Ознакомительная версия.
– Смотри, тебе виднее, – пожал плечами Константин.
Они вошли в здание управления, и он кивком показал Володе на телефон дежурного:
– Можешь прямо отсюда позвонить.
– А номер телефона?
– Дай справочник, – попросил Костя дежурного и, найдя нужную страницу, пододвинул его Володе.
Никитин набрал номер и, когда ему ответил раздраженный немолодой женский голос, вежливо сказал:
– Здравствуйте! С вами говорит капитан Никитин. Мне нужно посмотреть личные дела мэра Королева и его заместителя Багрова.
– А с какой стати я должна их кому-то показывать? – взвилась женщина.
– Но мне они нужны…
– Да пошел ты! – взвизгнула она, и в трубке раздались короткие гудки.
Никитин растерянно посмотрел на Костю, и тот мигом все понял:
– Кажется, тебя послали. – И повернулся к дежурному: – Объясни капитану, где у нас тут столовая, а дела я сейчас сам привезу.
Он выскочил за дверь, и Володя понял, что разборку тот устроит этой скандальной даме неслабую. Следуя указаниям дежурного, Никитин прошел в столовую, неожиданно в этот час совсем не пустую, и, немного смущаясь под любопытными взглядами как персонала, так и посетителей, подошел к стойке. Особого разнообразия блюд не наблюдалось, но выбор все равно был. Набрав себе полный поднос, причем раздатчица все порывалась сама его обслужить, и он еле отбился, Володя сел за ближайший столик и наконец-то нормально поел, а потом, купив пачку сигарет про запас, пошел к себе в кабинет.
В коридоре напротив его двери с самым невозмутимым видом стоял Костя, а рядом с ним – немолодая, но сильно молодящаяся женщина. Она рыдала так, что, казалось, еще немного, и слезы у нее, как у клоуна, будут бить струйками из глаз. Одной рукой она прижимала к своей груди две папки, а другой постоянно прикладывала к глазам платок со следами размазавшейся туши, да еще и мокрый до того, что его можно было уже выжимать.
– Господин капитан! – официальным тоном проговорил Костя. – Вам, как вы и просили, доставили личные дела мэра и его заместителя.
– Ой, простите меня! – чуть не в голос запричитала женщина. – Это все нервы проклятые! Сначала такое несчастье с Василием Ивановичем и Александром Александровичем случилось! А теперь дома внучка болеет, а я с работы уйти не могу! Вот и сорвалась!
– А с Королевым и Багровым вы тоже позволяете себе быть такой нервной? Или только с теми, кто, как вы считаете, вам ответить не может? – спокойно поинтересовался Володя и укоризненно добавил: – Нехорошо! Некрасиво! – кстати, этому он тоже научился у Гурова.
Забрав у обомлевшей от неожиданности женщины папки, он скрылся в своем кабинете, а когда через несколько минут туда заглянул Константин, чтобы поинтересоваться, не надо ли ему чего, спросил:
– Костя! А почему мне кажется, что эта дама в мэрии не задержится?
– Наверное, потому, что ты ясновидящий, – усмехнулся тот и ушел.
Никитин сидел, допивая остывший кофе, читал дела, а когда закончил, крепко призадумался и совершенно незаметно для себя уснул, уткнувшись головой прямо в эти папки.
А вот Гуров спокойно спал в своем номере в гостинице.
Вернувшись туда после поездки к телевышке, он первым делом лег и немного поспал, чтобы добрать недобранное предыдущими ночами, а потом, не торопясь, привел себя в порядок, с удовольствием пообедал в ресторане, вышел на улицу и неторопливо, прогулочным шагом двинулся по улице Митрофановой, не делая ни малейшей попытки проверить, есть ли за ним хвост или нет. Увидев на углу мальчишку, бесплатно раздававшего газеты, которые никто не хотел брать, подошел и взял одну – газета называлась «Протест». Сев в тенечке на лавочку, он прочитал ее от начала до конца и, подумав немного, пошел в редакцию этой газеты, где пробыл где-то с час, а потом снова вернулся к прогулке по городу.
Те, кто наблюдал за его перемещениями, а их было немало, и их присутствие Лев Иванович затылком чувствовал, определенно пребывали в полнейшей растерянности, потому что он не делал ничего, что хотя бы отдаленно напоминало работу. Вальяжно бродил по улицам, увидев в одном из дворов на скамейке бабушек с колясками – обстановка в городе была самая патриархальная, подошел к ним, присел рядом и завел разговор на самую пустяшную тему. Вместе с ними посмеялся над проделками малышей и, попрощавшись, двинулся дальше.
Зайдя в магазин «Меха», долго присматривался к имевшимся там кроличьим шубкам, полушубкам, шапкам, душегрейкам, муфточкам и тулупам из овчины, но так ничего и не купил. Посидел на лавочке, любуясь фонтаном, потом зашел в другой двор и снова подсел сначала к старушкам, затем подошел к резавшимся в «козла» мужикам и постоял рядом, что-то с ними обсуждая. Оттуда отправился на Речную улицу и, прогуливаясь по ней, в последний момент сел на прогулочный речной трамвайчик, начисто отрезав от себя преследователей, но сделал так естественно, что никто ничего и не заподозрил.
Когда трамвайчик снова причалил к берегу, Гуров пешком отправился в гостиницу, где, поужинав, поднялся к себе в номер и, немного посмотрев телевизор, лег спать, заснув с чистой совестью. А что? Он дал Никитину отправную точку поиска, сказал все, что нужно, и даже больше. Конечно, он немного преувеличил, говоря, что до преступника рукой подать, но сам лично разобрался бы с этим делом в течение суток, максимум – двух, а уж во сколько Володя уложится, только от него зависит. Встав ночью в туалет, Гуров увидел, что постель Никитина пуста, и в первый момент встревожился, хотел, было, позвонить ему и узнать, все ли у него в порядке, но сдержался – не ребенок Володя, в конце концов, да и присмотр за ним такой, что глаз не спустят. Хотя бы потому, что именно он сейчас возглавляет следствие, от которого зависит судьба очень многих в этом городе людей.
А в это время те люди, которые и отправили за ним «хвосты», получив отчеты своих подчиненных, пребывали в полнейшей растерянности: человек, который должен был в поисках компромата рыть носом землю, откровенно валял дурака. И только генерал, а он тоже был в курсе событий, понимал, что весь это день Гуров работал, но вот в чем именно заключалась эта работа, догадаться не мог.
Никитин проснулся оттого, что у него затекло все, что только можно. Постанывая, он поднялся, разогнулся, потянулся, несколько раз прошелся по кабинету и, почувствовав, что более-менее пришел в норму, посмотрел на часы – было пять часов утра. Идти в такое время в гостиницу, чтобы принять душ, побриться и переодеться, а значит, разбудить Гурова, было совершенно неприлично. Володя оглядел себя и решил, что раз управление на осадном положении, то и все остальные выглядят ничуть не лучше, чем он. Узнав у дежурного, где сидят эксперты, он отправился к ним.
Не сказать, чтобы работа там кипела, но несколько человек слонялись по лаборатории сонными мухами, а вот командовавший всеми вчера седой мужчина был бодр и свеж – видимо, успел урвать часа два-три сна.
– Чуть свет, уж на ногах, – буркнул он и крикнул куда-то: – Девочки! Сделайте страдальцу кофе!
Отказываться в данной ситуации было бы глупо, вот Володя и не стал. Кофе появился почти мгновенно – долго ли растворимый развести, и он теперь малюсенькими глоточками, боясь обжечься, его прихлебывал.
– Ну, смотрите, что у нас получилось, – начал тем временем эксперт. – Покрышки отечественные, старые и лысые, как моя коленка, то есть машина тоже отечественная, старая и, по моим прикидкам…
– «Нива», – встрял Володя. – Потому что и наша «Волга», и генеральская там застряли – что уж тут о «Жигулях» с «Москвичами» говорить?
– Верно мыслите, молодой человек, – одобрительно заметил эксперт. – Цвет я вам не скажу, потому что этот умелец, разворачиваясь, умудрился ни за что не зацепиться.
– Образцы почвы взяли? – поинтересовался Никитин.
– Молодой человек! Одну лекцию о том, как надо работать, вы нам уже вчера прочли, так что не стоит повторяться! – сердито буркнул тот. – Учитесь разбираться в людях, видеть, кто из них чего стоит, и доверять профессионалам.
Услышав эти снова, Володя покраснел с ног до головы, а уж уши заполыхали, как два факела.
– Ладно! Не сердитесь на меня, – уже примирительно сказал мужчина. – Понимаю я, что дело такого уровня вы впервые самостоятельно ведете, вот и стремитесь все проконтролировать. Только вам не разорваться! Ладно! Что у нас дальше? Теперь по обуви. – Тут он нагнулся и положил перед Володей свой туфель подошвой вверх. – Вот! Наш горец умудрился где-то закупить по дешевке большую партию этих итальянских мокасин, и в них полгорода ходит.
– Вообще-то, могла надеть и женщина, – заметил Володя.
– Нет, это мужчина, – уверенно ответил эксперт. – Судя по ширине шага, рост у него 180–185, вес около восьмидесяти. Походка без особенностей. Место, где супостат на жердочке сидел, мы нашли, и мостки на стройке оттуда действительно видно. Был он в перчатках – частицы кожи на ржавчине остались, они производства нашей фабрики, а поскольку у нас все исключительно по ГОСТу производится, то их артикул я вам дам. Если вы их найдете, мы, сто процентов, докажем, что он там был.
Ознакомительная версия.
