– Да они, поди, и минуты его не искали! – с обидой в голосе заключила Антонина. – Поэтому какая тут может быть оценка? Двойка, а то и кол… Ну, ничего, найдется и на этого скота хороший дрын. Один тут свое уже получил сполна…
Дальнейшее повествование хозяйки дома Крячко выслушал с величайшим вниманием. По словам Антонины, этой весной она ходила в пригородную рощу, собирала там ранние лекарственные травы, будучи поклонницей народных методов целительства. Уйдя от города за несколько километров, она уже решила возвращаться назад и на обратном пути завернула на знакомую ей поляну, где росли ландыши.
– …Иду через кусты, вдруг слышу – чьи-то голоса. Мужской и вроде детский. Я подкралась поближе, выглянула из-за куста и вижу: большая серая иностранная машина стоит на полянке, а подле нее – мужик годов сорока, который лезет руками под платье девчонке, совсем еще молоденькой. Мнет ее, по телу шарит, словно раздеть хочет. Я даже обомлела: что же это он, свинья, делать-то удумал? А девчонка, правда, не отбивается, только что-то ему доказывает. Я уж собиралась выйти и пристыдить этого борова – разве можно приставать к ребенку? И тут… слышу – где-то рядом загудел мотор, на полянку выскочили четверо в спортивных костюмах, в черных масках на голове, с дубинами этими… Как их?
– Бейсбольными битами? – подсказал Стас.
– Да, вроде… – согласилась Антонина. – И, ни слова не говоря, с ходу начали его со всех сторон охаживать – только треск по лесу пошел. Крепко отдубасили. Потом еще и машину помяли – хоть на помойку выкидывай. Девчонку с собой забрали, и слышу: опять мотор загудел, видно, уехали. Ну, я подошла к этому дураку, спрашиваю: живой ли? А он и слова сказать не может, только скулит да охает. Сказал только, как по его телефону «Скорую» вызвать. Так что, думаю, и этот гад когда-нибудь свое получит.
– А эти парни в масках, они хоть какие из себя? Высокие, маленькие? – внезапно почувствовав внутреннее волнение, нарочито безразличным тоном спросил Крячко.
– Почему парни? Это девчонки были. Все в одинаковых спортивных костюмах, перчатках, кроссовках. Волосы спрятаны под масками с дырами для глаз. Так-то костюмы свободные, но я же могу отличить мужчину от женщины.
– А когда это было?
– Да где-то в начале мая… Ой! А вы не ловить ли их собрались? Зря я, наверное, про них рассказала.
– Считаете, что их ловить не стоит? – наивно спросил Станислав.
– Ну, так если наша милиция рука об руку с бандитами, на кого нам еще остается надеяться? – Антонина горько рассмеялась, качая головой. – Хоть уж такие, может быть, за нас заступятся?
Поскольку о загадочных «амазонках», как Крячко про себя окрестил загадочных экзекуторш с битами, Антонина больше ничего не захотела говорить, он с ней распрощался и немедленно отправился на местную станцию «Скорой помощи». После получасовых поисков в журнале дежурная медсестра удивленно сообщила, что никакой записи о том, что из лесопарковой зоны Судакова их машина забирала сильно избитого мужчину, в журнале нет.
– Скажите, а если потерпевший вдруг не захочет, чтобы о нем была сделана запись, он этот вопрос может как-то решить? – хитро улыбнувшись, поинтересовался Стас.
– Исключено! – решительно заявила стройная большеглазая шатенка в белой шапочке и синем медицинском комбинезоне.
– А если это, так сказать, простимулировать? – Крячко многозначительно потер пальцами правой руки. – А?
– Гм… – Одарив его осуждающим взглядом, девушка захлопнула журнал. – Я же сказала – нет!
– Верю! Лично вы не вызываете у меня ни малейших сомнений. Но… Люди-то ведь бывают разные. Правда? А во всяком правиле, как вы знаете, возможны исключения. Да и не в работниках «Скорой» дело… Мне очень важно найти того человека. Понимаете? Вы не могли бы узнать у своих коллег, кто тогда выезжал за город? Обещаю: мне нужна информация только о мужчине. К вам – клянусь! – абсолютно никаких претензий и вопросов. Я же понимаю, что все мы живые люди. Ну, как?
После некоторых колебаний медсестра неохотно кивнула. Продиктовав ей номер своего телефона, и, галантно коснувшись губами ее пальцев, Станислав отправился по местным СТО. Идти в ГАИ он посчитал напрасной тратой времени – хозяин побитой машины едва ли стал туда обращаться. Взяв у водил «Скорой» адреса мастерских, занимающихся кузовными работами, Крячко первым делом заглянул на самую крупную, организованную принадлежавшим Захарухину заводом металлоизделий.
Но здесь его ждала неудача. Заведующий СТО уведомил, что серых иномарок, побитых хулиганами, на ремонт ни весной, ни летом не поступало. Во второй и третьей СТО он услышал то же самое. Однако маляр последней, где побывал Стас, припомнил, что в соседнем гаражном массиве есть один мастак, который любую, даже самую изувеченную машину восстанавливает «до нови». Брал он дорого, но недостатка в клиентах никогда не испытывал.
Спец по правке кузовов – крупный мужчина лет сорока с толстенной шеей – не спеша осматривал очередной «шедевр поп-арта», получившийся в результате чьего-то оверкиля в придорожный кювет. До аварии эта сморщенная жестяная лепешка была, скорее всего, вполне симпатичным темно-зеленым «Рено». Теперь же – нечто жалкое, способное даже у обладателя ржавой «копейки» вызвать лишь снисходительное сочувствие, но никак не завистливые взгляды и вздохи.
– Да, правил такую «Хонду»… – сдержанно кивнул мастер, выслушав Крячко. – Номеров на ней не было – хозяин зачем-то снял. Как его зовут – не знаю. Он мне пригнал, все сразу оплатил, я за неделю сделал. Все…
– А если бы он пригнал на ремонт машину после ДТП? Скажем, сбил человека и – сразу к вам. Получается, вы помогаете аварийщикам прятать концы? – хмуро усмехнулся Станислав.
– Криминальные случаи я вижу насквозь, – невозмутимо возразил тот, продолжая заниматься своим делом. – Таким у меня – от ворот поворот. Кстати, я чиню тачки всей местной милиции, так что, можно сказать, под постоянным «колпаком». А там было сразу видно – шпана резвилась и «отрихтовала» машину под китайского шарпея.
Несмотря на все усилия Крячко, хоть чего-то стоящего из мастака вытянуть так и не удалось. Единственное, что он смог, – добиться согласия при необходимости опознать хозяина «Хонды».
Когда Стас, уже начавший испытывать острое внутреннее раздражение от ощущения вставшей перед ним глухой стены, направлялся в ГАИ, чтобы по тамошней картотеке выбрать хозяев всех серых «Хонд», имеющихся на май месяц (он не исключал, что интересующий его тип мог свою машину после ремонта продать), неожиданно зазвонил его сотовый. Это была медсестра «Скорой»:
– Станислав Васильевич, я выяснила, кто тогда выезжал за город. Наша сотрудница согласилась кое-что рассказать, но при условии, что я ее называть не буду. Хорошо?
– Ну, я же обещал… – великодушно согласился Стас. – Слушаю!
– Случилось это четвертого мая, около семнадцати часов. Мужчина был очень сильно избит, но серьезных увечий не обнаружилось. Он сказал, что поехал на природу с одной знакомой, где их разыскал ее ревнивец-муж с приятелями, которые его избили, да еще и угробили машину. Вот он и упросил бригаду никуда его не заносить, чтобы об этом происшествии не узнала жена. Вот… А лично о себе не сказал ни слова. Но его узнал водитель нашей машины. Этот тип – хозяин сапожного цеха. Живет у нас в Судакове всего года два, поэтому его мало кто знает. Это все, что удалось выяснить.
– Солнышко мое! Вы даже не представляете, как здорово нам помогли! – едва не запрыгав от радости, с ликованием воскликнул Станислав. – Моя вам безграничная благодарность и пожелания самого большого счастья в жизни!
– Спасибо… – растерянно произнесла медсестра, никак не ожидая такого бурного всплеска эмоций. – Вам тоже удачи. Если что – заходите…
– Ой!.. – страдальчески выдохнул Крячко. – Боюсь показаться навязчивым, но ваши слова способны пробить брешь в любом, самом бронированном, самом заскорузлом сердце. Стрелы амура отдыхают!
– Ничего, ничего, – рассмеялась его собеседница, – заходите. Мы лечим любые раны, в том числе и сердечные.
Станиславу стало так легко и весело, словно у него внезапно выросли крылья. Черт побери! До чего же хороша эта штука – жизнь! «А что, если и в самом деле взять и зайти к ним в гости? – неожиданно мелькнула шальная мысль. – Немного поухаживать за этой симпатулей… Ведь если разобраться, она – о-го-го! Глазищи – утонуть в них можно, носик – точеный, стать – королевская… Да и все остальное при ней…» Но он тут же устыдился своих изменнических настроений. Сколько можно? Снежиночке изменил с Риммусей. А теперь готов изменить и Риммусе. Что за натура?
Стараясь больше не думать о женщинах, Крячко почти добежал до райотдела и, выяснив у дежурного, где именно находится сапожный цех и как зовут его хозяина, поспешил на улицу Социалистическую, где базировалось предприятие новоявленной «акулы капитализма».
