Бизнесмен - Сергей Майоров

больницей надо уладить. Пусть лечат, как следует. Заплатите врачам, сколько потребуют. И проследите, чтобы на совесть работали. И с ментами надо решить.

– Лучше, если терпила показания поменяет, – подсказал Лев Валентинович.

– Как лучше, так и работайте. Не мне вас учить. Мы к этой истории не имеем ни малейшего отношения, но она может выйти нам боком. Особенно сейчас…

Я поймал себя на том, что будто оправдываюсь перед Глебом. Доказываю ему, что не верблюд, что не позарился на тонну бакинских и не отправил мордоворотов потрошить старика.

– Тысяча – это по триста тридцать на рыло, – сказал я, зачем-то взяв калькулятор. – Или по двести пятьдесят, если еще один ждал в машине. По таким расценкам только молокососы работают.

– Они не тронули вещи, а это почерк…

– Сейчас все книжки читают и кино смотрят, так что у всех одинаковый почерк. А за три «франклина», я повторяю, только пробитый наркот может на дело пойти.

– Они могли думать, что улов будет больше. – Глеб сверкнул стеклами очков без оправы.

Он был мне симпатичен, этот помощник Цыгана. Из него мог выйти толк. Я даже подумывал как-то, не получится ли из него, со временем, замена Льву Валентинычу. Но решил – не получится. Излишняя щепетильность мешает. Из-за нее, из-за щепетильности этой, он иной раз начинает тупить.

– Если все началось с продажи машины, то и тысяча долларов – это больше того, на что они могли бы претендовать. К тому же прошел почти целый день. За это время старик мог деньги положить на сберкнижку, мог потратить их на лекарства или просто пропить…

Отправив Глеба разбираться с больницей, мы остались с Цыганковым одни. Он сел ближе к столу. Я велел секретарше принести кофе. Пока Юля нас не обслужила, мы больше молчали. Когда она вышла, Цыганков взял в руки чашку, принюхался и сказал:

– Лучше бы прогулялись куда-нибудь. А то у меня изжога от ее варева.

Я чуть не рассмеялся. Он посмотрел вопросительно.

– В «Колизей», к девочкам? – спросил я. – Прослушки боишься? Или сам этим балуешься?

– Кабинет сегодня утром проверяли, все чисто.

– Такую поговорку слыхал: что охраняю, то и имею? Ладно, не бери в голову. Настроение просто такое. А кофе действительно стал поганым. Где она его покупает?

– Я выясню…

– Чего выяснять-то, я и сам ее могу спросить! Давай ближе к телу. Что думаешь?

Цыган откинулся на спинку, руки скрестил на затылке:

– На первый взгляд кажется, что нападение на квартиру – звено в общей цепи. Убийство Кушнера – похищение Артема – ДТП с ограблением – разбой – выкуп. Но! Похитители могли знать старого хозяина «запорожца» только в том случае, если следили за вами все утро и зафиксировали операцию купли-продажи. В этом я сомневаюсь. А потом они видели «запорожец» уже с новым номером. Как я понял, переоформление проводилось по обычному ускоренному каналу, через наших людей. Предположим, у похитителей есть доступ к картотеке ГАИ, и, увидев твой «жопарик», они сразу же послали запрос, на ком он числится и на ком числился раньше. Так вот: в картотеке просто еще не могло быть таких сведений. На внесение изменений требуется несколько дней. Значит, они были просто технически не в состоянии установить старика и организовать нападение. Разве что имело место случайное совпадение: кто-то из похитителей является соседом старика и опознал машину визуально.

– Есть еще одно соображение, – теперь я, передразнивая Цыганкова, выставил перед лицом оттопыренный указательный палец. – На хера им жалкая пятисотка, если они уже поимели с меня сотню тысяч?

Цыганков кивнул с таким видом, словно я его слегка опередил, но вообще-то он сам собирался это сказать. И продолжил без паузы:

– Адрес старика знали нотариус и гаишник, но их, я думаю, можно исключить из круга подозреваемых. А еще знали те, кто присутствовал утром при купле-продаже.

– То есть Рамис?

– В первую очередь он.

– А ему нужна эта тысяча? Притом что на следующий день он выложил сто не моргнув глазом?

– Он весь в долгах. Он мог просто дать наводку своим кредиторам.

– Он кредитуется у наркотов, которые готовы обменять триста долларов на восемь лет заключения?

– У него могла быть какая-то мотивация, которая нам пока не известна. Я считаю перспективным поработать по этому направлению.

Я вспомнил странную реакцию Татарина, когда он утром услышал мое распоряжение вернуть «запорожец».

– Что ж, Лев Валентинович, поработайте. Но не забывайте, что для нас главное – убийство Кушнера и похищение моего сына, а разбой интересует постольку, поскольку может помочь в достижении главного…

* * *

Миновала неделя, в течение которой важных событий не произошло. Цыган и Татарин поливали друг друга грязью, но все это было бездоказательно, хотя и в достаточной степени любопытно. Убийство Кушнера повисло «глухарем» не только у ментов, но и у нас. То же касалось и похищения. Я ежедневно слушал доклады и не мог не отметить, что хотя работа ведется, мы все так же далеки от разгадки, как и в самом начале.

Я много времени проводил с сыном. Артем меня радовал. Казалось, что после тяжелого приключения он изменился в лучшую сторону.

В тот день, а это было в субботу, произошло два события.

Ближе к вечеру мне сообщили, что наконец обнаружена Ольга – пропавшая подружка Кушнера.

А часа за три до этого, во время прогулки по Александровскому парку, куда мы выбрались, пользуясь хорошей погодой, Артем мне сказал:

– Папа, я кое-что вспомнил. Только мне страшно…

– Не бойся, сынок. Страшное позади.

Он молчал, опустив голову.

– Говори, и мы вместе придумаем, как поступить. Что ты вспомнил?

– Я вспомнил их разговоры. Это все сделал один из тех, кого ты называешь друзьями…

Позвонил Степа Саратов.

Выслушав его, я решительно заявил, что хочу все увидеть своими глазами. Он ответил, что понимает, и мы договорились встретиться через час.

Была суббота. Недавно мы вернулись с Артемом с прогулки. Той самой, во время которой он сделал неожиданное признание: «Папа, я вспомнил… Это был кто-то из тех, кого ты называешь своими друзьями».

Неожиданное? Оказалось, внутренне я был готов такое услышать. А может, готов был и сам это сказать.

Я долго расспрашивал сына, допытываясь, на основании каких именно фактов он выступил с таким заявлением. Что ж, следовало признать: его вывод имел полное право на существование.

Несколько разъяснилась и загадка со способом похищения. Признаться, я предполагал нечто подобное и