слушаю.
— О'кей. Это Паркс. Я по поводу жены. Слушайте, я знаю, почему они на нее взъелись. Не по телефону. Сейчас к вам приеду, не уходите.
— Жду.
— Бегу! — прозвенело в трубке, и Кен услышал щелчок разъединения.
Хмурясь, Корнинг вернулся к газетам. Взглянул на часы: пять минут четвертого. Сквозь открытое окно доносится уличный шум, проникают пряные запахи позднего лета.
Незрячими глазами Кен скользил по заголовкам передней полосы. С чего весь этот карнавал вокруг ничем не примечательной владелицы третьеразрядной забегаловки, смазавшей нечистую лапу копа? Какой-то спешный налет без обычной подготовки… Они даже не знали толком, кто ведет дело, и дали мужу возможность ускользнуть. Невидящими глазами он уставился в газету, тщетно пытаясь разгадать эту головоломку. Тикали часы, текли минуты, часы на ратуше пробили четыре, минутная стрелка проползла еще четверть циферблата.
С улицы донесся рев и грохот тяжелого грузовика. Еще какие-то звуки заставили дрожать стекла. Кто-то пронзительно завопил: ребенок или перепуганная насмерть женщина. Визг покрышек, крик мужчины.
Краткое молчание сменилось рокотом многих голосов, стуком каблуков о бетон. В отдалении взвыла сирена. Но Кен Корнинг слишком глубоко погрузился в размышления. Значимость этой подоконной какофонии дошла до него, лишь когда сирена уже разрывала барабанные перепонки и к ней добавился колокол «скорой помощи», затихший как раз под окном его кабинета.
Он оторвался от газеты и встретился взглядом с вошедшей Хелен Вейл.
— Что-то случилось, — сказала его секретарша, указывая на окно.
Кен бросил газету на стол и подошел к окну. Хелен положила руку ему на плечо, они высунули головы в окно. Он почувствовал, как щеку его щекочут волосы Хелен, ощутил тяжесть ее ладони на плече и обнял ее за талию.
Оба не отрывали глаз от улицы под ними.
Уличное движение замерло. Все автомобили застыли. Люди сновали взад-вперед, под окном собиралась толпа. К тротуару задом двигалась карета «скорой помощи», коп в форме разгонял людей. Сизый дымок из выхлопных труб стоящих автомобилей накрыл толпу под окном неподвижной полупрозрачной пеленой.
Не двигались и люди, черным кольцом окружившие что-то, лежащее на тротуаре. Возле этой темной массы росло темное пятно. Оно стекало к краю тротуара и уже совсем тонким ручейком — в дождевой люк.
Человек. Массивное мужское тело.
— Боже мой! — раздался рядом с ухом Кена голос Хелен. — Это он… Он был у нас…
Кен отпрыгнул от окна, пробежал через офис, выскочил на лестницу и понесся вниз, перескакивая через три ступеньки. Подбежав к толпе как раз в тот момент, когда санитары грузили тело на носилки, он принялся распихивать зевак, не обращая внимания на нелестные эпитеты, раздававшиеся в его адрес. Санитары сгибались под тяжестью тела Паркса. В него попали две пули, от каждого отверстия прочерчена красная полоска. Кровь все еще капала на тротуар. Глаза полуоткрыты, кожа как белое тесто. Руки свисают с носилок, пальцы чертят на асфальте невидимые кривые.
— Черт, тяжеленный… Помогите, кто-нибудь! — пропыхтел передний носильщик.
Корнинг и еще двое из толпы рванулись к носилкам. Схватился за них и полицейский.
— Кто видел, как это произошло? — спросил Корнинг.
Люди с любопытством уставились на него. Какой-то тип без шляпы задает вопросы — обычная часть уличного происшествия, взломавшего рутинное течение дня. Они смотрели на него так, как глядят на людей аквариумные рыбы, прижавшиеся к стеклу своей прозрачной тюрьмы.
Раз пять пришлось Корнингу повторить вопрос, прежде чем кто-то отозвался.
— Я видел. Он подъехал, припарковался, вышел. Тот, который стрелял, был в открытом спортивном купе. Подрулил к поребрику, выстрелил, убедился, что убил, и тогда только уехал. Первой пулей свалил, убил, наверное. Вторая пуля — уже в лежащего. Я видел, как он дернулся от второй пули.
Корнинг отвел парня в сторону.
— Приехал в автомобиле? В котором? — Он кивнул на стоящие вдоль тротуара машины.
— Да черт его знает… Вроде в этой развалюхе. Помню, бампер погнут был… Знаете, особого внимания не обратил. Тут такое…
— Да. Понимаю. Дам вам совет.
Человек с любопытством уставился на Корнинга.
— Уходите отсюда и никому не рассказывайте о том, что видели. Шагайте прямо в управление, в отдел тяжких преступлений. Спросите сержанта Хоума. Он нормальный мужик. Расскажите ему и попросите, чтобы имя ваше не фиксировали. Иначе можете оказаться в городском морге. Убийцы не питают симпатии к свидетелям.
Человек побледнел.
— Ух ты… — выдавил он. — Поди ж ты!..
Он резко повернулся и зашагал прочь, все время оборачиваясь.
Полученная информация позволила Кену Корнингу первым осмотреть легкий автомобиль с погнутым бампером. Прикрепленный к рулевой колонке сертификат регистрации выписан на имя Эстер Паркс. Адрес совпадает с местом ареста его подзащитной.
Сиденье водителя еще теплое. На пассажирском сиденье — дневная газета. Он подхватил ее, осмотрелся. Больше ничего. Карман правой двери слегка отдувается. Он сунул туда пальцы, нащупал женский носовой платок, пассатижи, колпачок от какого-то патрубка, какую-то картонку. Он вытащил картонку.
Красная картонная карточка полицейского управления. Разобрав каракули в графах для заполнения, Кен понял, что перед ним штрафная квитанция за стоянку в пределах 15-футовой зоны пожарного гидранта на Седьмой стрит, между Мэдисон и Харкли. В 3.45 того же дня.
Кен сунул квитанцию в карман и осмотрел автомобиль спереди. От первоначальной окраски мало что сохранилось, особенно там, где бампер столкнулся с другим автомобилем. На самом кончике алел крохотный кусочек эмали, содранной с помехи. На радиаторе Кен обнаружил еще несколько крупинок красной краски. Очевидно, эта коллизия случилась недавно.
