– Идите, смотрите! Что я вам говорил?
Я вошел. Улики: следы от отмычки на дверном косяке – свежие – щепки отколоты совсем недавно. Комната: на полу – линолеум, никакой мебели, кроме кровати. Сама кровать: разодранные простыни, из вспоротого матраца сыплется набивка.
– Сходи-ка за своей старушкой. Только не вздумай убежать – иначе я рассержусь.
Часко мигом исчез. Принимаюсь рассматривать кровать: матрац истыкан вилкой – до самых пружин. Пятна спермы – мой вуайерист точно возопил: ПОЙМАЙТЕ МЕНЯ СЕЙЧАС! Я оторвал кусочек простыни – по сперме можно определить группу крови.
– Белый ублюдок!
Я обернулся. «Белый ублюдок испо-ортил мою кровать!» – черномазая старушенция, размахивающая карточкой постояльца.
Выхватываю: «Джон Смит» – чего и следовало ожидать – оплата – вперед за десять дней, последний день – завтра. Бабулька плевалась, Часко ждал снаружи.
Присоединяюсь к нему. Хесус, оживленно: «Карлот-та тоже не знает, кто снимал комнату. Она говорит, что, по ее предположениям, это молодой парень, белый. Она сказала, что комнату ему сдал алкаш, который раньше в ней жил, и тот парень попросил комнату 19. Она его не видела. И я не видел, но, послушайте, я знаю того алкаша. Дадите мне пять долларов и отвезете к моей машине – и я вам его найду».
Что ж: достаю две купюры по пять и фотографию Люсиль: «Одна тебе, вторая – Карлотте. Передай ей, что я не хочу неприятностей, и спроси, знает ли она эту девушку. А потом найдешь мне этого алкаша».
Часко мигом вернулся, передал купюру – старушка закивала: да, да, да. Хесус, обратно мне: «Карлотта говорит, что эта девушка появляется здесь время от времени, снимает комнату на короткое время и не заполняет форм. Она утверждает, что девушка – проститутка и всегда просит номер 18, как раз перед тем, где я нашел серебро. Еще она сказала, что восемнадцатый девушка выбирала оттого, что оттуда видно улицу – на случай, если приедет полиция».
Думать:
Номер 19, номер 18: наш вуайерист подсматривает, как Люсиль ублажает клиентов. Однако на номере 19 – следы отмычки – кто-то третий?
Бабуля загремела жестянкой. «Для Иеговы. Десять процентов от этих греховных денег уходят в его пользу. Я сама грешу – играю в автоматы, но отдаю десять процентов своего выигрыша Иегове. Вы – симпатичней молодой по-лицейский, так что за один доллар для Иеговы я расскажу вам еще про эту треклятую белую девку, фотографию которой показал мне Хей-суус».
Черт с ним, пусть – бабуля бросила монетку в банку. «Когда я была в „Бидо Лито" – играла в „однорукого бандита", чтобы воздать Иегове его десятину, – я видела эту девку. Тот, другой по-лицейский, он выспрашивал у всех в баре про эту девку. Я ему сказала то же, что и вам: она – треклятая белая шлюха. Потом, ночью, я видела эту же девку, что на фотках, – она танцевала стриптиз в ка-ра-си-ивой норковой шубе. Тот, второй по-лицейский, тоже ее видел, но ничего не сделал, чтобы остановить этот позор, – как будто он не реагировал вообще».
Подумать – пока не спешить. «Хесус, найди мне того алкаша. Карлотта, скажите, а как выглядел тот, другой полицейский?»
Часко исчез. Карлотта: «У него были светло-русые волосы, уложенные помадой, около тридцати лет, симпатичный – не такой, как вы, мистер по-лицейский, но тоже ничего».
Ага: вторая зацепка про Джуниора в Черном городе. И вот еще что: Рок Рокуэлл в Ферн-Делл – какой-то педик сказал, что якобы наш отдел планирует облавы на гомосексуалистов. Джуниор объяснил это тем, что якобы «обязан» какому-то своему бывшему студенту из Отдела нравов Голливудского участка.
Дзинь-дзинь – я насыпал в банку бабульки немного мелочи. «Скажите, а вы видели того парня, который снимал эту комнату?»
– Слава Иегове, я видела его со спины.
– А вы не видели его с кем-нибудь еще?
– Слава Иегове, нет, не видела.
– Когда вы в последний раз видели ту девушку с фотографии?
– Слава Иегове, тогда, когда она танцевала стриптиз в «Бидо Лито», – четыре, может, пять дней назад.
– А когда она в последний раз снимала номер 18?
– Слава Иегове, с неделю назад.
– А где она ищет клиентов?
– Слава Иегове, я не знаю.
– Она когда-нибудь приводила одного и того же клиента дважды?
– Слава Иегове, я приучила себя не смотреть на лица этих грешников.
Вернулся Часко, таща вусмерть пьяного человека. «Не знаю, но, сдается мне, этот парень сейчас не в состоянии отвечать на вопросы».
«Парень» – мексикашка, а может, филиппинец. Грязный как свинья – да уж, толку от такого… «Как тебя зовут, сагиб?»
Бормотание вперемежку с икотой – Хесус шикнул на него. «Ваша братия зовет его Спичка, потому что он иногда поджигает себя, когда нажирается».
Спичка показал шрамы – старушенция в негодовании отскочила в сторону: «Ф-фу». Хесус: «Послушайте, я спросил его, кому он сдал комнату, и не думаю, что он хорошенько его запомнил. Вы все еще не передумали отвезти меня…»
Вернулся в номер 19 – закрылся. Выбросил ключ, принялся оглядываться – ого! – дверь, соединяющая номера.
Из номера 19 – в номер 18 – любимое место «работы» Люсиль. На дверном косяке – тоже следы отмычки, но не такие, как на входной двери.
Думать:
Наш герой вскрыл – или хотел вскрыть – дверь комнаты Люсиль.
При этом он наводит беспорядок в собственном номере, бросает серебро и в панике бежит. Или: следы отмычки не идентичны тем, что на входной двери. Скажем, сюда ломился кто-то еще. Кто-то третий?
Постучал в дверь – ни звука. Толкнул плечом – р-раз, два – крак! – дверь слетела с петель, и я въехал на ней в номер 18.
Такой же, как номер 19, – правда, шкафчик без дверцы. Зато там я обнаружил кое-что еще: зазубрины в стене над кроватью.
Ближе: вздувшиеся обои, пробоина, наспех залепленная шпаклевкой, квадратное углубление – под ним – дырчатая гажа. Содранные обои – один маленький кусочек.
Стена возле двери – ныряю в трещину под дверью.
Так и есть:
Жучок – установленный и впоследствии убранный, микрофон прямо над кроватью – тот, что наблюдал за Люсиль, шарит в электронике.
Обыскиваю комнату: пусто, ноль – ничего. Номер 19 – дважды обыскиваю, метнулся в шкафчик – а там – магнитофонная кассета, завернутая в шорты.
А вот и подтверждение того, что мой приятель удирал в панике.
Снаружи – бабуленция и Хесус, раздраженно разговаривают на повышенных тонах.
С быстротой молнии протискиваюсь сквозь них: старушенция швыряет в меня своей жестянкой.
В Бюро – код «три» остановка у лаборатории, приказы: проверить сперму на кусочке простыни на группу крови. К себе, нашел свой старый набор для снятия отпечатков пальцев: проверим-ка пленку:
Все смазано – ни одного мало-мальски четкого отпечатка. Раздраженный, я достал из кладовки маленький кассетный магнитофон.
Полночь – в дежурке никого. Закрываю дверь в свой кабинет, нажимаю «воспроизвести», вырубаю свет.
И слушаю:
Треск, шум проезжающих автомобилей, дребезжание оконных стекол. Снаружи: звуки жизнедеятельности мотеля «Красная стрела».
Болтовня черномазых проституток и их клиентов – минут десять кряду. Я почти ВИДЕЛ это: шлюхи возле ЕЕ окна. Тишина – только шипение кассеты – хлопает дверь. «Заранее, милый». – Пауза. – «Да, это значит – сейчас».
«Да, да», – мужчина. Пауза, звук падающих туфель, скрипение матраца – три минуты подряд. Кассета почти кончилась; стоны – его оргазм. Тишина, неразличимые слова, Люсиль: «Давай поиграем в одну игру. Я буду дочкой, а ты – моим папой, и, если у тебя и пра-а-авда получится, будет второй раз – за просто так».
Шум – машины, прохожие, дыхание. Легко представить:
Между ними – стена.
Недостаточно просто видеть.
Мой вуайерист тяжко дышит – боится, что вот-вот пробьет стену.
Путаные, непонятные сны: Люсиль просит меня побыть ее папой. Разбудил звонок из лаборатории: по сперме определили группу крови – первая, положительный резус. До сих пор мурашки по коже: вчера поздно вечером мне позвонили из Отдела нравов Голливудского участка и назвали историю Джуниора об облаве на педиков полной чушью.
«Бред собачий – так и передайте тому, кто вам это сказал. У нас и так забот по горло с этим треклятым Блуждающим Огнем, чтобы гонять каких-то там пидоров, – а в Ферн-Делле никто из наших и подавно уже больше года не был».
Кофе – осилил всего полчашки: нервы на взводе.
Звонок – громко и настойчиво.
Открыл – ч-черт – Брэдли Милтир и Гарольд Джон Мишак.
Суровые взгляды – их коллега-полицейский, завернутый в полотенце. Мишак пристально оглядел мой шрам от самурайского меча.
– Прошу, джентльмены.
Они закрыли за собой дверь. Милтир: «Мы пришли за отчетом».
Улыбаюсь – льстиво так. «Я нашел источники в съемочной группе – они помогут мне собрать информацию о мисс Бледсо».
– Вы работаете над заданием мистера Хьюза уже неделю, лейтенант. И, честно говоря, пока вы не собрали тех результатов, на которые он рассчитывал.
