– Бросьте, просто они вас напугали, а у страха глаза велики. Но они бегут и напуганы не меньше вас.
– Не стоит на это рассчитывать, – возразил Уолкер.
– Он прав, – подтвердила миссис Лэнсфорд. Она обращалась к Вашмену, уже поняв, что фэбээровцу ничего не объяснишь. Вискерс легко пропускал мимо ушей то, чего не хотел слушать.
Вискерс уже вытаскивал седло из укрытия.
– В путь, патрульный! Ваш напарник может остаться здесь караулить пленника и присматривать за миссис Лэнсфорд.
– Они и сами о себе позаботятся, – отозвался Вашмен. – А Бак Стивенс нам понадобится.
– Вы что, хотите позволить преступнику сбежать, едва мы окажемся за пределами слышимости? Вы же прекрасно понимаете, что миссис Лэнсфорд и пальцем не пошевелит, чтобы его остановить. Черт возьми, да она, пожалуй, и сама сбежит с ним.
Лицо миссис Лэнсфорд покраснело – она даже не нашлась что сказать. Уолкер сухо предложил:
– Вы можете приковать меня наручниками к дереву.
– Я уже думал об этом, – признался Вискерс. – Но есть вероятность, что мы не сможем сюда вернуться.
– Если вас убьют?
– Да.
Вискерс строго придерживался правил, вдолбленных ему в голову. И сейчас он думал не об Уолкере, а о собственной репутации. Уж больно неприглядно будет выглядеть сообщение о его гибели, если в нем будет указано, что он оставил без присмотра пленника, прикованного к дереву, и тот погиб во время бурана.
Вашмен отрицательно покачал головой:
– Патрульный Стивенс находится в моем подчинении, а не в вашем. Он пойдет со мной. Вы вольны оставаться или следовать с нами. Вам решать.
– Мне не по душе, что вы предпочитаете мне Стивенса, патрульный. Объяснитесь.
– Пожалуйста. Я уверен, что Бак не натворит глупостей. Он вырос в холмах Аризоны и бродил по горам с десяти лет. Когда отец давал ему два патрона, предполагалось, что мальчик должен принести домой двух кроликов, и он это исполнял.
Вашмен поймал ухмылку стажера, хотя тот и прикрыл рот рукой. Он не сказал ни слова, но, когда Вискерс заговорил, в глазах Бака ясно читалось: "О боже!"
– Мне довелось поохотиться на своем веку, – произнес Вискерс. – Мы уже беседовали на эту тему.
– Насчет охоты в Нью-Джерси? – уточнил Вашмен, стараясь скрыть издевку. – Вы, в бюро, слывете большими доками по части раскрытия преступлений, но под силу ли вам странствовать в горах в такую погоду? Сумеете ли вы прочесть оставленный знак? Заметить засаду в лесу? Вы же слышали, что сказал Уолкер, – он-то знает этих ребят. Если Харгит и впрямь индеец похлеще меня, уж вас-то он точно за пояс заткнет.
Стивенс насмешливо протянул:
– Лучше быть краснокожим, чем трупом. – Его ухмылка говорила сама за себя.
Вискерс бросил на стажера раздраженный взгляд:
– Дальше вы поведаете мне, что ваш напарник может учуять запах белого человека в снежном буране.
– Я также хрюкаю, ношу перья и считаю себя потомком Десяти Потерянных Колен Израиля, – огрызнулся Вашмен. – А сейчас, если мы закончили этнографическую дискуссию – давайте седлать лошадей.
* * *
Помогая Вашмену седлать лошадей, Бак Стивенс кротко произнес так, чтобы не услышал Вискерс:
– У меня даже нет страховки. Дружище, в один прекрасный день тебя прихлопнут сачком для бабочек. Надеюсь лишь, что сие не будет приписано глупости кимо саиба.
– В чем дело, бледнолицый? У тебя что, иссяк запас серебряных пуль?
– Сэм, с первого раза, как я увидел тебя, я уже знал, что ты из тех, кто любит усложнять себе жизнь. Ты же знаешь, черт возьми: история обо мне, двух патронах и двух кроликах такая же липа, как цветок из пластика. Я не удивлюсь, если старина Вискерс на деле окажется куда лучше, чем я.
– С одной лишь разницей: тебе я могу доверить свою спину.
– Ты правда думаешь, что он может подвести?
Вашмен пожал плечами. Он не думал, что Вискерс трус, но не мог сказать точно, что для того важнее. Кому хочется в разгар игры, чтобы его партнер, которому адресован пас, вдруг придумал свой ход и ринулся на другую половину поля? Вискерс вполне способен на такой финт. Бак Стивенс – нет. Он будет именно там, где сказал, тогда, когда сказал, и останется стоять на этом месте, пока ему не прикажут – отойди.
Стивенс расправил чепрак и водрузил седло.
– Ты же знаешь, Вискерс распишет все будь здоров в своем пресловутом отчете. Если ты не перестанешь вставлять ему шпильки, запросто можешь остаться без работы.
– Я не хочу упустить этих субчиков из-за Вискерса.
– Ты объявляешь против них крестовый поход?
– Джаспера уже не вернуть, – ответил Вашмен и задумался.
Он никогда не следовал принципу "Око за око" – это принцип белых людей. Закон индейцев требует не мести, а возмещения. Но потерю Джаспера Симали нельзя возместить. Этот вопрос всплывал в мыслях Вашмена несколько раз за прошедшие два дня, и до него постепенно начинало доходить, что за его решимостью во что бы то ни стало настигнуть убийц кроется нечто, возникшее, казалось бы, ниоткуда и неожиданное для него самого. Упрощенно это выглядело не слишком-то убедительно: они убили индейца племени навахо, и их должен схватить индеец племени навахо. Явно попахивало – чем? Национализмом? Вашмен никогда не замечал за собой ничего подобного. Напрашивалось и другое объяснение, которое столь же трудно выразить словами: он хочет доказать, что никому не удастся убить его соплеменника навахо и благополучно скрыться.
Вашмен приподнял голову над лошадиной холкой, пока прилаживал подпругу, и увидел, как Вискерс возле костра натягивает теплую куртку. Только сейчас до Вашмена дошло, что еще десять минут назад он не мог видеть так далеко из-за снежной завесы. Теперь лагерь почти отчетливо просматривался. Снег летел наискосок и не так густо, а ветер дул порывами, между которыми наступало затишье. Он повернулся, снял шляпу и закинул голову, чтобы взглянуть на небо. Нависающий утес окутывала серая мгла, но в ста футах над ним можно было различить кусочек неба с быстро несущимися облаками.
Вискерс протопал к нему, вздымая снежную крошку мысками сапог. Снег быстро засыпал камни; а прежде, гонимый ветром, он собирался в большие сугробы лишь там, где встречал препятствие.
– Мы все едем, – объявил Вискерс.
– И они – тоже? – изумился Вашмен.
Вискерс отрицательно покачал головой:
– Я имел в виду нас троих. У нас только три лошади. Они останутся здесь: пешком им в таком снегу далеко не уйти. Я пообещал, что мы вернемся за ними через сутки. Думаю, мне удалось внушить Уолкеру, что лучший вариант для него – это оставаться здесь и ждать. Если что – все равно выследят и поймают. Для нас сейчас важнее четверо остальных.
– Хорошо, – ответил Вашмен, порадовавшись, что Вискерс для разнообразия воспользовался головой, а не инструкциями. – Мы оставим здесь немного еды.
– Я уже позаботился об этом. Ну как, можно ехать?
– Как только вы оседлаете свою лошадь.
Выражение лица Вискерса немного изменилось – скривились уголки рта. Очевидно, он ожидал, что ему лошадь оседлает кто-нибудь другой. Вашмен сделал вид, будто ничего не понял. Он не нанимался в конюхи.
"Собираешься стать чертовски гордым индейцем, так, что ли?" Он обругал себя за ребячество и направился к костру собирать вещи. Миссис Лэнсфорд пыталась расчесать пальцами влажные пряди своих густых волос; она взглянула на него, и ее улыбка выказала то же присутствие духа, что так восхитило его прошлой ночью.
– Благодарю вас за все, офицер.
– Меня зовут Сэм Вашмен. Просто Сэм, – вырвалось вдруг у него.
– Хорошо. Спасибо, Сэм.
Кит Уолкер предупредил:
– Помните, что я сказал о майоре и Бараклоу.
– Я помню. Послушайте, если мы не вернемся завтра к рассвету, вам лучше спускаться. И старайтесь не оступиться в сугробах.
– Вы вернетесь, – уверила миссис Лэнсфорд.
– Они, возможно, сейчас уже спускаются по склону. Не дожидайтесь утра. Хорошо?
– Хорошо, Сэм.
Уолкер только вяло кивнул в ответ, и Вашмен направился к своей лошади.
* * *
Если бы не сугробы, на то, чтобы добраться до лесничества, ушло бы не более получаса. Но сейчас лошадям пришлось брести по самые животы в снегу, и Вашмен дважды вынужден был возвращаться и искать обход.
На вершине ветер еще давал себя знать, но это не шло ни в какое сравнение со шквалом, свирепствовавшим накануне. С двух сторон стены хижины были занесены снегом до самой крыши. Деревянная пожарная вышка темным силуэтом вырисовывалась на фоне облаков. Вашмен знаком велел всем остановиться под прикрытием двадцатифутового валуна и не пожалел времени на осмотр места. Он не заметил никакого дымка из трубы, но это еще ничего не означало. Возможно, беглецы покинули хижину, нельзя исключить и то, что они просто хотят заманить преследователей в ловушку. Вашмен спешился и вытащил ружье из седельного чехла. Бак Стивенс, не дожидаясь распоряжений, последовал его примеру, поставил руку на шероховатую поверхность валуна и взял дверь хижины на мушку. Вашмен кивнул ему и направился в обход, чтобы подойти к хижине с той стороны, где не было окон. Оглянувшись, он увидел, что Вискерс идет за ним.
