Мэк Якима посмотрел на фото, и у него застыла кровь.
– Уотт-Лейк, – прошептал он.
Эксперт поднял на него глаза.
– Это она, – пояснил сержант. – Оливия Уэст – это Сара Бейкер, выжившая жертва Себастьяна Джорджа. Та женщина, которая сдала его. Бертон был одержим ею и этим делом. – Мэк выругался. – И Гейдж все это время не мог не знать, что она сменила имя и работает на ранчо. Господи Иисусе. Он следил за ней, создавал фейковые аккаунты от ее имени, делая вид, что ищет ребенка, отцом которого был Себастьян Джордж.
Джен Мартинелло встала рядом, посмотрела на экран через плечо эксперта.
– Проклятье, – прошептала она, потом посмотрела на Якиму. – Что, черт подери, Бертон пытается сделать?
– Не знаю, – ответил Мэк, когда к компьютеру подошел еще один офицер.
– Сержант, – обратился он к Якиме, – Алгор Соренсон недавно оплачивал покупки кредитной картой. Он воспользовался ею в Клинтоне, оплатил в спортивном магазине покупку клейкой ленты, ножа для снятия шкур и всего, что необходимо для вязания мушек. До этого он оплатил картой проживание в кемпинге на ранчо Броукен-Бар в часе езды к северу от Клинтона. У нас есть записи, согласно которым карточкой пользовались в Аризоне, Неваде, Орегоне и Вашингтоне. Покупали продукты и напитки, цветные контактные линзы, краску для волос. Несколько раз картой оплатили приобретение снотворного, которое Алгору Соренсону выписал врач.
Якима резко повернулся к Мартинелло.
– Позвони в отделение Клинтона. Нам нужно поговорить с кем-нибудь оттуда. И отправь заявку на вертолет.
– В том районе сильный буран, – сказала Мартинелло.
– Заявку все равно отправь. Мы будем готовы к вылету.
* * *
Коул бросил снегоход у большого дома и побежал вверх по ступеням. Он уже собрался открыть дверь, когда увидел сгорбленную фигуру, ковыляющую к дому через туман и снег. Коул оперся на перила, снял с плеча дробовик и посмотрел в прицел.
– Стой, где стоишь! Еще шаг, и я стреляю.
Человек поднял руки вверх.
– Это я, Бертон. Гейдж Бертон. Я… Мне нужна твоя помощь.
Он споткнулся, упал на четвереньки, прополз несколько футов по снегу, потом снова поднялся на ноги.
Коул опустил дробовик.
Бертон, пьяно пошатываясь, доковылял до крыльца. Лицо у него побелело. Щеки ввалились.
– Что случилось? – спросил Коул.
Бертон прижал руку к виску, лицо исказилось, как будто от сильной головной боли.
– Это… я виноват. Я… заманил его сюда. Убийцу из Уотт-Лейк. Он где-то на ранчо. Я не знаю где. Он забрал Тори.
– Что ты хочешь сказать? Какой убийца из Уотт-Лейк? – Коул ошарашенно замолчал. Копы искали Соренсона или, возможно, человека, который выдавал себя за Соренсона. – Себастьян Джордж мертв.
– Я всегда считал, что они взяли не того парня. Я… – Гейдж протянул руку и ухватился за перила, чтобы не упасть. – Я служил штабным сержантом в Уотт-Лейк, когда похитили Сару Бейкер. Я уверен, что посадили не того человека. И с тех пор я охочусь за настоящим убийцей. Я заманил его сюда, используя в качестве приманки Сару. Он где-то здесь.
Коула охватило волнение.
– Но улики…
Бертон покачал головой.
– Пожалуйста, помоги мне. Он увел… Тори. Она – дочь Сары Бейкер. Боже, помоги мне…
Бывший коп рухнул на снег.
Коул сбежал по ступенькам, поднял Гейджа, закинул его руку себе на плечо и обхватил за талию.
– Сможешь подняться по ступенькам и войти в дом?
Бертон кивнул.
Коул помог ему подняться на крыльцо.
– Объясни мне, – попросил он, – почему ты говоришь, что взяли не того человека?
– Они скрыли кое-что. То, что Себастьян не умел читать. А это значит, что он не мог написать записки, оставленные в глазницах жертв.
– Какие записки?
– Записки с цитатами об охоте… – Бертон дышал с трудом. – Эту улику утаили. Пресса об этом не узнала. Знали только следователи и я. В суде… это не прозвучало.
Они добрались до двери.
– Им нужно было чистое обвинение. Они заткнули мне рот, перевели в Форт-Тэпли. Моя жена и я, мы удочерили девочку Сары, увезли ее в Форт-Тэпли. Я… я знал, что настоящий убийца рано или поздно появится.
Коул прислонил Бертона к стене.
– Ты хочешь сказать, что все это время держал ее дочь как приманку? Ты хотел, чтобы он вернулся за ребенком, за его матерью?
– Все совсем не так…
– А как, черт подери!?
Бертон вздрогнул.
– Тори в безопасности, – бросил Коул. – Она в доме с моим отцом. Но тот, за кем ты охотишься, увез Оливию. Кстати, я знаю, что она Сара Бейкер.
Гейдж закрыл глаза, помолчал, как будто произносил про себя благодарственную молитву за спасение жизни дочери, потом произнес:
– Как он добрался до Сары?
– До Оливии. Теперь ее зовут Оливия. Он заманил ее в болото с помощью Эйса, ее пса. Она серьезно ранена, если судить по количеству крови на тропе. Он увез ее на машине. Возможно, это был тот грузовик и трейлер, которые стояли в кемпинге. Он направился на север.
– Как только запахнет первым снегом…
– Что?
Гейдж открыл глаза.
– Он всегда выходит на охоту перед сильным снегопадом. Я знаю, куда он везет ее. Он возвращается домой, обратно в долину Беа-Кло. Он собирается закончить работу.
Глава 23
– Где это, Беа-Кло? – спросил Коул.
– Примерно в шестидесяти километрах к северо-западу от Уотт-Лейк. Индейская территория. Глубокая долина по другую сторону от хребта Пиннакл.
– Ты ранен или болен? Что с тобой происходит?
– Меня мучают головные боли. У меня опухоль мозга. Время от времени приступы повторяются. Я умираю. – Бертон оттолкнулся от стены, на которую опирался. Покачнулся, но смог устоять без поддержки. – Мне нужно увидеть Тори.
Глаза Коула и отставного полицейского встретились.
– Ты заманил убийцу, используя Оливию и свою дочь как приманку?
Гейдж сглотнул.
– Когда Тори только родилась, я дал ей обещание. – Голос у него дрожал. – Я поклялся добиться справедливости, достать этого ублюдка, сделать мир безопаснее. Мать Тори умерла, и я должен был что-то предпринять. Девочка стала агрессивной. Я боялся, что она останется совсем одна, когда после моей смерти узнает, кто ее настоящий отец. Она подумает, что в ней течет кровь опасного социопата.
Бертона повело вперед, и Коул подхватил его.
Гейдж сделал глубокий вдох, сосредоточился.
– Мне… нужно было, чтобы она встретилась со своей настоящей матерью. Мне хотелось, чтобы Тори увидела, что в ней есть и хорошая половина. Красивая, добрая и справедливая половина. Она должна была увидеть, какой может стать. И я верил, что как только Сара встретится со своей дочерью… – Его голос прервался. – Что я натворил?!
– Ты больной на всю голову, знаешь об этом?
– Знаю. И уже давно. Наверное, даже дольше, чем кажется.
Коул смотрел на Бертона. Мозг кипел. Коул перевел взгляд на снег, оценил направление ветра. Перед глазами прокручивались метеорологические картинки со спутника, которые он видел по телевизору. Рискнуть? Возможно, поднявшись в воздух, он сможет опередить циклон. Если повезет. Или погибнет, и это куда вероятнее.
Впервые в жизни мысль о смерти напугала Коула. Он не хотел погибать. Только не в этот раз. Ему надо было выжить, чтобы спасти Оливию. Коул хотел получить этот чертов второй шанс. Ради нее. И ради самого себя. Ради этого ранчо. Он нуждался в нем так же остро, как нуждался в воздухе, чтобы дышать.
– Насколько ты уверен, что он направляется в Беа-Кло?
– Даже раненный в живот олень возвращается домой. Он много раз повторял это Саре. Она говорила об этом во время бесед, за которыми я наблюдал. Этот парень помешан на ритуале охоты, на убийстве. Он хочет закончить этот ритуал там, где начал его. Где всегда убивал. На земле Первых Наций, желательно на принадлежащей ему территории. В этом смысле он как зверь.
Коул должен был рискнуть. Не делать ничего – хуже смерти.
