единственный друг, бывший одноклассник, с которым они периодически выпивали и делились историями, и отец, который однажды случайно застукал своего великовозрастного сына на свидании с чужой женщиной. О том, что Пылеев приезжает к Лисиной, можно было узнать только в том случае, если непрерывно следить за директором в течение пары недель. А вот кто этим занимался, следственная группа выяснить не смогла.
Главным подозреваемым в этом деле долгое время был бывший любовник Анны, у которого фактически Пылеев ее и «увел», – Ренат Рашидович Абейдуллин, плохонький актер, который сыграл несколько малозначащих эпизодических ролей в российских сериалах. Опера поначалу взяли его в серьезный оборот, тем более у молодого человека не было алиби на момент убийства. Однако и от него пришлось отстать.
Дело в том, что Абейдуллин после расставания с Лисиной постоянно пытался ее найти, а когда напивался пьяным, угрожал расправиться с Пылеевым. Вот только Анна поменяла номер телефона по настоянию своего нового любовника и содержателя, адрес свой никому не говорила, да и по ночным клубам и ресторанам шататься перестала (это было тоже условие Пылеева). Просто так ее отыскать в Москве было трудно, а Абейдуллин то ли был слишком ленив для организации серьезных поисков, то ли просто играл на публику, оплакивая «утраченную любовь». Как бы то ни было, но операм удалось выяснить, что никаких серьезных действий по розыску Лисиной актер не предпринимал. И детектор лжи подтвердил его показания – Абейдуллин и представления не имел, где именно проживала в тот момент Анна. В итоге в списке подозреваемых по убийству Пылеева у следствия никого не осталось, и дело плавно перешло в разряд «висяков»…
Вечером на «мозговой штурм» к Гурову оба друга и коллеги, Орлов с Крячко, на этот раз прибыли вместе. Генерал притащил с собой букет цветов и пожалел Марию, заявив, что ей, вероятно, доставляет неудобства ежедневный прием гостей. Однако Строева в ответ лишь рассмеялась.
– Петр, мне приятно видеть рядом с собой и кормить настоящих мужчин! – искренне заявила актриса. – А потом, мне скоро на гастроли. И вот там я точно буду скучать без вашего общества. Так что, пока есть возможность насладиться им, могу принимать вас у нас дома и кормить хоть три раза на дню. Правда, в таком случае обедать вам придется раньше, поскольку к двенадцати часам я уже уезжаю в театр.
– Ну, я могу в одиннадцать у тебя пообедать, а в час – в столовке Главка, – развел руками Крячко. – А потом еще и два раза поужинать!
– Ага! – фыркнул Гуров. – Тебе волю дай, ты и вообще жить к нам переедешь.
– Не, Лёв, на это я не соглашусь, – покачал головой Станислав. – Наталья не поймет.
– Ох, Стас, Наталья твоя – это серьезный аргумент, – рассмеялась Строева.
Ужин прошел в традиционной манере – никаких разговоров о преступлениях! На этот раз Мария накормила мужчин гуляшом с гречневой кашей, в дополнение к которому были два легких салата. Ну а те, кому этого показалось мало, могли полакомиться жареными налимами. Как выяснилось в конце ужина, мало оказалось всем, и от налимов, как и от гуляша, тоже ничего не осталось! Ну а затем все перебрались в гостиную, к кофе и коньяку. Правда, на этот раз алкоголь отдельно пить не стали, а те, кто пожелал, добавили понемногу в кофе.
– В общем, сейчас мне известно о семи жертвах на счету нашего серийного убийцы, – начал Гуров, и генерал после этой фразы досадливо крякнул, а Крячко присвистнул. – Я сегодня изучил все дела с крестиками на висках жертв и кое-какие выводы сделал. Во-первых, несмотря на то что преступник убивает свои жертвы разными способами, индивидуальный почерк у серийника просматривается четко. Помимо упомянутых меток в виде креста это еще и обязательный разговор с жертвой перед смертью. Этот факт зафиксирован как минимум в трех случаях – перед убийствами Киреева, Салманова и Пылеева.
– Среди его жертв, кроме Быковской, есть еще женщины? – перебил сыщика Орлов.
– Я тебе на электронную почту краткий отчет отправил. Там указаны имена жертв, даты убийства и способы казни. Мог бы и посмотреть, Петр, – немного обиженно ответил Гуров.
– Некогда мне было по всяким там электронкам лазить, – проворчал генерал. Крячко только фыркнул в ответ на эту неуклюжую отмазку.
– Ладно, – вздохнул сыщик после реплики генерала. – Всего семь жертв. Среди них четыре мужчины и три женщины. Схожие способы убийства по двум дамам. Одну он повесил, другую удушил удавкой. У третьей женщины вырезал детородные органы и оставил умирать от потери крови…
– Вот черт! – невольно выругалась после этого Строева, перебив мужа. Гуров на нее только покосился и продолжил:
– Один из мужчин казнен топором, другому убийца вспорол живот от паха до ребер, третьего удавил, забив гортань и пищевод банкнотами, а четвертого убил, размозжив голову тяжелым металлическим предметом.
Сыщик дал друзьям несколько секунд, чтобы переварили информацию, а затем продолжил:
– А теперь вернемся к почерку. Еще одной чертой этого серийника является тот факт, что он никогда и ничего не берет у своих жертв. Кроме того, почти все из убитых им людей не имели ни друзей, ни врагов. Видимо, для него этот факт тоже важен при выборе жертвы. Но вот принцип, по которому он их выбирает, мне пока не совсем понятен. Могу сказать лишь одно – все они имели какие-либо недостатки, порицаемые обществом.
– Так тогда вообще каждого убить можно! – возмутился Орлов. – Недостатки у любого можно найти!
– Даже у тебя, товарищ генерал? – удивленно уставился на друга Крячко. – Да ни в жисть не поверю, что у тебя могут быть недостатки!
– Хватит паясничать, клоун хренов, – обиделся на него Петр. – Мы тут не шутки нашучивать собрались!
– Еще одним фактом, который тоже характеризует почерк серийника, является выбор времени для убийств, – подождав, пока друзья закончат обмениваться любезностями, продолжил Гуров. – Свои жертвы преступник казнит примерно раз в полгода. В первом случае это февраль или март, а во втором исключительно август месяц.
– А почему именно в эти месяцы? – недоуменно поинтересовался Орлов.
– Этого я не знаю, – покачал головой сыщик. – Надеюсь, мы вместе придумаем, как ответить на этот вопрос, поскольку для убийцы соблюдение временного интервала, судя по всему, очень важно.
– Лёва, ты говорил про недостатки у жертв, которые осуждает общество, – встряла в разговор Строева. – Можно на этом остановиться поподробнее?
Гуров не сразу смог понять, куда клонит его жена, но на ее вопрос ответил:
– Первый из убитых постоянно писал кляузы на богатых или известных людей. Его дочь утверждала, что делал это он исключительно из неуемной зависти. Второй был надменным, высокомерным и очень вспыльчивым. Мог сорваться по любому поводу и без него. Третья – та, у которой вырезаны органы, – очень любила мужчин, и коллеги-дамы называли ее «грязной шлюхой». Четвертая и шестая жертвы – ни о чем, кроме еды, не думали и обжирались с утра до ночи. Пятый обращался с людьми как с мусором и, судя по показаниям свидетелей, считал себя чуть ли не высшим существом во вселенной. А последний, седьмой, брал взятки. И вообще только и думал, где и как набить свои карманы.
– Получается, что убийца расправлялся только с грешниками? – задумчиво проговорила Строева, когда ее муж замолчал. – Возомнил себя этаким ангелом, который спустился с небес, чтобы покарать тех, кто грешит и не раскаивается?
– Что ты сказала? – удивленно посмотрел на жену Гуров, словно вмиг прозрел.
– Ангел карающий. – Мария ответила недоуменным взглядом.
– Нет! Говоришь, грешники? – уточнил сыщик.
– Ага. – Теперь уже Строева не поняла, к чему ее муж клонит.
– Кто-нибудь помнит, какие грехи считаются смертными? – азартно поинтересовался у друзей Гуров.
– Я помню, – ответила за всех Мария. – Чревоугодие, прелюбодеяние, жадность, гнев, гордыня, зависть, лень.
– Получается, все жертвы совершили хотя бы один из них, – удивленно пробормотал Крячко.
– И теперь хоть понятно, почему серийный убийца их казнит, – добавил Гуров. – Это расплата за смертные грехи, в которых жертвы не хотят каяться и которые грехом не признают.
– Да он фанатик какой-то, мать его! – хлопнул ладонью по столу Орлов.
Вчера, после того как друзья ушли по окончании «мозгового штурма»,
