И я смотрела вниз на улицу и говорила себе — Посмотри на этих людей там внизу. Они идут домой к кому-то.
Никки слизывала крем со своего кончика пальца и остановилась.
— Ну ладно, бизнесвуман на вершине своей карьеры, это должно быть очень приятно, да?
— После Мэтью, все, о чем я могла думать это — что я оставлю после себя? Все это, что прошло мимо, пока я одевала деловые костюмы и делала карьеру. Понимаете, жизнь? Ну, вот тут и было озарение.
Однажды я смотрела — Доброе утро, Америка— и там был Эмерил, и он делал пироги, и это напомнило мне, как сильно я любила печь, когда я была ребенком.
И вот я, в своей пижаме и Уггах, приближается мой тридцатник, нет работы, нет отношений, и давайте скажем прямо, не получаю ничего от них, даже когда они были, в общем, я думаю — Пора перезагрузиться.
Никки почувствовала, что ее сердцебиение усиливается.
Она глотнула своего Американо и спросила
— Так вы просто спрыгнули? Не расставляли сети, не жалели, не оглядывались назад?—
— На что? Я решила следовать своему озарению. Конечно, цена озарения это временная слепота, но это проходит. Я начинала с малого… черт, взгляните вокруг, я по-прежнему мала… но мне нравится это. Я даже обручена.
Она протянула свою руку, на которой не было кольца.
— Оно прекрасно— сказал Рук.
Морган смутилась и немного покраснела.
— Я никогда не надеваю его, когда готовлю, но это парень, который делал мой вэб-сайт. Мы с ним собираемся связать себя узами этой осенью. Я думаю, никогда не знаешь, куда тебя приведет жизнь, да?
Никки задумалась и, к сожалению, была вынуждена согласиться.
Когда они направились в центр города, Рук балансировал огромной коробкой с двумя дюжинами кексов на своих коленях.
Жара осторожно притормозила на красный свет, чтобы его подарок для комнаты отдыха в участке не превратился в коробку с крошками.
— Итак, Офицер Рук — спросила она — я что-то не слышу, чтобы вы говорили мне бросить Морган Доннелли в тюрьму. Что так?
— О, ее стоит вычеркнуть из списка.
— Почему?
— Слишком счастлива.
Никки кивнула.
— Согласна.
— Но… — , сказал Рук, — …ты все еще собираешься проверить ее алиби и аннулировал ли Пакстон ее прощальный чек.
— Точно.
— И у нас есть еще неожиданный мистический гость, требующий проверки — Северная Няня.
— Ты учишься.
— О, да, учусь многому. Эти вопросы были очень откровенными.
Она смотрела на него, зная, что что-то сейчас произойдет.
— Особенно, когда ты перестала задавать вопросы по делу и перешла на личную жизнь…
— …Правда, что ли? Просто у нее есть интересная история и я хотела ее услышать.
— Ага. Ты конечно не думала об этом сама.
Рук подождал, пока появится цвет на ее щеках, и потом он просто уставился вперед через лобовое стекло, где снова горел глупый зеленый.
Все, что он сказал, было — Зеленый—.
— Эй, чувак, это мечты, которые сбываются— сказал Рэйли.
Рук, Роч и еще несколько детективов и служащих столпились в комнате отдыха участка вокруг открытой коробке из — Льда и пламени—, которую Рук бережно сохранил во время поездки.
Ассортимент из кремовых пирожных, взбитых сливок и карамели был перемешан и превращен во что-то, что можно было бы мягко назвать как убийственная авария пирожных.
— Нет, это не то— прозвучало от Очоа.
— Мужик обещал кексы, я не хочу мечты, я хочу кекс.
— Я говорю вам, они были в идеальном состоянии, когда покинули пекарню— сказал Рук, но его добрый дар остался в одиночестве, комната опустела.
— Это из-за жары, она расплавила буквально все.
— Оставь их снаружи еще ненадолго. И я вернусь с соломинкой— сказал Очоа.
Он и Рэйли отправились в общую рабочую комнату.
Когда они подошли, детектив Жара заполняла доску новой информацией.
— Заполняемся— сказал Рэйли.
На этом этапе расследования убийства всегда возникало такое смешанное чувство, когда удовлетворение от созерцания белой доски, заполненной данными, нейтрализует самый выдающийся факт: Ничего из этих данных не приближает вас к разгадке.
Но все они знали, что это процесс, и каждый кусочек информации, размещаемый на доске — это шаг на пути к прояснению дела.
— Итак, — сказала Никки своей команде — алиби Морган Доннелли проверяется офицером из Трайбека Фильм.
Как только Рук вошел в комнату, поедая кекс из бумажного стаканчика ложкой, она добавила:
—Ради ее кексов, я надеюсь, что волна жары прекратится к апрелю.
Руч, ты видел пластического хирурга Кимберли Старр?—
— Да, и я думаю о том, что мне надо бы удалить кое-что уродливое, что беспокоит меня последние два года.
Рэйли сделал паузу и добавил: —Очоа.
— Видите, детектив Жара? — сказал его партнер.
— Я даю и даю, и вот что я получаю за весь день.
Потом Очоа обратился к своим заметкам.
— Алиби вдовы подтвердилось.
Она в последний момент записалась на консультацию и показалась там в час пятнадцать.
Это согласуется с ее прибытием из Бухты Мороженого в Амстердаме в час.
Жара сказала:
—Через весь Ист-Сайд за пятнадцать минут? Должно быть, она очень спешила.
— Горы недостаточно велики— сказал Рук.
— Так, — продолжала Никки — Миссис Старр смогла рассказать нам правду о том, что она изменяла обоим, и своему мужу, и Барри Гэйблу с доктором Бой-токсом. Но это только ее местонахождение.
Проверьте, не звонила ли она или доктор Мирицу или Поченко чтобы уже закончить с этим.
— Хорошо— сказал Руч в унисон и они засмеялись.
— Видишь? Я не могу долго злиться на тебя— сказал Очоа.
Этим вечером темнота пыталась пролезть через туманный воздух снаружи участка на 82 Вест стрит, когда Никки вышла оттуда, неся коробку из магазина " Мит" с распечатками сержанта Джона Сингера внутри.
Рук стоял у обочины.
— Я заказал такси.
— Позволишь подвезти тебя?
— Все хорошо, я в порядке. И еще раз спасибо за это, ты не должен был этого делать.
Она тронулась в сторону площади Колумба, направляясь ко входу в метро, что у планетария.
— Но ты увидишь, я запомню это. Сегодняшний вечер.
Она дошла до угла и Рук был возле нее.
Если ты так сильно хочешь показать, какой ты мачо, провожая меня пешком, по крайней мере позволь мне перенести это.
— Доброй ночи, мистер Рук.
— Подожди.
Она остановилась, но не смогла скрыть своего нетерпения.
— Да ладно тебе, Поченко все еще на свободе. Тебя должен кто-то проводить.
— Ты? А тебя кто будет защищать? Не я.
— Господи, коп, который использует грамматику как оружие. Я представлен тобой как беспомощный.
— Слушай, если у тебя есть какие-то сомнения, то я могу сама о себе позаботиться, и я буду более чем счастлива продемонстрировать тебе это.
Это входит в твою страховку?—
— Хорошо, а что, если все это — лишь мои слабые потуги посмотреть на твою квартиру? Что ты на это скажешь?
Никки посмотрела через улицу и снова на него.
Она улыбнулась и сказала: —Завтра я принесу тебе фотографии—. Никки перешла на светлую сторону улицы, оставив его там на углу.
Через полчаса, Никки перешла в нескольких шагах от железнодорожного переезда на тротуар на двадцать третьей восточной и увидела как окрестности погрузились во тьму, как Манхэттен, наконец, бросился в полотенце и рухнул в общегородское затемнение.
Сначала странное молчание коснулось сотен кондиционеров, расположенных над и под землей.
Это было как будто город задержал дыхание.
Фары машин светили рассеянным светом на Парк Авеню Саус.
Уличные огни все погасли, и вскоре появились злые гудки нью-йоркских водителей, соревнующихся за место на дороге.
Ее руки и плечи заныли, когда она свернула в свой квартал.
Она поставила распечатку сержанта на тротуар и осторожно прислонила ее к соседским кованым воротам, пока открывала свою сумочку, висящую на плече.
Чем дальше она уходила от улицы, тем темнее становилось.
Жара выловила в сумке свой мини-фонарик и настроила узкий лучик так, чтобы не оступиться на неровном тротуаре или не поскользнуться на собачьем дерьме.
Жуткое молчание стало уступать звукам голосов.
Они плыли в темноте сверху из раскрытых окон квартир, и она слышала одни и те же слова снова и снова из разных зданий: —отключение энергии—, —фонарик— и — батарейки—.
Она услышала кашель неподалеку от себя и высветила своим фонариком старика, выгуливающего своего бульдога.
— Вы слепите меня этой чертовой штуковиной— сказал он, миновав ее, и она перевела луч фонарика на землю.
— Будьте осторожны— сказала она, но не получила ответа.
