Сергей Бетев - Без права на поражение (сборник)

намерен серьезно заняться этой женщиной из Тюменской области. Прошу вас завтра сразу после

работы зайти ко мне. Ваши показания надо оформить как положено. Так что захватите паспорт.

— Хорошо. Я могу уйти?

— Я вас потревожил, поэтому постараюсь доставить домой. Да!.. Пожалуйста, не волнуйте

свою соседку-старушку.

Проводив Рязанцеву, Климов не мешкая поехал к Лыковой.

Он застал ее дома и, познакомившись, прямо повел разговор о ее ялтинском знакомстве.

— А я как-то быстро сошлась с ней еще в самолете,— моментально включилась Лыкова.—

А когда разговорились, она сразу сказала мне, что им очень нужны кадры.

— И вы дали ей адрес Валентины Андреевны?

— Да.

— А где живет эта ваша тюменская знакомая, помните?

— Нет, точно не знаю. Даже название поселка из головы вылетело.

— Как выглядит, сколько ей лет?

— Она много моложе меня, но чуть постарше Вали. А выглядит как?.. Круглолицая,

суетливая: как колобок катается. Черненькая, хорошенькая еще...

— Вам-то она хоть написала?

— Нет.

— А Валентине Андреевне?

— Тоже, наверное, нет. А то бы я знала.

Геннадий Климов и начальник отделения уголовного розыска Иван Иванович Усков

просидели в райотделе до позднего вечера. Оперативные группы, в состав которых были

включены сотрудники торгово-кулинарного училища, докладывали с автостанции, вокзала и

аэропорта, что скрывшийся кассир там не появлялась.

Загадочная, безликая Рязанцева исчезла.

А телетайп в комнате связи райотдела методично отстукивал телеграмму:

«Всем, всем, всем! Разыскивается опасная преступница, называющая себя Рязанцевой

Валентиной Андреевной. Приметы: рост 150—160 сантиметров, 33—36 лет, глаза

миндалевидные, блондинка, волосы носит распущенными до плеч. На руке кольцо из желтого

металла с камнем. Юбка черная, кофта трикотажная ярко-розового цвета. Обута в коричневые

туфли на малом каблуке. При задержании немедленно сообщить в Ленинский районный отдел

внутренних дел города Свердловска...»

— ...Ну и что мы запишем первым пунктом в план оперативно-розыскных мероприятий?

— спросил Усков Климова.

— Фонарю ясно: установление личности преступницы.

— Каким образом?

— Спроси у господа бога.

— Так и писать?..

— Не надо, пожалуй. Давай-ка лучше закурим.

2

Вернувшись домой, Валентина Андреевна устало опустилась на диван. Мысли смешались,

и она не могла сосредоточиться на чем-то одном. Она никогда не имела дел с милицией.

Поэтому сегодняшний вызов, такой внезапный и необычный, когда ее буквально увели с

лестничной площадки в подъезде собственного дома, представлялся ей не иначе как

предвестником большой беды. Валентина Андреевна попыталась до мелочей восстановить весь

разговор с Климовым и с ужасом поняла, что следователь, собственно, ничего ей не сказал и она

бессильна даже предположить, что произошло за ее спиной.

В мыслях она то и дело обращалась к своим подругам, которые столько лет были рядом с

ней в самые тяжелые минуты, и любое подозрение относительно их казалось ей

кощунственным.

Измучив себя окончательно, Валентина Андреевна переоделась в домашнее, кое-как

освежилась перед зеркалом и вышла на кухню. У нее не было никакого желания заговорить с

соседкой — очень милой и обходительной женщиной, в одиночестве коротавшей старость.

Но та не сдержалась сама:

— Валюша, я никогда не видела этого вашего знакомого.

— А какого вы видели? — попробовала улыбнуться Валентина Андреевна.

— Извините, я не так выразилась,— поправилась соседка.— Я просто не знала, что у вас

есть знакомый.

— Как видите, появился... Может быть, еще придет,— почему-то предположила Валентина

Андреевна и поторопилась в комнату.

«Какую глупость сморозила...» — подумала, оставшись одна. Ведь завтра нужно самой

явиться в кабинет Климова для какого-то официального разговора. Тут же вспомнила о

паспорте: не забыть бы утром в спешке.

Валентина Андреевна присела возле столика с трельяжем, в одном из ящиков которого

хранила документы. Перебрав жировки и платежные квитанции за Димкин садик, нашла

свидетельство о расторжении брака, профсоюзный билет, добралась до диплома об окончании

техникума, отодвинула в сторонку сберегательную книжку, с которой, знала, давно сняты

остатки скромных вкладов... Посоображала. Открыла нижнее отделение столика, вытащила

большую коробку с лекарствами и рецептами, быстро перебрала их и снова принялась за ящичек

с документами...

Через час-полтора, перевернув в комнате все вверх дном, опустошенная, легла в постель.

Паспорта не нашла.

Валентина Андреевна лежала неподвижно, равнодушная ко всему. Она чувствовала, как

усталость, сковавшая ее, тушит остатки мыслей, обволакивая их туманной пеленой. Потом ей

стало тепло и уютно.

Когда она открыла глаза, уличный фонарь высвечивал ажурную вязь тюлевой шторы.

Тишина за окном означала глубокую ночь. Сознание спокойно вернулось к событиям минувшего

дня, в котором остались и волнения, и усталость.

Валентина Андреевна подумала о предстоящей встрече с Климовым и стала

сосредоточенно восстанавливать в памяти все, что оставило след за четыре года, прожитых без

мужа в этой квартире. Ничего радостного. Первый год привыкала к новому положению.

Переживать разрыв с мужем было некогда, потому что часто болел Димка. Потом привыкла и

вместе с привычкой пришло душевное облегчение, как и должно быть, когда из жизни уходят

унизительные ссоры и оскорбления. С нежностью вспомнила подруг, неизменно участливых и

верных в житейских затруднениях.

И, не пугаясь уже, а больше удивляясь, пыталась понять, кто мог сделать ей плохое.

Ко всему этому странная пропажа паспорта. Она брала его с собой только в тех случаях,

когда это было необходимо. «Может быть, еще найдется?..»

Единственными гостями в ее квартире за эти годы были подруги. Никаких других близких

знакомых она не заводила. Впрочем...

Ей вспомнилась середина нынешнего апреля, неприятный вызов в институт народного

хозяйства. После развода она запустила занятия на заочном отделении, кое-как переползала с

курса на курс, в конце концов пропустила последнюю экзаменационную сессию, и ее попросту

отчислили.

Вот тогда, ожидая решения своей судьбы, она познакомилась в коридоре возле учебной

части с молодой женщиной, которая приехала сдавать экзамены. Со Светланой — так звали

женщину — они простояли за разговором часа полтора. За это время к ним никто не подошел:

Валентина Андреевна уже давно бывала в институте от случая к случаю, а приезжая, видимо,

тоже никого не интересовала.

День выдался погожий, и, получив справку об отчислении, Валентина Андреевна со своей

новой знакомой пошли в центр пешком.

Уже на площади 1905 года Валентина Андреевна спохватилась:

— Что ж это я тебя так далеко за собой затащила?!

— А мне по пути,— ответила Светлана просто.— живу в «Олимпии», на стадионе.

— Я тоже тут, неподалеку — на улице Шейнкмана. Будет скучно, заходи: по вечерам я

всегда дома,— предложила Валентина Андреевна, назвав свой адрес и про запас — рабочий

телефон.

На следующий день Валентину Андреевну послали с проверкой в один из крупных

магазинов, и она вернулась домой поздно. От соседки узнала, что к ней приходила женщина,

назвавшая себя Светланой.

— Не хотела ждать? — осведомилась Валентина Андреевна.

— Сидела целый час. Потом сказала, что пойдет заниматься.

— Жаль.

Через день Светлана позвонила на работу, посожалела, что не застала дома, и пригласила к

себе.

Валентина Андреевна в тот же день навестила ее в гостинице. Отыскав семнадцатый

номер, застала Светлану в постели.

— Не заболела?

— После душа захотелось полежать,— ответила та.

В номере больше никого не было. На этот раз разговор завязался более откровенный.

Светлана пожаловалась, что плохо живет с мужем.

— Пьет, наверное? — предположила Валентина Андреевна.

— В том-то и дело,— вздохнула та.— Живем в Кемерово, у него хорошая должность на

заводе: инженер. К тому же мужчина заметный, избалован женским вниманием, а я — что?..