Ознакомительная версия.
Сев напротив Гурова, он вызывающе ухмыльнулся:
– Что, гражданин следователь пал духом и попросил подкрепления?
– Разувайся, – просто и даже чуть скучающе распорядился Гуров.
Стоящий у окна следователь удивленно смотрел на Гурова через прямоугольные линзы очков.
– Ты что, начальник? – Медников выпучил глаза. – А это еще зачем? Может, еще и штаны прикажешь снять?
– Понадобится – прикажу. – Голос Гурова стал более жестким и властным. – Туфли снять и поставить на стол.
Он развернул газету и расстелил ее на столе перед донельзя ошарашенным Медниковым. Тот, немного поколебавшись, все же сдернул с ног туфли, которые без шнурков, изъятых при задержании, успели изрядно растоптаться. Гуров придвинул их к себе и стал внимательно осматривать каблуки и подошвы. Медников, до которого вдруг дошел смысл происходящего, сидел как на иголках. Заметив, что он привстает, Гуров жестко скомандовал:
– Сидеть! Без глупостей!
Правый каблук ничего особенного собой не представлял, а вот левый и впрямь оказался с секретом. С силой повернув его против часовой стрелки, Гуров разъединил его точно посередине и увидел в потайном пазу крохотный, менее чем на грамм содержимого, шприц-тюбик, в котором через прозрачный пластик виднелись остатки темно-бурой жидкости.
– Вот это да! – ахнул следователь, подходя поближе. – Вот это сюрприз!
– Ничего не знаю! Это не моя обувь! Мне ее в камере подменили! – истерически взвыл Медников, злобно вытаращив свои глубоко спрятанные глаза. – Это ваши, ментовские, штучки. Это вы мне нарочно подсунули. Где свидетели, где понятые?!
– Ты визг свой прекращай, – строго заметил Гуров. – Сейчас эксперт снимет с тюбика отпечатки пальцев и произведет анализ того, что в нем еще осталось. Одну дозу ты всадил Мушенкину. Другую припас кому-то еще из своих сокамерников? Думаю, им об этом узнать будет интересно.
– Никому я ничего не всаживал и не собирался! – Медников продолжал упорствовать. – Я требую адвоката!
– Слушай, Медников. – Гуров смотрел на него с презрительным разочарованием. – Ну что ты юродствуешь? Эту партию ты проиграл вчистую. С учетом вновь открывшихся обстоятельств, мы обязательно проведем повторную, более тщательную и углубленную, судмедэкспертизу трупа Мушенкина. И я уверен, насильственный характер его смерти обязательно будет доказан. На тюбике твои отпечатки есть гарантированно. А сокамерники, узнав о том, что ты кому-то из них тоже готовил досрочную отправку на тот свет, тебя не помилуют. Крыс в тюрьме не любят. Что, опять не согласен? Поясню. Если бы ты хотел ограничиться одним лишь Мушенкиным, ты бы мог без проблем выкинуть шприц в унитаз и этим избавиться от опасной улики. Но ты этого не сделал, а в шприце есть еще одна доза яда. Кто должен был стать следующим?
– Я… – хрипло выдохнул Медников. – Если бы не удалось отмазаться, я бы уплыл на лодочке. Вот, смотри! – И он вскинул руку, на запястье которой была вытатуирована лодочка с веслом.
– Ну, что ж, – удовлетворенно констатировал Гуров, – с этим вопросом мы разобрались. Теперь следующий. Каким образом в вашей мастерской оказалась книга, похищенная в монастыре? Только заранее хочу предупредить, что валить на усопшего Мушенкина бесполезно. Ты был его правой рукой, и свои делишки вы обстряпывали на равных.
– Кто сказал? – Медников возмущенно замахал руками. – Это бред!
– Смирнов, которого вы сначала упрятали за решетку, а потом и вовсе определили изничтожить. Разве не так? Но попытка убийства сорвалась, он оправдан и выпущен на свободу. Более того, он просто жаждет очной ставки с тобой и готов выступить на суде свидетелем.
– Мать твою… – Вне себя, Медников ударил по столу крепко сжатым кулаком. – Говорил же этому барану, что Швера долбаного сразу надо было замочить!.. Мужик какой-то книгу принес, предложил взять. Мы не отказались. Книга ценная, на ней можно было хорошо навариться. А кто он и откуда – нас не интересовало.
– Ну брешешь же, Патрикей! Врешь – наглее наглого, – язвительно рассмеялся Гуров. – Ну, хорошо, я постараюсь тебе помочь. Некто Жидких, экспедитор бывшего кооператива «Московские зори», когда-то попал в заключение на несколько лет, а в день его задержания из квартиры, которую он снимал, пропала ценная вещь. И вот, когда он вышел на свободу и попытался скрыться за монастырскими стенами, его там все равно разыскали и предъявили счет. Встречался с ним правая рука хозяина, некто Антошин. И тогда, чтобы откупиться от своих не в меру жадных друзей, совершил послушник Димитрий страшный грех – украл дорогую старинную книгу. Но по пути к марвихеру Плейбоше, неподалеку от так называемой Шмадряевки, его убрал помощник Плейбоши Свистун, он же – Станислав Гусевский. Однако, пока он прятал труп, книгу кто-то похитил и прямиком к вам. Кто этот человек, его фамилия?
– Гошка Якимчук, – ошеломленный невероятной осведомленностью опера, выдавил из себя Медников. – Его Мишка Антошин послал следить за монахом. Мишку с его долей опять кинули, и он предложил в счет этого грабануть монаха. Но не убивать. Книгу толкнуть, деньги поделить. Ну, Гошка и шел за ним следом до того самого места. Все никак не мог выбрать момент для гоп-стопа. А когда Свистун грохнул монаха, Гошка смекнул, что Плейбоша и Свистун хотят кинуть контору. Он книгу цапнул – и ходу. Ему и напрягаться не пришлось. Мы уже начали искать покупателя…
– А вообще как строятся взаимоотношения между «Чайкой» и «Карат-экстра»? – согласно кивнув, поинтересовался Гуров.
– Каждый сам по себе, – поморщился Медников. – Но корыта стоят рядышком. Да и общее корыто тоже имеется.
– То есть так называемый общак, который столь неосторожно щипал Антошин? За что его и приговорили, – задумчиво констатировал Гуров. – А Кио из чьей конторы?
– Из той, – куда-то неопределенно мотнул головой Медников. – Он в шестерках, правда козырных, у какого-то Эдика. Фамилию не знаю. Вроде бы Эдик Антошина и приговорил.
– Значит, Эдик Чахлов отличился. А как же Босс, в смысле Зобов, отреагировал на кончину Антошина?
– Этого я не знаю. – Медников отрицательно покрутил головой. – Я его вообще за все это время, пока работаем, видел раза четыре – не более.
– Какой он из себя? Есть во внешности что-то характерное?
– В толпе встретишь – ни за что не догадаешься, кто он такой. Говорят, из КГБ. Туда же таких только и набирали.
– Ну ничего, фоторобот изготовить – не проблема. Сегодня же поручу ребятам заняться этим.
– А это мне зачтется? – угрюмо поинтересовался Медников.
– Ладно, будет фоторобот – оформим явку с повинной. Как на это смотрите, Павел Николаевич? – Гуров повернулся к следователю, который курил у открытой форточки.
– Думаю, что в интересах дела пойти навстречу можем, – кивнул он.
Заехав в управление, Гуров поручил криминалистам в срочном порядке с помощью Медникова составить фоторобот Босса. Заодно, забежав к Петру, решил вопрос об установлении наблюдения за виллой в Зайцеве.
– А кто хозяин тех хоро?м? – лихорадочно перебирая какие-то бумаги, поинтересовался Орлов.
– Думаю, что это логово самой главной акулы в той криминальной структуре, которую мы сейчас разрабатываем. – И, получив высочайшее одобрение своих планов, Гуров отправился домой.
Прибыв в управление утром следующего дня, Гуров надеялся получить хоть какие-то известия от Стаса. Но тот почему-то никак не давал о себе знать. Зазвонил телефон. Гуров поднял трубку и услышал голос судмедэксперта Дроздова:
– Лев Иванович, вчера из Яузы покойничка выловили. Это, как удалось установить по отпечаткам пальцев, некто Лупов по кличке Кио. Смерть наступила от пулевого ранения в затылок. Стреляли из «макарова», с близкого расстояния. Оружие, из которого произведен выстрел, не найдено, в нашей картотеке не числится.
– Да уж, спасибо за новость, греющую и радующую душу прямо с утра, – вложив в голос максимум иронии, известил его Гуров и положил трубку.
«Вот так штука! – размышлял он, шагая взад-вперед по кабинету. – Я уж подумал, что он где-нибудь на Канарах загорает или, на худой конец, на Кипр свалил. А он, оказывается, в компании головастиков по Яузе плавал. За что же его приговорили? Или как того мавра, что оказался без надобности после сделанной работы, или кто-то не согласился с убийством Антошина и расквитался с исполнителем». Но, так или иначе, это означало, что еще одну ниточку, ведущую к верхушке криминальной фирмы, кто-то постарался оборвать.
Гуров вновь отправился в клинику, где находились на излечении приятели Антошина. Его очередное появление в палате вызвало нервозную реакцию и мумий, и их сиделок, что было заметно с первого взгляда.
– Вообще-то мы полагали, что видимся с вами первый и последний раз, – недовольно изрекла Елена Якимчук, даже не ответив на бодрое гуровское: «Привет честной компании». – Вам не кажется, господин милиционер, что вы несколько выходите за рамки своих служебных полномочий?
Ознакомительная версия.
