Когда до гребня оставалось уже совсем немного, они привязали коней к деревьям, а сами полезли вверх. Бараклоу подождал майора, чтобы передать ему полевой бинокль. Харгит покрутил настройку и поднес окуляры к глазам.
– Видишь что-нибудь?
– Нет. – Майор передал бинокль Бараклоу. – Попробуй ты.
Но и Бараклоу ничего не разглядел.
– О боже, – простонал Хэнратти, – не хватает еще залечь здесь. У меня вот-вот отмерзнет задница.
– Мы будем ждать, – не замедлил обрадовать его майор.
* * *
Прошло полчаса. Бараклоу немного коробило от сырого запаха влажной одежды. С рассвета сильно потеплело – на ветру было холодно, но вокруг начало таять. Снежинки лениво кружились в воздухе, однако этот легкий снегопад не мешал Бараклоу видеть пик, находящийся в восьми, а то и десяти милях к востоку. Буран ушел туда, и небо над этим пиком было зловеще-черным, а у них над головами сквозь слой облаков кое-где пробивались оранжевато-розоватые отблески.
Бараклоу подумал, что еще до вечера они увидят солнце.
На камне возле плеча Бараклоу подтаял и треснул тонкий ледок. Его громкий хруст походил на ружейный выстрел – и Хэнратти едва не подпрыгнул от страха.
– О боже, я не могу больше ждать. – В голосе Хэнратти звучали истерические нотки.
Глянув через плечо, Бараклоу увидел, что бывший заключенный пытается встать. Бараклоу перекатился и ударил его под коленки. Хэнратти тихо вскрикнул.
– Ты олух, каких мало, Джек, – цыкнул на него Эдди Барт. – Не высовывайся!
Бараклоу кинул взгляд на майора, и тот медленно кивнул. Взглянув на Хэнратти, он процедил с холодным презрением:
– С моей стороны было ошибкой довериться штатскому. Больше я ее не повторю.
Мешки под глазами Хэнратти набухли. Он посмотрел на майора, затем на Бараклоу – и его всего перекосило: Хэнратти понял, какой приказ отдал Харгит своему капитану.
У Бараклоу заколотило в висках. Кожа на голове натянулась, и он ощутил знакомый зуд в паху.
Хэнратти умоляюще взглянул на майора:
– Пойми, я вовсе не хотел...
Бараклоу ухватил его сзади, рывком запрокинул голову Хэнратти назад и ударил ребром ладони по горлу. От хорошо рассчитанного удара кадык Хэнратти хрустнул, и, когда Бараклоу разжал хватку, тот упал мертвым.
Бараклоу задышал чуть чаще, глаза затуманились, перекатившись по снегу, он потянулся за полевым биноклем.
* * *
Еще через полчаса майор пошевелился:
– Они чертовски хорошо прячутся.
– Но они же должны быть где-то здесь.
– Наверняка. Но так мы их не засечем. Я думаю, надо идти к тому гребню. – Майор указал пальцем на гребень примерно в миле к востоку от того места, где они залегли.
– А как насчет Джека? – поинтересовался Эдди Барт. – Оставим его здесь?
– Нет, перебросим поперек лошади и захватим с собой. Я думаю, нам он еще пригодится.
* * *
Солнечные лучи пробивались через разрывы в облаках. По склону бежали мелкие ручейки, пробивавшие себе дорогу в снегу. В воздухе пахло сосновой смолой, и среди деревьев эхом отдавался звон ломающегося льда и падающих сосулек.
Когда они остановились и спешились, Бараклоу тщательно проверил мешки с деньгами, дабы убедиться, что ткань не порвалась во время тряски на вьючных седлах.
– Уолкер хорошо потрудился, навьючивая их на лошадей.
– Интересно знать, – заметил Эдди Барт, – жив ли он еще.
– Никаких шансов, – ответил Бараклоу.
Они забрались ползком на вершину горы, переползая по-пластунски, и стали осматривать склоны в мощный бинокль, позаимствованный майором в доме на ранчо сорок часов назад.
После майора настал черед Бараклоу, и он медленно начал водить биноклем вверх и вниз, тщательно оглядывая местность. Вдруг пальцы его крепче сжали окуляры, он навел бинокль на какую-то точку и аккуратно передал майору:
– Та вон небольшая полоска снега между сосен. Выше, а теперь чуть ниже. Видишь?
– Да. Это могут быть их следы. У тебя зоркие глаза, Стив... А я вот не заметил.
Бараклоу ощутил гордость от похвалы майора, и на губах его заиграла улыбка.
– Ладно, – вмешался Барт. – Что будем делать?
Майор взглянул на Бараклоу:
– Сколько у нас еще гранат?
– Две.
– Этого должно хватить. Надо устроить такую засаду, через которую и муха не пролетит.
Они спустились к лошадям.
– А как мы используем его? – Барт указал на труп Хэнратти, водруженный на лошадь животом поперек седла.
– В качестве приманки, – ответил майор и вскочил на лошадь.
Бараклоу улыбнулся.
Около трех часов вышло солнце. Бараклоу уже много часов вглядывался в снег, и от заискрившейся белизны заболели глаза.
Ехавший впереди майор свернул налево и начал осторожно пробираться между сосен вниз по склону. Под деревьями буран оставил глубокие наносы рыхлого пушистого снега, еще не начавшего таять от солнечного тепла, и лошади проваливались по брюхо, бороздя сугробы и вздымая вверх клубы снежной пыли.
"Это подойдет в самый раз". Майор спешился на краю леса.
За деревьями начиналась осыпь в десять – пятнадцать акров, очень крутая. Лес окружал ее с трех сторон, а внизу тек ручей, по берегам которого густо росли осины и сикоморы. Там начиналось заросшее кустарником плато, тянущееся к югу по меньшей мере на полмили, до склонов другой покрытой сосновым лесом горы.
За последнюю пару часов они дважды видели следы, оба раза с восточной стороны и ведущие на север. После этого майор принял решение и повел их прямо на север с наибольшей скоростью, какую только можно было выжать из лошадей, держась под прикрытием деревьев на западных склонах, так, чтобы между ними и преследователями пролегали один или два гребня. Майор хотел оказаться, по крайней мере, на милю впереди копов, и теперь, судя по всему, им это удалось, поскольку преследователям приходилось петлять и тщательно обследовать входы в ущелья, чтобы не попасть в засаду.
Копы практически наверняка станут спускаться по тому склону за поросшей кустарником низиной – причем в ближайшие полчаса, – и когда это случится, их будет видно, как на ладони, отсюда, с осыпи. Именно этого и добивался майор: хорошая мишень в пределах видимости.
– Скатывай его вниз! – распорядился майор.
Эдди Барт помог Бараклоу отвязать труп Хэнратти и снять его с лошади. Они отнесли тело к началу осыпи и положили между деревьев. Мышцы Хэнратти окоченели, лицо распухло и стало темно-багрового цвета, так как голова билась о стремя.
Майор посмотрел в бинокль, затем передал его Бараклоу.
– Ничего. Но они должны появиться.
– Скорее всего, – согласился майор и снова приказал: – Скатите его вниз!
Бараклоу опустился на колени позади Хэнратти, словно труп был бруствером, с которого он собирался стрелять, подсунул руки под плечи и ягодицы и приподнял тело.
Хэнратти был тяжеловат, но Бараклоу подтащил труп к краю осыпи, и он покатился по присыпанным снегом камням, как бревно. Мелкие камушки осыпи тоже пришли в движение и шумным потоком устремились следом, в воздухе взметнулась снежная крошка, и вся эта лавина камней и снега устремилась вниз, оставив на склоне глубокую борозду, не заметить которую снизу мог бы разве только слепой.
Осыпь была настолько крутой, что тело Хэнратти скатилось до самого ручья и упало в него, проломив тонкую корочку льда. Поток был привычен к горным обвалам – он тут же изменил течение, обогнул препятствие и устремился дальше.
Бараклоу вернулся, и все сели в седла. Прячась среди деревьев, они обогнули осыпь и стали спускаться к ручью. Подковы цокали по камням, когда они пересекли ручей, после чего свернули в осинник и двинулись вверх по течению.
Харгит хотел сделать все сам. Бараклоу передал ему гранату и, сидя в седле, наблюдал, как майор вошел в ручей рядом с тем местом, где лежал Хэнратти, и присел на корточки.
От долгого падения по камням одежда Хэнратти порвалась и лицо было сильно изуродовано. Майор подтащил труп ближе к берегу и расположил так, чтобы руки, ноги и тело мертвеца находились наполовину в воде и наполовину на берегу, словно Хэнратти с самого начала лежал так. Майор перевернул его лицом вниз: это важно, поскольку, когда копы обнаружат труп, им непременно захочется посмотреть на лицо. Если они и так смогут его увидеть, возможно, кинут на убитого беглый взгляд и поедут дальше.
Майор прилаживал гранату под грудь мертвеца, просунув ее между телом и камнем. Покончив с этим, он умело вытащил чеку, после чего медленно и осторожно убрал руки. Сейчас вес трупа прижимал ручку гранаты к земле, преодолевая сопротивление пружины, так что, когда тело сдвинут, ручка должна выскочить, а граната взорваться.
Майор сделал знак Бараклоу и Барту спешиться.
– У нас теперь две лишние лошади – Уолкера и Хэнратти. Выпустим их на свободу – это добавит нашим друзьям радостей жизни.
