Полицмейстер прочел текст. Послал записку по кругу.
– Я уже видел, – сказал Ван Вейтерен, когда записка дошла до него.
Мюнстер взял конверт.
– «Буду дома около восьми», – процитировал Баусен. – Проклятие! Не хотите же вы сказать…
– Как там было сказано? – переспросил Кропке. – «Довольно дикая»?
– «Совершенно дикая, но я все же должна кое-что проверить», – уточнил Мюнстер.
Баусен взял свою трубку и застыл. Внезапно в зале воцарилась тишина. Банг жевал жвачку. Ван Вейтерен был полностью поглощен двумя зубочистками… внимательно сравнил их, прежде чем засунуть одну из них в нагрудный карман, а вторую – между передними зубами. Кропке осторожно барабанил кончиками пальцев друг о друга, а Мосер смотрел в окно.
«Боже мой! – подумал Мюнстер. – Все видят ее сейчас перед собой!» Он сглотнул и почувствовал, как что-то холодное и влажное подступило к горлу. В солнечном сплетении стоял спазм.
– Простите, – выдавил он, поднялся и удалился в туалет.
– Кропке! Пойди к себе в кабинет и позвони еще раз! – приказал Баусен.
Кропке ушел. Ван Вейтерен вынул изо рта зубочистку.
– Бесполезно, – сказал он. – Мы уже дважды пытались дозвониться из гостиницы. Ты обратил внимание на обращение?
Баусен кивнул и отошел к окну. Провел рукой по своей щетине, глядя на задний двор и тяжело дыша. Вернулись Мюнстер и Кропке. Кропке покачал головой.
– Не отвечает, – сказал он. – Что вы думаете по этому поводу?
– Подворский? – спросил Баусен и обернулся. – Вы действительно думаете, что ей могло прийти в голову отправиться к Подворскому в одиночку?
Кропке откашлялся.
– Не думаю, – проговорил он. – Это совсем на нее не похоже.
– Чистейшей воды безумие, – сказал Мосер. – Ни один нормальный человек не поедет туда добровольно. Даже при обычных обстоятельствах. Но если к тому же подозревать, что он и есть Палач… я просто не понимаю…
Тут терпение Мюнстера лопнуло.
– Хватит! – прорычал он и стукнул кулаком по столу. – Сколько можно сидеть здесь и жевать жвачку! Пора что-нибудь предпринять, черт бы меня побрал! Сесть в машину и поехать к этому типу. Чего мы ждем?
Баусен наблюдал за ним, приподняв брови.
– Складывается впечатление… – начал он.
– Браво, господин интендент! – прервал его Ван Вейтерен. – Я склонен согласиться с вами. Немного действия тут не помешало бы.
Мюнстер откинулся на спинку стула и вздохнул.
– Извините, – пробормотал он.
– Да-да, все это ужасно, – проговорил Баусен. – Значит, если мы возьмем и…
– Минуточку, – проговорил Ван Вейтерен и подался вперед. – Мне все же кажется, что мы должны прояснить некоторые обстоятельства, прежде чем предпринимать меры. Во-первых, мне представляется не очень вероятным тот вариант, что инспектор Мёрк отправилась к этому Подворскому… более того, я считаю, что это исключено.
– Почему? – спросил Кропке.
– Фактор времени, – сказал Ван Вейтерен. – Времени бы не хватило. Она ушла отсюда вчера тогда же, когда и все мы, не так ли? Около половины пятого…
Кропке и Мосер закивали.
– Унося в портфеле рапорт Мельника, как и все мы… В двадцать минут седьмого, по свидетельству портье, инспектор оставила сообщение в отеле «Сее Варф». В записке сказано, что она намеревалась кое-что проверить. Обратите внимание, что она еще этого не сделала… в интервале с половины пятого до двадцати минут седьмого она вряд ли успела что-то еще, кроме как прочесть рапорт и переодеться в спортивный костюм.
– Логично, – согласился Баусен.
– Что бы она там ни собиралась проверить, она сделала это после того, как вышла из отеля… в интервале от половины седьмого до семи пятнадцати. То есть за сорок пять минут.
– До семи пятнадцати? Откуда вы это знаете, господин комиссар? – спросил Кропке.
– Потому что я ее видел, – сказал Ван Вейтерен.
– Видел? – воскликнул Баусен. – Где?
Ван Вейтерен откусил кусок зубочистки.
– Да, я видел ее на пляже… примерно в четверть восьмого.
– И что она там делала? – спросил Мосер.
– Бежала, – ответил Ван Вейтерен. – В западном направлении.
В помещении снова воцарилась тишина.
– Должна была вернуться домой к восьми, – проговорил Мюнстер.
– Она была одна? – спросил Кропке.
Ван Вейтерен пожал плечами и посмотрел на Мюнстера.
– Да, – сказал он. – В полном одиночестве… думаю, нам с господином интендентом стоит поехать на место и посмотреть. Может, мы возьмем с собой ассистента Мосера?
Баусен кивнул.
– Снова встречаемся через два часа, – сказал он. – Тем временем мы с Кропке проедем до дома Подворского. Хотя бы для того, чтобы прозондировать почву.
– Это она? – спросил Ван Вейтерен.
Мосер кивнул.
– Уверены?
– На все сто, – сказал Мосер. – Это ее машина. «Мазда 323», я даже помогал ей менять привод вентилятора.
– Да, это ее машина, – подтвердил Мюнстер.
– Гм… – задумчиво проговорил Ван Вейтерен. – Да, примерно где-то здесь я и видел ее… метрах в двухстах – трехстах отсюда.
Он указал в сторону пляжа. Пляж был совсем не таким пустынным, как накануне вечером. По нему прогуливались отдыхающие – мужчины, женщины, дети. Компания длинноволосых юнцов играла в футбол, вокруг бегали несколько собак, на ветру полоскались два бумажных змея – желтые, как два кусочка масла, на почти идеально ясном голубом небе. За ночь ветер полностью развеял облачность, туман и тучи, царившие в последние дни; чайки снова парили высоко, воздух очистился, он был свеж и пропитан солью.
Мюнстер стоял и кусал губы. Комиссар покачивался с носков на пятки и, как ни странно, выглядел немного нерешительным. «Или это всего лишь позерство, – подумал Мюнстер. – Я не удивлюсь, если так и есть».
Молчание прервал Мосер:
– Вы думаете, что…
– Я ничего не думаю, – прервал его Ван Вейтерен. – Что вы такое плетете, черт возьми?
– Но… – пробормотал Мосер.
– Цыц! – строго сказал Ван Вейтерен. – Неподходящее время строить догадки. Ты знаешь, по какой дороге она обычно бегала?
– Ну да, – сказал Мосер. – Дороги как таковой нет… туда и обратно по пляжу. Или на обратном пути – по лесу.
– Гм… – снова проговорил Ван Вейтерен. – Она всегда бегала одна?
– Нет, – ответил Мосер. – По-моему, они иногда тренировались вместе с Гертрудой Дункель.
– Кто это? – спросил Мюнстер.
– Подруга. Работает в библиотеке.
– А мужика у нее не было? – спросил Ван Вейтерен.
Мосер задумался.
– Был, но раньше… Она встречалась с одним пару лет… по-моему, он потом свалил. А потом у нее был Янос Хавель, но с ним она порвала.
– Да, порвала, – подтвердил Мюнстер. – Мы переберем всю биографию, прежде чем тронемся с места?
Мосер кашлянул.
– По пляжу туда и по лесу обратно? – предложил он.
– Только по лесу, – сказал комиссар. – На пляже ее уже давно бы обнаружили… он… обычно не утруждает себя тем, чтобы прятать…
– Черт! – проговорил Мюнстер.
– Будем исходить из того, что машина была для нее отправной точкой и конечной целью, – как ни в чем не бывало продолжил Ван Вейтерен. – Что скажете, ассистент Мосер? В лесу несколько дорожек?
– Не думаю, – ответил Мосер. – На самом деле это лишь узкая полоска леса. Там проходит тропинка, которой многие пользуются… кому нравится бегать по пересеченной местности. Пройдем по ней?
– Ну да, давай шевелись! – сказал Ван Вейтерен. – У нас не так много времени.
33– Куда ты так несешься? – буркнул Баусен. – Мы должны определиться, как будем вести себя, когда прибудем на место. Кропке сбросил газ.
– У вас табельное оружие с собой, господин комиссар? – спросил он.
– Само собой, – ответил Баусен. – Я догадывался, что здесь нечисто. Хотя твое ведь у тебя тоже с собой, как я полагаю?
Кропке похлопал себя по подмышке.
– Слава богу, что оно у тебя хоть на бедре не болтается, – пробормотал Баусен. – Стоп! Вот поворот!
Кропке притормозил и свернул на узкую асфальтовую дорожку, уходившую в глубь вересковой пустоши. Стая больших черных ворон, занимавшихся дележкой падали, поднялась в воздух, но сразу же опустилась обратно на дорогу, едва машина проехала мимо.
Шумные и наглые птицы… Баусен повернул голову, озирая пустошь. Далеко впереди виднелись остовы нескольких невысоких строений, почти развалившихся… прогнившие стены, дырявые крыши. Когда-то давно, более полувека назад, они служили для определенных целей. Когда из этой болотистой почвы еще добывали торф. Даже странно, что сушильные сараи до сих пор не рухнули. Он вспомнил, что в его молодые годы они выполняли совсем иную функцию – любовные гнездышки для подростков, не имеющих иных мест для встреч. Конечно, добраться сюда было делом нелегким, но если справиться с этой незначительной трудностью, то усилия окупались сполна – одиноко расположенные здания предлагали неограниченные возможности для всякого рода интимного общения… тайные кущи любви. Он легко мог вспомнить два, нет, даже три случая, когда…
