может появиться ответ.
Наверное, именно поэтому (как он понимает позже) он не заметил признаков того, что в квартире что-то не так. Он упустил тот факт, что свет в его квартире был выключен, хотя он всегда оставляет его включенным.
Вот почему он зашел прямо в ловушку.
Стефан бродит по гостиной.
Уже поздно, и он один, что кажется не совсем нормальным. Он чувствует себя не в своей тарелке. Трудно сказать почему.
Он знает диван, и на нем безопасно. В этом Стефан совершенно уверен. Диван коричневый, обитый чем-то вроде бархата, на котором остался отпечаток его спины — более светлого, золотисто-коричневого оттенка. Если он знает этот диван, то все не так уж плохо. Худшее тянется к худшему. Сядь поудобнее, подожди и посмотри, что произойдет. Поверь, в конце концов все обретет смысл.
Он не может найти сигареты — никак и нигде. Он даже пепельницу найти не может. Ни зажигалки, ничего. Он выдвинул все ящики на кухне. Стефан видит, что диван стоит на кухне, так что, скорее всего, это его кухня. Тут явно происходит какая-то чертовщина. От него что-то скрывают. Но что и почему?
Главное — не паниковать. Он чувствует, что уже проходил через все это раньше. Через эту путаницу в мыслительных процессах. Глубоко внутри себя ему хочется кричать, попросить о помощи, воззвать к отцу, чтобы тот пришел и забрал его, но он старается зацепиться за позитив. За диван. За свой диван.
На кухонной столешнице стоит фотография. На фотографии он выглядит намного старше, чем помнит, и рядом с ним пожилая женщина. Он знает ее, даже знает, как ее зовут. Он не может вспомнить прямо сейчас, но уверен, что она ему знакома. Куда он подевал сигареты? Неужели он что-то забывает? Что-то кружится вокруг, но это не комната и даже не зрительный эффект. Это его память. У него кружится голова от воспоминаний. Но как бы Стефан ни старался закрепить их, они отказываются стоять неподвижно.
Он решает съездить к заправочной станции на углу и купить сигареты там. В прихожей на крючке висит куртка. Он надевает ее и ищет ключи от машины. Их нигде не видно. Кто-то провел здесь генеральную уборку. Это очень неприятно — когда привык все держать на своих местах. Зачем надо что-то куда-то перемещать? Снова это кружение. Пора ложиться на диван.
Стефан хочет сбросить с себя этот груз. Он чувствует себя намного старше, чем следовало бы. Наверное, ему стоит обратиться к врачу. Но что-то подсказывает ему, что это бесполезно. Что-то подсказывает: у него есть секрет, о котором другие знать не должны. Сиди на диване смирно и не поднимай тревогу. Скоро все снова встанет на свои места. Туман обязательно рассеется.
Загорается огонек наружной сигнализации. Стефан выглядывает в окно. На поле, которое он не совсем узнаёт, примыкающем к земельному участку, который он не может точно вспомнить, хотя вполне уверен, что проходил мимо него сегодня, появился кто-то, кого он хорошо знает. Это лисенок.
Каждый вечер лисенок подбирается немного ближе, Стефан помнит это совершенно отчетливо. Мечущаяся походка, глазки, бегающие туда-сюда… Человек, который знает страх, понимает, что люди могут причинить лисенку зло. Наконец лисенок устраивается поудобнее. Он кладет голову на лапы и смотрит в окно — как всегда. Стефан пытается вспомнить прошлое — как всегда. Они кивают друг другу. Стефан понимает, что на самом деле они не кивают друг другу — ведь он не сумасшедший, — но существование друг друга они, безусловно, признаю́т. Стефан называет его Снежком из-за белых кончиков на ушах. Когда Снежок ложится, ему кажется, что он хорошо замаскирован, но кончики ушей всегда его выдают. У самого Стефана теперь седые волосы; он заметил это лишь утром, и этот факт его ошеломил. Хотя у его отца тоже седые волосы, и, возможно, он просто что-то напутал.
Снежок катается по земле примерно в шести метрах от патио, и Стефан вспоминает. Элизабет. Так зовут женщину на фотографии. Пожилую женщину. Стефан смеется: ну конечно, она пожилая, ведь он и сам старик. Он прекрасно видит себя в отражении окна. Элизабет сказала ему, чтобы он не приманивал Снежка, сказала, что Снежок — вредитель. Она прогоняет его каждый раз, когда видит. Однако кто-то оставил миску с собачьим кормом у них на террасе, и это точно был не Стефан.
Элизабет вернется скоро. Она найдет ключи от машины, после чего он поедет в магазин. Возможно, навестит отца — он должен что-то ему сказать, хотя совершенно не может вспомнить, что именно. Наверняка он где-нибудь это записал.
Снежок, диван, Элизабет. Стефана любят, и он в безопасности. Что бы ни происходило — а что-то определенно здесь происходит, — но Стефана любят, и он в безопасности. Это отправная точка. Это скала, за которую можно зацепиться.
Снаружи лает собака, и Снежок торопится уйти. Стефан одобряет его решение: лишняя предосторожность никогда не вредит. Все это чудесно — кататься по траве и все такое, — но никогда нельзя игнорировать лающую собаку. Так что до завтра, дружище.
Элизабет живет здесь — Стефан понимает это по фотографиям на стене и бокалам на столике в прихожей. За ним присматривают. Они женаты; возможно, у них есть дети. Он должен это знать. Но почему он не знает? Вот вопрос, на который предстоит ответить.
Когда приедет Элизабет, он подойдет, чтобы поцеловать ее, и только после этого точно поймет, женаты они или нет. Он уверен, что женаты, но проверить стоит. Лишняя предосторожность никогда не вредит. Вокруг лающие собаки и все такое. Он приготовит для нее чай. Стефан бредет на кухню, свою кухню, хотя в этом не уверен, и понимает, что не вполне знает, как варить чай. У него есть профессия, вспоминает Стефан и начинает беспокоиться, почему он сейчас не на работе. Есть работа, которую он еще не доделал. Она срочная? Или, может, он ее все-таки закончил?
Как зовут того человека? Его приятеля? Калдеш, точно! Это имя у всех на устах. Он женат на Прише, Стефан недавно передавал ей привет.
Он открывает кран. Это отправная точка, он в этом убежден, и, конечно, человеческому уму не составит труда продумать следующий шаг. Он ищет подсказки. Он на кухне, но не на собственной. Он начинает чувствовать себя маленьким и слабым, но приказывает себе успокоиться и ровно дышать. Всему найдется объяснение. Он начинает плакать. Это просто страх, он это понимает. Черт возьми, бери
