Ознакомительная версия.
– Со слухом у него все нормально, – уверенно заявил Гуров. – Вот только если с головой… Но… раз на ноже нет никаких отпечатков, как мы докажем, что он принадлежит этому громиле? Кстати, это его дача?
– Нет, дача эта не его, – сказал Мышкин. – Дача, как мы выяснили, принадлежит отставному полковнику Столбунову. Заслуженный человек, с боевым опытом – некогда командовал воздушно-десантным батальоном, теперь преподает в одном из военных училищ. К сожалению, разыскать мы его пока не смогли. Дома его нет, а в училище сказали, что он взял недельный отпуск – собирался навестить родных в Калуге. Видимо, уехал вместе с женой.
– Опять военный, – констатировал Гуров. – Бывший, правда, но тем не менее…
– По-твоему, это имеет какое-то значение? – спросил Мышкин.
– А по-твоему, не имеет? – Гуров начинал сердиться. – Убита жена военного, на кустах найдены клочки военной формы, нож находят на даче у военного… Да и этот… глухонемой – я тебе скажу, дрался как профессиональный вояка!
– Ну и какой же вывод? – скучным голосом спросил Мышкин. – Разумеется, мы опросим всех военных, которые имеют отношение к делу. Но главное, что мы наконец нашли убийцу! Я уверен, что все убийства совершил именно этот человек. Ведь это же типичный безумец. Натуральный маньяк! Разве нет? А то, что пока он отказывается давать показания, ничего не значит. У меня он заговорит!
– А если не заговорит?
– Куда он денется? – усмехнулся Мышкин. – Он такого наворочал, что ему пожизненное светит. Не заговорит сейчас – в камере спохватится. Ты же знаешь, Лев Иваныч, что пожизненное – не сахар. Те, кто на этом режиме сидит, рады в чем угодно сознаться, лишь бы хоть на время вырваться из одиночки.
– Так это когда будет! – заметил Гуров. – А тебе ведь результат сейчас нужен.
– А тебе будто не нужен? – обиделся Мышкин.
– Мне нужен, – сказал Гуров. – Только не притянутый зауши.
– А что тебе опять не нравится? Преступник есть? Есть. Махровый! Орудие убийства в наличии? Вот оно. Откуда взялось? Аист на хвосте принес?
– Может, аист, – усмехнулся Гуров. – Только без крыльев. Вы этого маньяка в архивах не искали? Может, он у нас в розыске числится?
Мышкин развел руками.
– В том-то и дело, что ничего абсолютно! – недовольно сказал он. – Ничего за ним не числится. Белое пятно. Одна надежда на хозяина дачи. Только тут закавыка имеется. Никто из соседних дачников не замечал этого человека. Может, он сам проник, пока полковник в Калугу собрался?
– Исключено, – возразил Гуров. – Видел, сколько этот фрукт спиртного выдул? Тут одно из двух – или его полковник снабжал и у них было полное взаимопонимание, или он сам за водкой бегал – но тогда его обязательно видеть должны были.
– Ну вот, ты сам все верно подметил, – без особой радости сказал Мышкин. – Значит, будем Столбунова тревожить. Пусть нам объяснит, откуда к нему этот маньяк прибился… Кстати! – глаза его вновь загорелись. – Если ты такой дотошный, объясни следующий факт – почему человек, за которым формально ничего не числится, оказал такое яростное сопротивление представителям власти? А я тебе скажу почему. Потому что он-то знает, что убивал, и думает только об этом. Ему кажется, что весь мир об этом знает, и он боится каждого шороха. Я тебе даже больше скажу! Не исключен такой вариант, что хозяин дачи Столбунов каким-то образом проник в тайну этого человека, ужаснулся и сообщил нам – на всякий случай уехав к родным в Калугу… Вот откуда телефонный звонок.
– Гладко у тебя получается, – одобрительно заметил Гуров. – Начальству понравится.
– Ну, у тебя всегда свое мнение, – разочарованно сказал Мышкин. – Посмотрим…
– Посмотрим, – согласился Гуров. – Кстати, а как у твоего молчуна с размером обуви?
– Как? – хитро прищурился Мышкин. – А именно так, как надо! Сорок пятый размер!
Анна Бойко легким кивком головы подтвердила слова следователя. Гурову показалось, что в ее глазах тоже мелькнуло что-то похожее на сочувствие.
– Ну и что скажешь? – спросил Мышкин таким тоном, каким обычно спрашивают: "Ну что – съел?"
– Роковые совпадения путают следствие, – пожимая плечами, ответил Гуров. – Да и суд потребует что-то посерьезнее размера ботинок.
– Не волнуйся! – поднял ладонь Мышкин. – До тех пор у меня будет и кое-что посерьезнее!
Он хотел еще что-то добавить, но в этот момент зазвонил телефон. Мышкин снял трубку и сказал: "Слушаю!" В следующую секунду лицо его сделалось серьезным, а потом и вовсе встревоженным.
– Когда? – отрывисто спросил он, глядя по сторонам невидящими глазами.
Выслушав ответ и задав еще несколько односложных вопросов, Мышкин пообещал:
– Я еще с вами созвонюсь! – положил трубку и усталым жестом потер лоб.
Казалось, он сразу же постарел и осунулся. Опустившись на свое место, он с полминуты молчал, а потом, посмотрев почему-то на одного Гурова, сказал потухшим голосом:
– Только что позвонили… Накануне утром при подъезде к Калуге полковник Столбунов попал в аварию. На собственной "Ладе". В машине были он и жена. Оба насмерть. Обстоятельства катастрофы выясняются…
Поездка в Калугу заняла у Гурова чуть более суток. То, что ему удалось там выяснить, можно было назвать сюрпризом, но интуитивно Гуров ожидал чего-то подобного и не слишком удивился. Настоящий сюрприз ждал его по возвращении в столицу.
Едва он появился в главке, как тут же был вызван в кабинет к генералу. Орлов хотел видеть его вместе с Крячко.
Стас выглядел очень экзотично. На подбитом глазу красовалась черная повязка, придававшая ему зловещий пиратский вид. Это впечатление усугублялось тем, что Крячко вырядился сегодня во все черное. В коридоре на него оглядывались.
– Просто тень Зорро какая-то, а не оперуполномоченный! – ворчал Гуров, пока они шли к генералу. – Ты бы еще треуголку нацепил!
– Тебе смешно, – оправдывался Стас. – А мне врач сказал, что я удивительно легко отделался. Запросто мог глаз потерять. Велел беречь. Вот я и берегу. Чтобы пыль не попала или какая инфекция не проникла… И твоя критика здесь неуместна, Лева!
– Да мне-то что! – сказал Гуров. – Просто, завидев тебя, все преступники теперь будут разбегаться – хрен кого поймаем!
– Ну, кого-нибудь поймаем, – заметил Крячко. – Может, кто-нибудь замешкается…
– А Петр тебя уже видел в таком обличье? – поинтересовался Гуров.
– Еще нет. Но мы разговаривали по телефону, и я сказал, что лечу глаз. Он отнесся с сочувствием.
Однако генеральское сочувствие оказалось вещью недолговечной. Увидев Стаса воочию, Орлов не пытался скрыть улыбки.
– Твоя фамилия не Кутузов случайно? – пошутил он.
– Моя фамилия есть в личном деле, – обиделся Крячко. – Если у кого-то склероз, можно в любой момент заглянуть в бумаги… А вообще, непонятно, почему это чужие страдания всегда вызывают у здоровых людей приподнятое настроение? Смеяться над чужой бедой могут только черствые эгоисты! Наверное, служба в милиции все-таки способствует огрублению нравов и снижению интеллекта…
– Ну, понесло! – поморщился Орлов. – Я вовсе не собирался над кем-то смеяться. Просто заметил, что ты похож на великого полководца. Если это тебя задевает, мог бы выбрать менее вызывающий цвет. Я думаю, например, обыкновенный бинт был бы тебе больше к лицу… Ну ладно, к делу! У меня к вам очень серьезный разговор… Вы в курсе последних событий?
– А что? – с тревогой спросил Гуров. – Мужик, которого мы взяли, раскололся? Или с Толубеевым что-нибудь?
– А что с Толубеевым? – недоуменно переспросил Орлов. – Насколько мне известно, состояние Толубеева тяжелое, но стабильное. Врачи серьезно надеются, что он выкарабкается. Нет, я не про Толубеева собирался с вами беседовать… И не про мужика, которого вы взяли. По-моему, он все еще молчит. В общем, ни черта вы не знаете! Хотя, конечно, откуда вы можете знать… Ты же в Калугу ездил, а полковник Крячко со своим глазом носился… Короче говоря, вся прокуратура в шоке, и до министерства уже докатилось – зато полковник Гуров может чувствовать себя вполне счастливым – последнее слово, как всегда, осталось за ним.
– Ничего не понимаю, – честно сказал Гуров. – Какое слово?
– С сегодняшнего дня дело об убийстве жены генерала Репина выделено в отдельное производство, – сообщил Орлов. – "Сезонный убийца" здесь категорически ни при чем!
– Ну что ж, лучше поздно, чем никогда, – удовлетворенно сказал Гуров. – Что-то наклюнулось в генеральском окружении? Допрашивали Репина?
– Репин опять укатил на Урал, – ответил Орлов. – Дело не в этом. Просто настоящий "сезонный убийца" обнаружился в Перми. Он, оказывается, уже восемь месяцев сидит в тамошнем СИЗО. Преднамеренное убийство двух человек – поссорился с кем-то в пьяной компании… Некий Куракин Петр Алексеевич, уроженец Кишинева. Между прочим, и в прошлом, и в позапрошлом годах действительно нанимался на строительные работы в Подмосковье. Так что мысль была правильная…
Ознакомительная версия.
