— Надолго хватило этих денег?
На лице Энди появилась грустная улыбка.
— Ты же знаешь Рекса — деньги у него текли сквозь пальцы, как вода. Женщины, выпивка, новые пластинки. Да и я от него недалеко ушел. Через пару дней мы снова сели за карточный стол, а Клиф изображал Санта Клауса, когда нам нужно было делать ставки.
— И сколько же вы проиграли?
— Почти шестьсот фунтов.
— О, Господи! Флетчер, конечно, взял с вас расписки?
Энди кивнул. Бросив журнал на кровать, Филипп спросил:
— Почему, черт возьми, Рекс не обратился ко мне? Я бы нашел где-нибудь деньги.
Смутившись, Энди не нашел, что ответить.
— И конечно, вскоре Флетчер стал давить на вас?
— Да, довольно скоро — как раз когда наш отпуск подходил к концу. Он знал о нашей службе в Гамбурге и сказал, что не будет требовать с нас долг, если мы окажем ему небольшую услугу. Надо было подружиться с парнем по фамилии Вестон.
— Кассиром банка в Гамбурге?
— Да.
— Этот англичанин, если я не ошибаюсь, работал там по годичному обмену?
— Верно. Нам нетрудно было с ним познакомиться. Клиф предупредил, что Вестон знает о пересылке кучи денег из гамбургского банка крупному заводу в Дюссельдорфе. Все, что от нас требовалось, — выяснить, когда и как произойдет передача. Если мы достанем эту информацию, то получим свою долю после ограбления, которое замыслил Клиф, и к тому же он порвет наши долговые расписки. Выглядело все довольно просто. Как я сказал, нашего участия не требовалось, только информация.
— Но, к несчастью, Вестон был убит, не так ли?
— Да, только поверь, Филипп, мы тут ни причем, честное слово!
Задержав на Энди испытующий взгляд, Филипп продолжал играть свою роль.
— Я-то тебе верю, но не уверен, что поверит Гайд. Флетчер в Скотланд-Ярде подает все совсем иначе.
Комментарий Энди по адресу Клифа Флетчера заставил бы покраснеть даже грузчика.
— Совершенно верно, — согласился Филипп, подсознательно копируя манеру инспектора Гайда. — Что было дальше?
— Ну, они успешно провернули дело и сумели переправить добычу в Англию частным самолетом. Я так и не выяснил, сколько там было, но думаю, что чуть меньше миллиона марок.
— Флетчер порвал ваши долговые расписки?
— Да, но мы не получили обещанной нам доли. Где-то произошел прокол.
— О каком проколе ты говоришь?
— Кто-то наверху сидел на деньгах и, похоже, не собирался выдавать нам нашу долю.
— А как Лютер Харрис угодил в это дело?
— Он был посредником, когда нам надо было связаться с Флетчером. Нам не велели связываться с Клифом напрямую.
— Понимаю. А дальше?
— Дальше нам надоело ждать, и мы стали давить на Лютера. Дело вроде пошло на лад, когда Лютер передал от Клифа, что Рекс должен снять номер в «Королевском соколе» и ждать, пока с ним свяжутся.
— Так вот что он там делал! Ожидал получки.
— Да. А та книга стихов, которую он таскал с собой, служила знаком, что все идет по плану; Рексу сказали, что по этой книге его опознают.
— Погоди, Энди. Зачем Рекса надо было опознавать, если Флетчер и так прекрасно его знал?
— Но расплачиваться должен был не Флетчер.
— А кто же?
— Не знаю. Я уже говорил тебе — мы были мелкими сошками, нам не позволяли знать слишком много. Флетчер никогда не говорил, от кого он получает приказы. Я так думаю: Рекс не поладил с кем-то на самом верху, и они убили его.
— Какой ужасный конец!
— Поначалу все виделось иначе. Мы думали, все будет очень просто.
Горькие слова вертелись на языке Филиппа, но он сдержался. Не стоило в этот момент читать Энди мораль. Если проявить терпение, можно выудить немало важной дополнительной информации.
— Одного не могу понять, Энди. Зачем ты унес эту книжку со стихами из моей студии?
— Потому что считал, если книжка будет у меня, человек с деньгами вычислит меня и заплатит то, что нам положено.
— По-моему, довольно наивно с твоей стороны. Вместо выполнения договора они едва тебя не убили, чтобы заткнуть рот, раз ты им больше не нужен.
Энди беспокойно заерзал на кровати и вытер пот со лба.
— Ты не представляешь, кто мог стоять за попыткой разделаться с тобой?
— Я уже говорил, что не знаю, кто отдает приказы наверху. Но я знал, чего ждал Рекс в отеле. Потому они могли подумать, — вдруг я донесу… В одном я уверен — с деньгами все было так, как я сказал. Кто-то их прятал и не желал говорить где. Мог знать только этот гей Квейл или любовничек миссис Кэртис — Тэлбот.
— Управляющий отелем?
Энди кивнул.
— Она была его любовницей. Неужели ты не понял?
— М-да… — задумчиво протянул Филипп. — Квейл наверняка знал, где были деньги, раз именно он придумал код.
— Клиф и это выдал?
— Нет, мы сумели вычислить его сами, сопоставив ключ и фотографии, — бойко ответил Филипп, думая о том, насколько преуспел в этом деле отдел майора Осборна.
В глазах больного мелькнул алчный огонек.
— Я бы ничего не пожалел, чтобы знать, где находится тайник, — прозрачно намекнул он.
С крайним изумлением взглянул на него Филипп. Невероятно! Едва не лишившись жизни, он продолжал проявлять такую безумную алчность! Филипп почувствовал, что сыт по горло Энди и всей окружающей того атмосферой. Его потянуло на свежий воздух и он поднялся.
— Ты уж замолви за меня словечко, Филипп, ладно?
— Если смогу.
— Мы в общем-то ничего такого не сделали, передали только кое-какую информацию.
Отвращение к этому человеку переполняло Филиппа. Он готов был бросить Энди обвинение в том, что его алчность стала причиной гибели слабохарактерного Рекса, привела к смерти кассира и бесконечным неприятностям в жизни многих людей по обе стороны Ла-Манша. Но сдержался.
— Конечно, Энди, — подтвердил он не слишком убежденно, — ничего такого вы не сделали.
Круто повернувшись, он вышел из палаты на залитую солнцем Ходж-стрит. Остановив такси — свою «лянчу» он поставил в гараж на замену масла — он велел шоферу ехать в Скотланд-Ярд.
* * *
Грязная история преступления, пересказанная Филиппом со слов Энди, была выслушана инспектором Гайдом с огромным вниманием.
— Очень любопытно, не правда ли, мистер Хольт? Итак, он клюнул на то, что Флетчер выдал сообщников?
Филипп утвердительно кивнул.
— Да, попался на крючок. Когда он представил себе Флетчера, сидящего за решеткой, это дало дополнительный стимул сознаться. Напоминаю вам, Энди — прирожденный лжец, потому нам не следует верить всему, что он рассказал, да и он, вероятно, откажется от своих слов, как только узнает, что Флетчер на свободе.
— Тем не менее, он дал нам полезный материал, который совпадает с тем, что мы знаем и о чем догадывались. Но увы, нам до сих пор неизвестно, где спрятаны деньги и кто стоит во главе организации.
— Если хотите знать мое мнение, все указывает на «Королевский сокол». Из того, что рассказал Линдерхоф, мы знаем, что в это дело каким-то образом вовлечена миссис Кэртис.
— Она или Тэлбот определенно могли убить вашего брата, у них была реальная возможность. Но я склоняюсь к тому, что мозговым центром операции был, по-видимому, Томас Квейл.
— Тогда почему же его убили?
— Думаю… заметьте, я не уверен, но думаю — потому что он сидел на деньгах, но отказывался делиться ими. И он был единственным, кто точно знал, где они спрятаны.
— Мистер Харрис, должно быть, ловкий парень, если сумел получить свою долю до того, как остальные деньги оказались в тайнике, — заметил Филипп. — Только я не могу понять, на что он рассчитывал, поднося вам деньги на серебряном блюдечке.
— Думаю, он испугался, увидев свое имя на том самом билете на танцы. И надеялся, что после того, как избавится от своей доли и одновременно сумеет навлечь подозрения на Вильсона, и полиция и люди Флетчера о нем позабудут. Так и в самом деле не раз случалось…
— Это верно. Скажите, как ваш шифровальный отдел — подает признаки жизни?
Вместо ответа инспектор придвинул к нему исписанный блокнот.
— Признаки жизни есть, но толку от них нет. Майор Осборн считает, что кодовое слово, получаемое из номера на ключе и фотографии, — «Венеция». Всего одно слово — «Венеция». Результат для нас крайне огорчительный. В таком огромном городе может быть миллион всяких тайников, поди разберись, откуда начинать поиски!
— «Венеция», — воскликнул Филипп, и отблеск какого-то воспоминания мелькнул на его лице.
Гайд с интересом посмотрел на него. Пальцы Филиппа нервно барабанили по краю письменного стола.
— Не знаю. Это… это маловероятно. К тому же, вы все обыскали…
— Где, мистер Хольт?
— В магазине. В антикварном салоне Квейла в Брайтоне… Послушайте, я знаю, это звучит глупо, но я там обратил внимание на большой сундук, на котором было табличка «Продано». На его крышке я видел репродукцию картины «Площадь святого Марка, Венеция».
