Как-то раз у дома Мусы остановился новенький черный «мерседес». В этом факте не было ничего странного: к Мусе часто приезжали друзья, и почти у каждого из них был черный «мерседес». Но этот «мерседес» прибыл не один. Сзади и спереди его сопровождали небольшие микроавтобусы, в которых сидели угрюмые люди в одинаковых кожаных куртках, подозрительно оттопыривающихся на животах. Как только этот маленький кортеж затормозил, охранники высыпали из машин и в течение минуты заняли заранее определенные для каждого позиции: двое встали у подъезда, другие заняли позицию во дворе, некоторые поднялись по лестнице, остальные окружили выбравшегося из «мерседеса» Рустама Мажидова и вместе с ним направились в квартиру его брата.
Муса, конечно, обрадовался неожиданному появлению Рустама, хотя и был несколько ошеломлен прытью его охранников: те, достав небольшие миноискатели, за несколько минут обшарили всю квартиру, осмотрели балконы и даже заглянули в канализационную шахту.
— Извини, — развел руками Рустам, — ничего не могу поделать. Они головой отвечают за мою жизнь, вот и стараются. Подозреваю, что за мной следят, поэтому пришлось нанять частную охрану. Своих же я сюда не повезу, сам понимаешь.
— Рад тебя видеть, — сказал Муса, — сейчас жена накроет на стол, посидим, поговорим.
— Да, именно за этим я и приехал. Мне надо с тобой поговорить.
У Мусы на сердце сразу потяжелело. Приезд высокопоставленного братца в самый разгар войны в Чечне обязательно должен был принести какие-нибудь неприятности. А уж если он собирается поговорить о чем-то серьезном… Жди беды.
Муса как в воду глядел. Едва они поели и выпили по стакану белого вина, Рустам знаком отослал охрану из квартиры и, наклонившись к брату, сказал:
— Мы в тяжелом положении.
— Кто это «мы»?
— Я, Джо, весь чеченский народ. Ты что, телевизор не смотришь?
— Смотрю…
— Ну вот. А если смотришь, наверное, заметил, что федеральные войска как звери наступают. А у наших — сплошные потери. Заметил?
— Да, — не очень уверенно ответил Муса, — заметил.
— А по телевизору показывают сотую часть того, что там делается. Поэтому я сюда и приехал.
— Хочешь уговорить телевидение показывать побольше репортажей? — неуклюже пошутил Муса.
Рустам сильно рассердился:
— Тебе не стыдно? Пока ты тут прохлаждаешься, твой народ скоро полностью истребят.
— Извини, Рустам. Ты же знаешь, я здесь давно осел. У меня дети, семья. Но если чего-то нужно, я готов. Чем тебе помочь?
Рустам достал из кармана пачку сигарет и закурил:
— Оружия и боеприпасов катастрофически не хватает. Мы, конечно, берем трофеи, кое-что из Турции доставляют, но это все мелочи.
Он залпом опрокинул стакан вина и продолжил:
— А скоро осень, «зеленка» пропадет…
— Что? — не понял Муса.
— В каком смысле? — воззрился на него брат.
— Это… «зеленка».
— Ну-у, — протянул Рустам, презрительно глядя на Мусу, — если ты таких простых вещей не знаешь, какой же ты горец? Стыдно должно быть!
Муса не знал, куда спрятать глаза. Все-таки, несмотря на всю свою непутевость, Рустам был на год старше него, и поэтому он должен был во всем его слушаться. Что за дурацкие законы?
— Лекарство, что ли, такое типа йода? — осторожно спросил Муса.
— Эх ты, — снова пристыдил его брат, — «зеленка» — это листва деревьев и кустов, трава и тому подобное. Летом все это служит естественной маскировкой и, если глядеть в бинокль, сливается в сплошной зеленый фон. Понял?
Муса в отчаянии покачал головой. Рустам скверно выругался и продолжал:
— Под прикрытием «зеленки» можно на танке подъезжать — все равно никто не заметит. А осенью, когда листва осыпается, тебя видно за двадцать километров.
— Теперь понятно, — вздохнул Муса.
Осень у него тоже ассоциировалась с разными неприятностями — москвичи возвращались с дач и югов обленившиеся, наевшиеся овощей и фруктов, а главное, без денег. Доходы соответственно падали, овощи портились, фрукты текли… Муса даже поежился.
— Хвала Аллаху, мой брат наконец начал что-то понимать, — воскликнул Рустам. — В общем, так: до начала сентября остался месяц. И за это время мы должны захватить как можно больше территории, а если не захватить, то хотя бы закрепиться. Но оружия не хватает.
Муса понимающе кивнул:
— Значит, ты приехал в Москву за оружием?
— Да.
Только этого Мусе не хватало. И откуда Рустам свалился на его голову?
— Слушай, — осторожно поинтересовался он, — а где-нибудь поближе к Чечне разве его не проще раздобыть? И потом, везти поближе…
Брат только отмахнулся:
— Почти ничего уже не осталось. А на складах, которые снабжают федералов, договориться невозможно. Так что, как ни странно, в Москве оружие достать легче.
— А-а…
— Да, легче. И ты мне в этом поможешь.
Муса вздрогнул:
— Я?!
— Ты.
— Слушай, а может быть, я просто денег дам?
Рустам внимательно посмотрел в его глаза, потом схватился за голову:
— О, горе мне и всему нашему роду! Где вы, наши славные предки! Могли ли вы предположить, что когда-нибудь ваша кровь даст такое позорное потомство?! Что в нашей семье появится подлый трус, который только и знает, что торговать на рынке гнилыми помидорами.
Он с ненавистью посмотрел на Мусу.
— Но почему гнилыми? — попытался оправдаться тот. — Нормальные помидоры, свежие…
Внезапно Рустам вскочил и схватил Мусу за грудки:
— Ты предатель!
На шум в комнату вбежало несколько охранников, и только благодаря этому Рустам ослабил свою хватку.
— Все в порядке, — сказал он, и те испарились.
Рустам сел на свое место, с презрением наблюдая за братом, который потирал несколько помятую шею и вытирал платком выступивший на лбу пот.
— И это мой брат! «Денег дам». Нужны мне твои жалкие гроши! Спекулянт!
— Ну и что? — попытался оправдаться Муса. — Каждый занимается своим делом, ведь так? Ты, например, по профессии военный. И в твои обязанности входит воевать, защищать родину и все такое. А если я на войну сунусь, то только все напорчу. Ты же знаешь, я в автодорожный поступал, у меня совсем другая профессия.
— Что же ты на рынке делаешь, автодорожник? Проходы между прилавками мостишь?
Муса не нашелся что ответить.
— И потом, — упрямо продолжал Рустам, — нам, в Чечне, дорожники тоже нужны.
— Э-э, — махнул рукой Муса, — за пятнадцать лет знаешь как далеко наука шагнула? Да и не учился я толком…
Рустам стукнул по столу кулаком, отчего ножи и вилки подпрыгнули и жалобно звякнули.
— Ты мне давай зубы не заговаривай! Думаешь, умнее всех, да? «Наука», — передразнил он брата, — будешь мне помогать, даже если для этого тебе придется бросить свою вонючую торговлю. Ясно?
Что оставалось делать? Проклиная день и час, когда шестнадцатилетнему Рустаму пришла в голову дурацкая мысль поступать в военное училище, Муса согласился.
Впрочем, его участие в делах Рустама ограничивалось тем, что время от времени приходилось обналичивать через знакомых в банке крупные суммы денег, доставлять их в заранее условленные места и даже несколько раз поработать шофером — возить Рустама в Раменки, где, по-видимому, находился какой-то секретный военный склад. Муса безропотно выполнял все поручения Рустама, хотя во время операций его поджилки вовсю тряслись от страха.
Рустам приезжал в Москву раза три или четыре, и каждый раз Муса думал, что больше он не появится, что оружия закуплено достаточно, что скоро война кончится или еще что-нибудь произойдет, от чего он больше не будет подвергаться смертельной опасности и в конце концов поедет в Венгрию.
Поэтому когда по телевизору объявили о смерти Дудаева, Муса с облегчением вздохнул. Раз в Чечне новый лидер, значит, у него и помощник новый. И Рустам снова пропадет куда-нибудь еще на несколько лет и не будет ввязывать Мусу в совершенно несвойственные ему авантюры.
Но не тут-то было. Не прошло и месяца с того момента, как объявили о смерти Дудаева, когда у дома Мусы снова затормозил черный «мерседес».
Глава 9
АНИЧКИН ГДЕ-ТО БЛИЗКО
1
Дело вовсе не в том, что я люблю свою работу или не могу без нее жить, хотя и в этом есть немалая доля сермяжной правды. Почему-то, когда провожу расследование очередного дела, все остальное в этом не самом худшем из миров мне временно становится неинтересным.
Встречи с Таней Зеркаловой были, как я уже говорил, и приятны, и грустны. Почему приятны — говорить не стоит, надеюсь, вы не настолько любопытны, что вам интересны подробности, которые касаются только нас двоих, и никого больше. Ну, может быть, еще участника этого любовного треугольника — Аничкина, но тут уж ничего не поделаешь: жизнь просто изобилует подобными ситуациями, так что не мы первые, не мы последние. Уверяю вас, Аничкин тоже не единственный в мире рогатый представитель мужской половины человечества. Не исключено, что и моя голова… впрочем, хватит об этом.
