Ознакомительная версия.
Шульгин с трудом дождался сумерек. Будто предчувствуя неприятности, он назначил встречу с Биклемишевым на шоссе, в безлюдном месте, неподалеку от леса, где было расположено его убежище. Это, конечно, было не слишком удобно для городского человека, да и для самого Шульгина создавало определенные трудности, но зато на открытом шоссе нельзя было застать его врасплох, и уйти он сможет в любую минуту, если это потребуется.
Он не слишком торопился выходить из своей избушки. Шульгин умел рассчитывать время. Он надеялся, что и Биклемишев окажется достаточно ответственным человеком.
По телефону они договорились, на каком километре от города произойдет встреча. Биклемишев должен был остановить машину возле перевязанного белой ленточкой дерева. Эту нехитрую метку Шульгин обеспечил еще накануне. Добравшись до места, он обнаружил, что ленточка все еще на дереве, хотя и начисто промокла. Она одиноко белела в сумерках, прилипнув к сырому стволу. С дороги ее обязательно должны были заметить.
Вот только замечать было пока некому. Быстро темнело, а равнодушные огни редких автомобилей проносились мимо. Шульгин занял наблюдательный пункт за обочиной, там, где неприметная тропинка ныряла в лес. В случае чего он успел бы скрыться раньше, чем его заметили бы с дороги.
Точного времени Биклемишеву он не назначал, понимая, что на дороге могут быть всякие неожиданности. Но предупредил, что дольше двадцати двух ноль-ноль ждать не будет. В случае если Биклемишев к сроку не успевал, Шульгин должен был вновь с ним созвониться. Теперь такой вариант таил в себе опасность. Шульгин предпочел бы, чтобы переговоры состоялись сегодня.
Сквозь поникшую листву на кожаную кепку Шульгина лился дождь, машины проносились мимо, и настроение у него портилось все больше и больше. Он с тоской смотрел на дорогу и нервно сжимал в кармане плаща нагревшуюся рукоятку старого «ТТ», который брал с собой только в самых крайних случаях. Нынешний случай вполне мог считаться таковым.
Когда часы показали без десяти десять, на дороге снова появились огни. Автомобиль быстро приближался, потом вдруг резко замедлил ход. Сердце Шульгина застучало. Машина уже еле ползла, а напротив отмеченного дерева остановилась и съехала на обочину. В салоне вспыхнул свет.
Шульгин оценил этот жест. Ему демонстрировали, что договор выполняется и в машине никого, кроме Биклемишева, нет. Потом свет погас, и водитель вышел.
Это был господин ниже среднего роста, полноватый, в толстом кожаном плаще и такой же кепке. С некоторых пор этот демократичный головной убор вошел в моду во всех слоях общества. Господин Биклемишев, по сведениям Шульгина, занимал какую-то малопонятную должность в Институте США и Канады, до этого был короткое время на дипломатической службе, и больше ничего о нем Шульгин не знал – не думал, что информация о нем ему понадобится.
Биклемишев осмотрелся по сторонам, ничего в темноте не увидел и нервно прошелся вдоль обочины. Потом посмотрел на часы и поднял воротник плаща.
– Черт знает что такое! – произнес он довольно громко, видимо желая таким образом подбодрить самого себя.
Шульгин подождал еще немного, надеясь, что Биклемишев чем-нибудь выдаст себя, если замыслил подвох. Но тот вел себя довольно естественно, насколько может быть естественным поведение человека, не по своей воле оказавшегося ночью в незнакомом месте. Он еще немного потоптался, стараясь не отходить далеко от машины и с беспокойством всматриваясь в темнеющие по сторонам заросли. Наконец он не выдержал и опять сел в машину, нервно хлопнув дверцей. Шульгин увидел, как в салоне вспыхнул красный огонек сигареты.
Шульгин вышел из-за деревьев, неслышно пересек поросшее травой пространство и подошел к автомобилю. Когда он щелкнул ручкой, сидевший за рулем Биклемишев вздрогнул.
Шульгин сел рядом с ним на сиденье и сказал: «Добрый вечер!»
Несмотря на испуг, Биклемишев без улыбки покосился на него и сказал ворчливым тоном:
– Было бы большой натяжкой назвать этот вечер добрым! Что до меня, так это худший вечер в моей жизни.
– Худший у вас впереди, – невозмутимо ответил Шульгин. – Худший вечер у нас у всех еще впереди. А сегодняшний вовсе не плох, по-моему. Мы нашли друг друга, и это уже большая удача.
– Посмотрим-посмотрим, – недоверчиво буркнул Биклемишев. – Вы говорили, что у вас есть нечто, что могло бы заинтересовать мою супругу. Очень любопытно. Но прежде мне хотелось бы знать, с кем я имею дело.
– В этом плане есть хорошая пословица, – сурово сказал Шульгин. – Много будешь знать, скоро состаришься. Мое имя вам ничего не скажет, а для меня вреда может быть много. Можете называть меня Сергеем, если вам неудобно без этого разговаривать.
– Но позвольте! – повысил голос Биклемишев. – Вы всерьез полагаете, что я буду обсуждать какие-то вопросы с абстрактной фигурой?
– Вы для меня тоже фигура абстрактная, – возразил Шульгин. – Я предпочел бы иметь дело с Таисией Федоровной лично.
– У Таисии Федоровны горе – вы не слышали? У нее при странных обстоятельствах умер отец… – Биклемишев немного подумал и добавил: – А следом дотла сгорел его дом. Так что ей сейчас не до прогулок по ночным дорогам.
– Вполне с вами согласен, – кивнул Шульгин. – Я это сказал к тому, что я же вхожу в ваше положение, хотя далеко не уверен, что вы в состоянии решить вопрос, который касается в первую очередь вашей жены.
– Я вас понял. Таисия Федоровна поручила мне досконально во всем разобраться. Так что насчет моих полномочий можете не волноваться. Мы не опереточные супруги. Наша семья – это одно целое.
– Рад за вас, – сказал Шульгин. – Тогда перейдем к делу. И не будьте таким любопытным. Моя биография вас интересовать не должна. Я человек не самых честных правил. Мягко говоря, авантюрист. Этой информации вполне достаточно. Но вы же не будете утверждать, что, отправляясь сюда, надеялись на встречу с дипломированным юристом?
– Да, пожалуй, – согласился Биклемишев. – Я снимаю свой вопрос. Давайте о деле.
– Охотно. Смерть всегда трагедия, но нет худа без добра. Скорбь родственников скрашивает радостное ожидание – а что там оставил после себя покойник? И зачастую покойник оправдывает эти ожидания. Кругленькая сумма, ключ от банковской ячейки…
– Ключ от банковской ячейки?! – встрепенулся Биклемишев. – Вы это серьезно?
– А вы как думаете? – мрачно спросил Шульгин. – Думаете, я вас шутки сюда позвал шутить? В моем распоряжении имеется ключ от банковской ячейки, который, безо всякого сомнения, принадлежал Федору Тимофеевичу Звонареву. И я намерен вам его продать. Что скажете?
Биклемишев возбужденно заерзал на сиденье, похлопал по рулю ладонями.
– Это так неожиданно! – сказал он. – Как этот ключ к вам попал?
– Еще один лишний вопрос, – недовольно поморщился Шульгин. – Но раз вы такой недоверчивый тип, то я, так и быть, скажу. Ключ был спрятан в собачьем ошейнике.
– Ах, черт возьми! – не сдержался Биклемишев. – Чертов старик! И тут всех надул. Но я должен был догадаться!
– Ага, значит, вопрос вас не оставляет равнодушным! – удовлетворенно заметил Шульгин. – Это хорошо. В таком случае давайте договоримся о цене. Ключ почти у вас в руках, Валерий Аркадьевич.
Биклемишев искоса посмотрел на собеседника. Глаз его Шульгин не видел, но он легко представил, как они блеснули хитрым огоньком.
– О цене? Ну что же, я вам готов заплатить за ключ тысячу долларов.
Шульгин выдержал паузу и сказал:
– Только не принимайте меня за мелкого жулика, Валерий Аркадьевич. Может быть, я таковым и являюсь, но сейчас я веду крупную игру и на мелочи размениваться не стану. Это мое категорическое условие. Называйте серьезную цену.
– Но помилуйте! – обиженно сказал Биклемишев. – Какая же серьезная цена? Если вы так высоко цените свою находку, почему сами ею не воспользуетесь? Я вам отвечу почему – вы просто не знаете, где может находиться эта ячейка, а даже если узнаете, то при первой же попытке воспользоваться ею вас арестуют. Какая же вам реальная польза от ключа, которым вы не в состоянии открыть нужную дверь?
– От тысячи долларов пользы ненамного больше, – возразил Шульгин. – А ключ можно продать и подороже.
– Ну, это несерьезно, – обиженно произнес Биклемишев. – Примите во внимание тот факт, что мы с женой являемся прямыми наследниками Звонарева и рано или поздно обойдемся без вашего ключа…
– Не-а, не обойдетесь, Валерий Аркадьевич, – усмехнулся Шульгин. – Я немного изучал фигуру академика. Своеобразный был человек. Вполне мог оставить вас с носом. Да так оно и есть, я думаю, иначе вы не рванули бы в такую даль по первому зову незнакомого человека. Вам очень нужен этот ключ, Валерий Аркадьевич!
Возникла пауза, после которой Биклемишев с неудовольствием признался:
– Хорошо, Сергей, ваша взяла. В логике вам не откажешь. И все-таки давайте разберемся. Вы имеете какое-то отношение к Союзу Правых?
Ознакомительная версия.
