– А потому что в тюрьме холодно, сыро и кормят плохо. Понял?
Омоновцы высадили нас на площади, у Ленина. Мы сердечно попрощались, пригласив для проформы в Питер. Они для проформы пообещали приехать. Масок, правда, так и не сняли. Ведь встретимся потом на улице, и не узнаю никого. Хотя вряд ли встретимся…
Мы вполне успевали на восьмичасовой автобус. Егор посмотрел расписание самолетов. Ближайший рейс на Питер в шесть утра. Придется всю ночь торчать в аэропорту. Но это такие мелочи по сравнению с пережитым…
Мы позвонили Вадику, предложили еще раз встретиться. Тот пообещал подойти на станцию.
Митингующих возле отдела милиции уже не было. Лишь из кузова «КамАЗа» торчал плакат «Руки прочь!» К Ивану Дмитриевичу мы не заходили. Человек и так в стрессе.
В семь вечера к дверям подкатил знакомый «лексус», из него вышел Карацупа, доложил, что джип благополучно погружен на платформу, вручил нам накладные, ключ и документы, а взамен получил протокол обыска офиса, пользы от которого – муху на стене прихлопнуть. Но охранник бережно положил его в несгораемый кейс и с благоговением отнес в «лексус».
На станции подсчитали наличность. На эконом-класс хватало. Егорка выиграл в столбик двадцать рублей и был счастлив, словно выиграл миллион. Много ли надо для счастья сотруднику генеральной прокуратуры?..
Вадик примчался за пять минут до отправления автобуса. На «жигуле» с кирпичом. Был он до крайности возбужден и встревожен.
– Прикиньте, мужики, наш шеф рапорт написал!
– Какой рапорт?
– На пенсию. От греха подальше… У нас сейчас такое творится!.. Ну, вы набаламутили… Мэр, по слухам, тоже линять собирается.
– Главное, ты оставайся. Так и быть, не тронем,– улыбнулся Егорка.– Вот, держи…
Он достал из сумки папочку с компроматом на Демидова.
– Мы ему пообещали, что выше эти материалы не передадим, а ниже – можно. Пригодится. И не бойтесь вы их. На каждого Демидова найдется свой Сафронов.
Про Сафронова Вадик вряд ли понял, но переспрашивать не стал.
– Там, в папке, мои телефоны. Будут проблемы, звони. Приедем, поможем. Благодарим за службу от лица генеральной прокуратуры и гражданской общественности!…
Егор кивнул на меня. Мы обнялись с Вадиком, словно единоутробные братья.
– Спасибо, мужики.
Когда-нибудь я обязательно вернусь в Суходольск. Украденную букву «С» в названии к тому времени вернут на место. Меня встретит залитая электричеством широкая улица, неоновые витрины, красивые, многоэтажные дома, ухоженные газоны. И, главное, улыбающиеся лица шахтеров. Я спокойно пройдусь вечером по городу, не боясь, что меня ограбят наркоманы. Я посижу в хорошем ресторане и остановлюсь в доброй, уютной гостинице. Люба-Виолетта предложит мне экскурсионную программу, а не продажную любовь. Мне все будут рады. А Вадик покатает меня не на убитых служебных «жигулях», а на собственной «тойоте», полученной в награду за хорошую службу, и пригласит на ужин в просторный особняк, а не в тесную квартирку, где его дети спят на гнилом полу в кладовке, зарабатывая туберкулез… И мы никогда не будем думать, кому и за сколько продать родину. Мы сами кого хочешь купим…
Я обязательно вернусь…
***
В аэропорту Алябинска работал телевизор. Утренний выпуск местных новостей вела симпатичная, но не выспавшаяся девочка.
«С пометкой „срочно“. Вчера в Суходольске представителями генеральной прокуратуры России был задержан видный предприниматель и общественный деятель Даниил Демидов. В его офисе и доме были проведены обыски…»
В углу экрана появилось фото Даниила Сергеевича. Кремовый костюм, ровный пробор, немного макияжа и ретуши. Прямо Джонни Депп! Только без косички.
«…Что хотели найти следователи из столицы, пока выяснить не удалось – от каких-либо комментариев они отказались».
Что характерно: нас никто и не спрашивал.
«По данным, полученным из правоохранительных органов Суходольска, задержание Демидова осуществлялось в рамках широкомасштабной операции, проводимой в Алябинской области оперативно-следственной бригадой Главного Управления уголовного розыска МВД России и генеральной прокуратуры…»
Здесь не соврали. Иван Дмитриевич все точно передал.
«… Жители Суходольска вышли на улицы города с требованием прекратить преследование Даниила Демидова и немедленно выпустить его на свободу».
Знакомые лица шахтеров. Памятник Ленину, плакаты, оранжевые повязки на рукавах, сцепленные руки.
«…Через два часа Даниил Демидов был выпущен из здания милиции без какого-либо предъявленного обвинения. Нашему корреспонденту удалось взять у него небольшой комментарий…»
На экране офис. Взъерошенный хозяин города с наклеенным на лбу пластырем. Боль в покрасневших глазах. Микрофон перед светлым ликом.
«…Ничего противозаконного у меня не нашли, потому что не могли бы найти никогда. Я уверен, что это спланированная акция, направленная на дестабилизацию обстановки в районе, на подрыв авторитета местных органов власти и моего личного. Но, несмотря на это, мы и дальше будем продолжать поднимать социально-экономический уровень жизни шахтеров…
– Скажите, как с вами обращались столичные следователи? Не применялись ли запрещенные методы дознания?
– Со мной обращались, как со всеми остальными…
Рука ненавязчиво поправляет пластырь.
– В любом случае мои адвокаты уже составляют жалобу в Верховный Суд и международный суд по правам человека в Страсбурге и в ряд других правозащитных организаций. Я не оставлю сегодняшний инцидент без внимания…»
Вот и верь после этого людям. Когда с острова уезжали, ноги был готов целовать, а теперь жаловаться собрался. Отличное, кстати, было бы зрелище. «Защитите, пожалуйста, от беспредела, товарищи правозащитники… Нам самим не справиться. Автоматов мало…»
Бес-перс-пек-тив-няк…
В «Пулково» нас встретила Вероника. Накануне я позвонил ей из Алябинска и сообщил номер рейса. Когда я появился в зале прибытия, облаченный в зеленый вельветовый пиджак и красные кеды, она вскрикнула от душевного потрясения, называемого в юриспруденции аффектом. К тому же я был серьезно небрит и пьян, ибо время в самолете мы с Егоркой зря не теряли. И ночь в аэропорту не ночевали. (У Кедрова в супермаркете оказалась довольно приличная комната отдыха с персональным баром, холодильником и даже варьете). Поэтому понять мою невесту можно. «Суженый мой, ряженый, весь обезображенный. Ряженый мой, суженый, в голову контуженный…»
– Здравствуй, Виолет… пардон, Вероника… Мы вернулись! Прошу познакомиться: следователь генеральной прокуратуры по особо страшным делам – Глазунов. Егор.
– Мы, вообще-то, знакомы…
– С приятным человеком можно еще раз познакомиться… Ты не поверишь, малыш… Мы победили!..
Я показываю знак победы, демонстрируя неотрубленные пальцы.
– Правда?
– Да, мы победили. Купи, пожалуйста, помералки, тьфу-ты, минералки… Я помираю от счастья…
Весь день я отсыпался. Под вечер навестил мустанга, потом заглянул к Егору. Его дома не было, еще не вернулся с работы. Позвонил Аннушке, доложился, что жив-здоров и с завтрашнего дня готов приступить к выполнению курьерских обязанностей.
Аннушка отреагировала как-то странно. Что меня немного удивило. Обычно она от всей души радуется удаче подчиненных и так же сопереживает несчастьям.
– Артем, завтра часам к одиннадцати приезжай на Балтийскую. Надо поговорить. До свидания. Извини, у меня сейчас гости…
Совру, если скажу, что не спал всю ночь. Но часов до пяти ворочался. А в шесть проснулся. Во-первых, началась канонада, а во-вторых, батя собрался на рыбалку и разбудил окончательно. Он немного остыл, узнав, что джип нашелся. Посоветовал немедленно его продать и купить квартиру или дом. Я сказал, что подумаю, хотя в ближайшее время планировал еще покататься на «Викторе Степановиче». Правда, тут же всплыли нерешенные вопросы – где взять денег на страховку и сигнализацию.
Казна после вояжа в Суходольск опустела окончательно. И пополнить ее в ближайшее время неоткуда. Собираемость налогов в семье крайне низкая. Надо было с Данилы Сергеевича стрясти. За моральный ущерб. Не обеднел бы…
Часов в восемь я выполз во двор. Лучше подхалтурить на мустанге и заработать пару-другую сотенных на бензин и обед. Сосед-ветеран, по обыкновению, уже ковырялся в своей «копейке».
– Здрасте, Сергей Иванович.
– Здравствуй, Тёма… Слушай, это правда, что ты иномарку купил?
– Правда… «Мерседес». Джип. Но пока не езжу. Деньги на страховку коплю.
– А я бы вот не смог на иномарке.
– Почему?
– Они ломаются редко…
До половины одиннадцатого я успел набомбить триста рублей и обеспечил себе прожиточный минимум на сегодняшний день. После помчался в офис на Балтийскую.
Ничего в обстановке не изменилось. Дима Водолеев все так же «грузит» очередного клиента на тайм-шер, Юлька обсуждает по телефону новую диету, остальные делятся друг с другом житейскими проблемами.
