Ознакомительная версия.
Он не закончил фразу, но и без того можно было понять, что именно хотел сказать Турецкий.
Оказывается, в тот самый день, когда из Москвы рванул ее любимый ученик, вернее, в то самое утро была убита ударом ножа в печень некая Валерия Лопатко, первокурсница художественного колледжа, и, как выяснилось позже, в это же утро ей звонил Дима Чудецкий. О чем они говорили по телефону, неизвестно, но криминалисты настаивают на том, что дверь своему убийце, или же убийцам, открыла сама Валерия, и они же, уходя, вынесли все самое ценное из квартиры, в которой она проживала вместе с матерью.
— Но при чем здесь Дима?! — попробовала было возмутиться Ирина Генриховна, поставив на столик чашечку с кофе.
Хозяин кабинета развел руками:
— Нам бы тоже хотелось думать, что ваш ученик здесь ни при чем, но…
Включил видеомагнитофон и, пока на экране телевизора мельтешили настроечные штрихи, пояснил:
— Эта запись была сделана аппаратурой, которая отслеживает тот самый подъезд дома, в котором произошло убийство, и если вы узнаете кого-нибудь из появившихся на экране, я вам буду весьма признателен.
Ирина Генриховна вдруг почувствовала, как у нее похолодело в животе, а ладони покрылись липким потом.
— Господи, неужели… — почти беззвучно прошептала она, не в силах отвести глаз от экрана.
Обработанная специалистами экспертно-криминалистического центра запись давала неплохое изображение, и она увидела сначала двоих парней, которые шли к подъезду. Того, который шел первым, она не знала, а второй… явно пьяный…
Они шли прямо на камеру, и чем ближе подходили к двери подъезда, тем холоднее становилось у нее в животе.
Дима! Чудецкий!! Она не могла ошибиться.
Вздохнул начальник МУРа, наблюдавший за ее реакцией. А она… Вконец сломленная сначала услышанным, а потом и увиденным, она уже не в силах была что-то говорить и только кивала утвердительно.
— Чудецкий? — негромко спросил Яковлев.
— Да.
Потом спросила, не сводя глаз с экрана телевизора:
— И что, эту девушку… действительно, как вы говорите?
Она подняла глаза на генерала.
— Но я… я не верю, что это он. — И вдруг заторопилась, с мольбой в голосе обращаясь к хозяину кабинета: — Нет! Нет, нет и нет! Это невозможно! В это я никогда не поверю! Ведь вы можете допустить, что вкралась какая-то ошибка?
— Ну в этой записи, положим, никакой ошибки быть не может, — выключая телевизор, сказал Яковлев, — а вот в воспроизведении того, что произошло в квартире убитой…
Он сел в кресло напротив, спросил ненавязчиво:
— Хотите еще чашечку?
Ирина Генриховна отрицательно качнула головой:
— Нет. Благодарю вас.
— В таком случае расскажу вам на словах продолжение этой записи.
Яковлев допил свой уже совершенно остывший кофе и только после этого заговорил:
— Дима Чудецкий и его товарищ вышли из подъезда дома через сорок минут, после того как их в первый раз зафиксировала видеокамера. Причем Чудецкий уже едва держался на ногах, и, чтобы спуститься с трех ступенек перед подъездом, его вынужден был поддерживать его товарищ.
Причем на этот раз товарищ Чудецкого был без большой дорожной сумки с ремнем через плечо, с которой он сорок минут назад входил в подъезд. Судя по всему, забыл ее в квартире убитой.
Однако вспомнил о ней буквально через несколько минут и, оставив Чудецкого около машины, вернулся уже один в дом за сумкой, что тоже было зафиксировано видеокамерой.
Этот момент преступления подтверждают и две женщины, которые возвращались домой из магазина и видели стоявшего около иномарки молодого парня, по описанию похожего на Диму Чудецкого. По их словам, он «лыка не вязал», его «качало, как дерьмо в проруби».
Слушая пересказ Яковлева, Ирина Генриховна вдруг почувствовала, как у нее пересохло во рту и тысячами крошечных молоточков застучало в висках.
«Господи, неужто это действительно Дима?!»
Она потянулась кончиками пальцев к вискам, и этого ее состояния не мог не заметить Яковлев:
— Ирина Генриховна, дорогая, вам плохо?
— Нет, ничего, спасибо, — через силу улыбнулась она.
— Может, таблетку какую?
— Таблетку?.. Ну-у если не затруднит, конечно, то таблеточку спазмалгона.
— Господи ты боже мой, да ничего проще!
Резко поднявшись из кресла, он прошел к двери и, уже стоя на порожке, приказал кому-то, судя по всему секретарше:
— Пару таблеток спазмалгона и теплой воды запить! Если нет спазмалгона, что-нибудь похожее. Срочно!
Через открытую дверь было слышно, как засуетилась секретарша в приемной. Не прошло и минуты, как она впорхнула в кабинет с тарелочкой в руке, на которой лежали две таблетки, и стаканом воды в другой.
— Вот, пожалуйста…
Благодарно улыбнувшись, Ирина Генриховна взяла с тарелочки одну таблетку, запила ее глотком воды, и на ее красивом лице застыла виноватая и в то же время благодарная улыбка.
— Спасибо большое.
— Может, все-таки две выпьете? — предложила секретарша.
— Нет, спасибо. Одной достаточно.
— Но я все-таки оставлю?
— Спасибо.
Когда секретарша ушла, Яковлев снова опустился в кресло, спросил участливо:
— Может, все-таки коньяку рюмочку? Ведь случись что с вами, да еще в моем кабинете… Александр Борисович этого мне никогда не простит.
И тут же рассмеялся, ударив себя ладонью по лбу:
— Господи, чего это я? Таблетка спазмалгона и коньяк вдогонку!.. Да после подобного сочетания Александр Борисович действительно за чмо деревенское держать меня будет!
Улыбнулась через силу и Ирина Генриховна:
— Ничего, когда ваш предшественник бывал у нас в доме, то они порой по утрам и не такие опыты на себе ставили.
— Что, две таблетки от головной боли и рюмка коньяку?
— Я бы не сказала, что именно так… а вот две рюмки армянского коньяка и одна таблетка от головной боли — это, пожалуй, ближе к истине.
Судя по тому, как стал действовать спазмалгон, лекарство в аптечном киоске МУРа не бодяжили, и она вдруг почувствовала, что мозги вновь возвращаются в рабочее состояние. Даже промелькнула мыслишка, что неплохо было бы запастись здесь парочкой упаковок спазмалгона про запас, однако тут же отбросила эту мысль как кощунственную.
Дима! Ее Дима Чудецкий! И его подозревают в убийстве семнадцатилетней девочки.
Ничего страшней невозможно было и придумать.
К тому же ограбление квартиры… Мерзкое, кощунственное ограбление, в котором тоже повязан ее ученик…
Она сглотнула подступивший к горлу ком, заставила себя откашляться.
— А вы… не могло случиться так, что Дима с товарищем зашли еще к кому-то в этом доме, а следователь ухватился за первую попавшуюся версию?
Яковлев отрицательно качнул головой:
— В этом отношении ошибка исключена. Нам точно известно, что, перед тем как приехать к Лопатко, Чудецкий звонил ей, видимо договариваясь о встрече, и уже после этого он и тот второй, которого вы видели на экране, приехали к ней. Также были опрошены все жильцы этого подъезда, которые в это время были дома, и все, как один, показали, что в этот час гостей у них не было.
Осознавая, что она пытается найти хоть какую-нибудь спасительную лазейку для Чудецкого, Ирина Генриховна уныло кивнула и негромко спросила:
— А этот… второй… Кто он?
— Выясняем, — односложно ответил Яковлев, внимательным и одновременно прощупывающим взглядом наблюдая за своей гостьей. — Ирина Генриховна, я, конечно, понимаю ваше состояние и вашу боль за своего ученика, и мы сделаем буквально все, чтобы вычислить убийцу Валерии Лопатко, но вы и нас правильно поймите — все, точнее, почти все говорит не в пользу Чудецкого. И пригласил я вас не только для того, чтобы вы опознали его, но еще и для того, чтобы мне самому понять, способен ли он на убийство.
Он сделал ударение на слове «способен» и замолчал, понимая, насколько непростую задачку поставил перед женой Турецкого. От самого Турецкого он уже знал, что Чудецкий — пианист от Бога, что Ирина Генриховна видит в нем восходящую звезду и, когда он исчез из дома и к ней обратилась за помощью мать ее ученика, приняла в его розыске самое деятельное участие.
Ирина Генриховна подняла глаза на хозяина кабинета. Никогда раньше ей не приходилось отвечать на подобные вопросы, да она и представить себе не могла до этого момента, что ее могут спросить о подобном, и теперь пыталась найти в глазах начальника МУРа ответ уже на свой вопрос: «Насколько серьезно ваше подозрение, генерал? И насколько оно ответственно?»
Начальник МУРа понял ее правильно и кивнул утвердительно.
— Важно, очень важно. — Подумал немного и добавил: — Видите ли, обозначились кое-какие нюансы относительно ограбления квартиры Лопатко, я вам о них скажу чуть позже, и оперативникам, которые работают по этому делу, крайне важно знать психологический портрет Чудецкого.
Ознакомительная версия.
