– А почему они вас побаиваются?
– Правильно делают, я им… – Верочка сжала кулачок. – Вор на воре, и все благородных изображают.
«И как я сам не додумался! – возмутился Лева. – Конечно, девочка – невольный свидетель деловых махинаций. Так, с этим вопросом ясно, повернем в сторону».
– Во сколько вы заступаете на дежурство?
– В семь я заступаю, если не опаздываю.
– Сегодня не опоздали?
– Сегодня нет.
– Кого вы сменили?
– Тетю Машу. Марию Григорьевну, вот фамилию не помню.
– Чем вы занимаетесь на дежурстве?
– Чем занимаюсь? – Вера приходила в себя, появлялись капризные нотки. – Чайник ставлю на плитку, с жильцами здороваюсь, они на работу тянутся. Кто в аквариум заглянет – потреплемся.
– У вас на двери цифровой код. Как часто он меняется? – Гуров задавал ничего не значащие вопросы, казалось бы, пустяковые. Когда Вера успокоится, привыкнет легко и бездумно отвечать, он спросит о главном.
– Раз в месяц, в два месяца, по-разному. – Девушка пожала плечами, на ее лице появилась насмешливая гримаска.
– Бабенко к вам в аквариум заходит?
– Случается.
– Сегодня зашел?
– Нет, пробежал. Такой деловой, ужас. Ручкой махнул – и в лифт.
– А когда уходил, тоже не зашел? – Лева начал возиться с сигаретами, глаза опустил – боялся, что они его выдадут.
– Да зачем вам? – возмутилась Вера. – Нужен мне этот Бабкин, как собаке «здрасьте».
– Действительно, глупости спрашиваю какие-то, – пробормотал Лева смущенно. – Качалин уходит на работу рано?
– В восемь тридцать, минута в минуту. – Вере доставляло удовольствие быстро и точно отвечать на вопросы.
– Обедать он приезжает?
– Редко. Сегодня заехал, уехал, – наверное, брал что-то, быстро обернулся.
– Качалин приезжал до прихода Бабенко или после него?
– Подождите. – Вера задумалась: – А зачем вам? – В ее голосе послышалась настороженность. – Чего это вы у меня выпытываете? Вы их подозреваете?
– Это дело следователя, мне же – рапорт писать. – Леве пришла спасительная мысль, и он продолжал вдохновенно: – Я время наступления смерти должен указать точно. Сергачев нам позвонил в четырнадцать десять, мы приехали в пятнадцать двадцать. Так?
– Ну? – Девушка нахмурилась, пытаясь обнаружить в словах милиционера подвох.
– Так. – Лева кивнул. – Во сколько вы сюда пришли?
– Как пришла, так и заорала.
– Понятно. Значит, примерно в четырнадцать часов вы обнаружили труп. Теперь надо выяснить, кто последним и в какое время виделся с Качалиной.
– Это конечно, – согласилась Вера. Мысли в ее хорошенькой головке ворочались неумело, хотелось возразить, чтобы московский милиционер не думал, будто он самый умный. Наконец она набрела на достойный ответ: – Вы спросите у Игоря, у Толика, когда они приходили, когда уходили, так все и построится.
– Который сейчас час? – быстро спросил Гуров. – Не смотрите на часы.
– Ну, сейчас, – Вера запрокинула голову, уставилась в потолок, – сейчас шесть часов. – Взглянула на часы и ойкнула: – Только пятнадцать пятого.
– Видите, определяя время, человек часто ошибается. Я вас спрошу, Качалина спрошу, Бабенко спрошу, выведу среднее время, это будет близко к истине.
Беседа с Верой затягивалась, но Гурова это вполне устраивало. Девушку нужно разговорить, сделать союзницей. Кроме того, Гуров ждал возвращения своего подчиненного, который сейчас выступает в роли ассенизатора. Возможно, его командировка принесет результат, который сразу выведет Гурова на финишную прямую.
Вера уже очень помогла. И Качалин, и Бабенко сегодня в квартире побывали, оба молчат, что может объясняться причинами различными. Один убил, другой обнаружил труп и убежал. Почему? Боялся, как и истинный убийца, что подозрение падет на него?
– Вера, постарайтесь вспомнить: Качалин приезжал до Бабенко или после него?
– После, после, – сказала Вера. – Сразу же. Я еще подумала, что они у дома, наверное, встретились. Игорь уехал, немного погодя я позвонила мадам. Она трубку не берет – я решила, что она в ванной разлеглась, часами мокнет. Пены напускает и мокнет. Правда, она телефон в ванную забирает. Вот так. Дальше вам все известно.
«Значит, точно, – подвел итог Гуров. – Либо Качалин убил, либо видел труп. Потому и не пошел в гостиную взглянуть на жену, картина-то была знакомая».
Вера сидела задумавшись, выглядела, какой и была на самом деле – молоденькой, хорошенькой девушкой, попавшей в беду и растерявшейся.
«Что могло связывать ее с хозяйкой дома? – думал Лева. – И вообще, какова она была, Елена Сергеевна Качалина? Зачем она держала при себе Толика Бабенко? Ребята из УБХСС, раз они занимаются хозяином дома, наверняка знают ответы на многие вопросы. …Хозяин. Игорь Петрович Качалин. В начале второго он приезжал домой, данный факт скрывает, почти сразу после его ухода Вера поднялась в квартиру и обнаружила труп. Вклиниться между Качалиным и Верой мог только сосед. Если не сосед, то хозяин». Гуров описал полный круг, замкнулся на изначальной точке. Лева был уверен: когда убийцу выявят, то ситуация окажется простой до глупости. И мотив преступления на виду, и сам преступник здесь, рядом, практически в руках. «Я не могу найти убийцу в трехкомнатной квартире, обо мне в МУРе станут рассказывать анекдоты. Спасибо вам, коллега полковник, большое спасибо, Константин Константинович». И Лева вновь побежал по замкнутому кругу.
Было четверо. Теперь трое. Если двое скажут правду, преступник останется один, его защищает лишь ложь. Следует отделить правду от лжи. Допустим, Вера говорит правду. Тогда наиболее уязвим Качалин. Трудно предположить, что сосед в считанные минуты между уходом хозяина и приходом девушки зашел в квартиру, убил и вернулся к себе. Но если убийство совершили с заранее обдуманным намерением, то такое могло быть реальным.
Качалин видел труп? Качалин убил? Почему он так наивно скрывает, что заезжал домой? Он же человек умный, в подъезде у дверей сидит дежурная, Качалин видит дежурную здесь, понимает, что ее будут допрашивать. На что рассчитывает Качалин?
– Вера, вы пока отдыхайте. – Гуров вышел из-за стола.
Девушка согласно кивнула и прилегла на диван.
В холле Леву встретил врач, завел в гостиную, прикрыв дверь, спросил:
– Долго ты нас собираешься держать? Может, мы поедем?
– Следователь приедет и решит, у него к вам могут быть вопросы.
– Когда прибудет господин следователь? – недовольно пробурчал эксперт. Он сидел на диване и любовно поглаживал свой чемодан.
– Господин эксперт, в дежурке вас ждет отложенная партия в домино? – Лева взглянул на часы: – Я позвонил лишь двадцать минут назад. Дежурный следователь может быть на выезде. Начальство знает, что вы здесь, цвет отечественной криминалистики…
– Ладно, Лева, не заводись. – Врач взял Гурова под руку, заглянул в лицо: – Хочешь валерьяночки или чего еще?
– Чего еще. – Лева взял у врача несколько желтеньких драже и, не поинтересовавшись, что это такое, проглотил.
– Может, я пока вызову карету и поеду на вскрытие? – Врач кивнул на прикрытое простыней тело.
– Доктор, – Лева ругаться не умел, над этим его редким качеством порой подшучивали, – решайте сами.
– Хорошо, Лева, хорошо, я решу. Главное, не волнуйся. Ты иди, иди. – Разговаривая с Гуровым, словно с тяжелобольным пациентом, доктор выставил его за дверь.
– Что произошло за истекшие пятнадцать минут? – спросил Гуров, входя на кухню. – Вскипел чайник? Угостят милиционера кофе?
Качалин и Бабенко сидели не только по разные стороны массивного стола, но и у противоположных углов, по диагонали, создав таким образом между собой максимальное расстояние. «Таково положение на самом деле или таким мне его хотят представить?» – подумал Лева.
Хозяин был в одной рубашке и без галстука; руки и шея у него тоже были в веснушках, гладкая, туго натянутая кожа блестела. Толик Бабенко светлый чесучовый пиджак тоже снял, но не повесил, держал на коленях, сидел вялый, рыхлый, какой-то пришибленный. Сейчас он выглядел мятым и изжеванным, а не тем энергичным и молодым нахалом, который вошел в квартиру меньше часа назад.
– Кофе?
Качалин упруго поднялся, поставил перед Левой чашку, достал из холодильника запотевшую бутылку боржоми.
Гуров благодарно кивнул. Кофе придвинул, а от боржоми отказался. «Начну потеть, разомлею», – решил он. Хотя глотнуть холодного хотелось очень. Качалин, как змей-искуситель, налил воду в хрустальный стакан, который сначала заискрился, потом запотел, притягивая к себе, словно магнит.
Обходя стол, Лева умышленно замешкался и усадил Качалина рядом с Бабенко, сам сел спиной к окну, напротив входной двери, так как видеть одновременно хозяина, гостя и дверь психологически удобно.
