Ознакомительная версия.
Евгению даже нравился ее трепет перед отцом, доходивший до смешного: девушка, например, ни разу не позволила ему проводить ее после свидания до самого дома. Высаживалась из пойманного левака чуть ли не за квартал, а порой и вовсе предпочитала метро, делая вид, что едет от подруги… Что ж, послушная дочь наверняка и женой будет послушной, а главное, верной. Словом, того, что произошло после убийства Кожевникова, от нее никто не ожидал! И Игорю, и Лизе, его девице, не говоря о самом Расине, Вика казалась абсолютно бесхарактерным существом — и вдруг такое! Настоящий скандал, истерика, причем грубая…
— А вам не приходило в голову, — поинтересовался Померанцев, — что если ее отец и впрямь занимает какой-то значимый пост, то вряд ли его дочь будет появляться на людях без охраны?
Однако и этому нашлось вполне правдоподобное объяснение: охранник был, но «понимающий» — проще говоря, корыстный. За небольшую мзду он терпеливо поджидал Вику в заранее обусловленном месте.
В каком? Каждый раз в другом, но ни к одному из этих мест доступа Жене тоже не было: жизнь уже успела научить Вику глобальному недоверию ко всем, кто ее окружал, а к тем, кому платят за услуги, — особенно.
— Так вы ни разу этого охранника и не видели? — спросил Померанцев.
— Один раз видел, — сознался Расин. — Правда, издали и со спины. Мне любопытно стало, а вдруг обманывает? Конечно, девочка интеллигентная, мягкая… Ну, словом, домашняя — это ведь сразу видно. Ну и пошел за ней потихоньку, посмотреть решил.
— И что же?
— Ничего. — Расин пожал плечами. — Действительно вышла из кафе не одна, с каким-то качком — я далеко был, особо не вглядывался… Сели в машину, он за руль, она — сзади. И уехали.
— Что за машина?
— Точно не скажу, я действительно был далеко, но, по-моему, «лендровер», цвет «металлик».
Валерий Померанцев давно уже ощущал некий холодок в области солнечного сплетения — признак того, что он, следователь, подошел наконец совсем близко к сути произошедшего на банкете: еще не горячо, но уже «тепло»…
— Качок, говорите?
— Ну да, камуфляжная форма, затылок бритый… Как все эти, из охраны, — пожал плечами художник.
А Померанцев подумал, что в камуфляже и с бритым затылком, да еще и издали, любой хлюпик качком покажется.
…Пробка наконец ожила. Прежде чем включить движок, Валерий, наверное, уже в десятый раз покосился на снимок, лежавший на соседнем сиденье и, тоже в десятый раз, поморщился: и куда, спрашивается, успели подеваться хорошие спецы-эксперты?! Надо же было так щелкнуть эту девушку Вику, чтобы копна роскошных черных волос скрадывала овал лица!.. Впрочем, зато глаза… Такие вряд ли, увидев один раз, забудешь: огромные черные очи, опушенные длиннющими ресницами… Настоящая красавица… Неужели действительно ее рук дело?..
Верить в это просто не хотелось, но очень уж странно вела себя девушка по имени Вика со своим бойфрендом… Как-то неправдоподобно, что ли… Вот черт! А вдруг она пропала совсем по другой, трагической причине? Увидела, кто именно добавил яд Кожевникову, а убийца увидел, что она увидела, и… Да нет, случись такое, они бы об этом уже знали… Хотя тоже не факт… Валерий с облегчением миновал Дмитровский мост и убедился, что дорога впереди вполне свободная, все вокруг дружно прибавили скорость, а он, напротив, вынужден был ее сбросить: зазвонил мобильный. Романова! Не могла дотерпеть до Генпрокуратуры?
— Валер, — звонко произнесла Галочка, — никакая Крикунова по этому адресу не проживает! Там вообще никто не проживает, дом затянут сеткой, он давно на реставрации…
— Не понял… — пробормотал Померанцев, хотя на самом деле понял все прекрасно и почти что не удивился.
— А что тут не понимать-то? Зелененькая такая сеточка, затянут весь фасад, а внутри — ничего, пусто… Адрес небось со слов писали?
— Угадала, — вздохнул Валерий.
— Ладно, до встречи, я еду к вам!
Сзади раздалось сразу несколько истеричных сигналов автомашин, возмущенных водителем-«ползуном»: вот такие раззявы и создают московские пробки!..
Валерий еще раз покосился на Викину фотографию и переключил скорость, констатировав, что Галочкин звонок его действительно почти не удивил: подсознательно именно чего-то такого он и ждал… И дождался.
Вячеслав Иванович Грязнов басовито откашлялся и, шевельнувшись на жалобно скрипнувшем под ним стуле, завершил свой доклад:
— Таким образом, и Яковлев, и я сам считаем, что Саргов из нашего списка можно исключить… Собственно говоря, в данный момент, — он для верности глянул на свои наручные часы, — Володя уже находится в поезде, двигающемся в сторону Электродольска.
— Почему Электродольска? — Александр Борисович вопросительно посмотрел на друга. — Если не ошибаюсь, по плану следующим у нас должен быть Ульяновск?
— Там, Саня, с железнодорожным расписанием оказалось неудобно, — пояснил Грязнов-старший. — Если бы, как мы обговаривали, он поехал вначале в Ульяновск, ему бы больше суток пришлось сидеть в Саргове без дела, время терять. Ну, я и взял на себя смелость поменять последовательность поездок… А что, это так важно?
— Да нет… — вздохнул Саша и невесело поглядел на сидевших в его кабинете и уже успевших отчитаться о проделанной за эти дни работе оперативника Романову и следователя Померанцева.
Ребята, как всегда, потрудились результативно. Галочка даже успела более-менее проверить показания фотохудожника Каплера, во второй раз переговорив с его племянницей. Нинель, выразив удивление, что «эта скотина Арнольд» сам рассказал ей о своем подлом поступке по отношению к «тете Риве, которая всю свою жизнь посвятила сыну», косвенно подтвердила показания своего опального дядюшки. Добавив в качестве, как она полагала, отрицательной характеристики «этого типа», что он не только артистов к себе домой не приглашает, но и вообще каких бы то ни было гостей — тоже. Нелюдь, словом! Наверняка прячет где-то там свои долларовые сбережения, потому и не общается ни с кем на собственной территории, чтобы не обокрали… И вообще, близких друзей у него отродясь не было!
Если добавить к этому показания гримерши Насти, получалось, что Альбина Викторовна Крутицкая, какой бы неприятной особой она ни являлась, к гибели своего бывшего супруга вряд ли имеет отношение… «То есть, — невесело усмехнулся про себя Турецкий, — моя Ирка сегодня в течение дня оказалась права дважды: и с вдовой трудно понять и невозможно проверить, правду ли говорит, и с этой пестрой козой — тоже…»
— Валерий, — обратился он к задумчиво сидевшему в углу Померанцеву, — не знаешь, как это по лучилось, что данные пропавшей Виктории Степановны Крикуновой записали со слов и не потрудились даже перепроверить вовремя?
— Вы, Сан Борисыч, сами понимаете, — откликнулся следователь, — если бы ее опрашивал Яковлев, он бы ее наверняка задержал до выяснения — никакая дамская красота на него бы не подействовала… Но в качестве дознавателя выступал представитель ФСБ… То ли опер, то ли следак… Я не в курсе, кто из них туда приехал… Спасибо, хоть пальчики у всех догадались взять!
— А что это нам дало? — буркнул Саша. — Пузырек из-под альбуцида, в котором находился яд, они сразу же нашли, ты в курсе… Убийца забросил его под барную стойку… Чистенький такой пузыречек, без единого пальчика… Про отпечатки сейчас разве что новорожденные младенцы не в курсе, так что… Ну что ж, пропавшая красотка — это уже хоть что-то… Ты насчет моргов и больниц распорядился?
— Сразу же, — кивнул Валерий. — Снимки паршивые, но опознать можно, яркая девица эта Вика Крикунова.
— А может, и не Вика, а может, и не Крикунова, — усмехнулся Турецкий. — Какой возраст она назвала этому художнику?
— Девятнадцать лет.
— Во-во, а может, и не девятнадцать, а двадцать с хвостиком, а то и вовсе шестнадцать: они нынче взрослыми девицами начинают выглядеть чуть ли не в третьем классе средней школы!.. В общем, Валерий, деваться некуда — садись за компьютер и начинай пробивать относительно господина Крикунона, занимающего существенную должность в Госдуме. Пароль доступа я тебе дам. А если надо, позвоним Анисимову, попросим еще оперов — у нашего дяди Славы, — Турецкий покосился на Вячеслава Ивановича, — по его словам, все лучшие сотрудники в разъездах…
— Ты что, сомневаешься, что ли? — немедленно завелся Грязнов. — Или согласен на кого попало? Сам знаешь, с кадрами — полный обвал! И чему их только нынче учат?!
Чувствовалось, что кадровый вопрос для Вячеслава Ивановича не просто больной, но занимающий его постоянно. Тема, на которую генерал заводится с полоборота.
— Александр Борисович, — поспешно вмешался Померанцев, — очень вас прошу… Не надо, во всяком случае пока, звонить Анисимову! Сами видите, его «спецы» уже успели нам напортачить в самом начале!
Ознакомительная версия.
