После экскурсии перекусил в малоприметной забегаловке и отправился на малую родину, то есть в свой район. К кочегарке с трубой.
Когда до нее оставалось менее пятисот метров, зазвонил мобильник. Номер был мне неизвестен, и я не стал отвечать. Что там услышишь, кроме: «Сдавайся, сволочь»?
Трубу украшала знакомая надпись про крышечку от фотоаппарата «Зенит» — «Зайка, я подарю тебе…» Во всю длину нарисована, чтобы издалека видели. Да он, похоже, маньяк. Настоящий фанат «Зенита».
Ни Геры, ни Тихони у конспиративного места еще не было. Я слился со стеной кочегарки и принялся ждать. Сливался недолго, Гера появился через три минуты после моего прихода. Издалека помахал рукой, мол, иди сюда. Надеюсь, он не ссученный и хвост не привел. А то придется лезть на трубу.
Авторитет Тихоня ждал нас в малоприметном подержанном «хундае» ярко-желтого цвета с шашечками на крыше. Скромность — украшение настоящего бродяги. Я сел рядом с ним, на заднее сидение. Гера опустился на переднее. Водила — хлопец с наружностью Мерлина Менсона курил на улице и в разговор не вмешивался. Сам Тихоня, когда я приземлился, раскладывал карточный пасьянс на мобильнике. Попросил пару минут доиграть. Я не возражал, мне теперь спешить некуда.
Разложив удачно, он убрал трубку и засмеялся:
— Хорошо ты набезобразничал… Полгорода уже знает. Да что город, мне уже из Махачкалы звонили, спрашивали, как звать героя… Да, Паша, влип ты не по-детски. Но, слава Богу, есть друзья и, слава Богу, у друзей есть бабки. Не дрейфь, выкрутимся. Менту честь дорога, а деньги нужнее…
Я согласно кивнул. Тихоня, как всегда, прав. Ему бы лекции читать в Сорбонне.
— Но придется поработать, — перестав улыбаться, продолжил он.
Кто бы сомневался…
— Тем более что тема подвернулась срочная. И без твоей подмоги не обойтись.
— Фартовая тема, Паша, фартовая! — подтвердил Герман, потирая руки.
— Завтра в одной конторе будут бабки, — без подготовки начал Тихоня. — Хорошие бабки…
Бабки вообще плохими не бывают, что характерно.
— Черный нал, — добавил Гера.
Авторитет строго посмотрел на него, мол, заткнись, когда старший разговаривает. Гера виновато заткнулся.
— Охраны в конторе нет, проверили. Так, старпёр на стульчике у дверей. Народу немного, человека три-четыре. Бабки в сейфе у директора. Контора в жилом доме, в обычной квартире. Вход со двора.
Так, мне такие отработки не нравятся. Совсем не нравятся. Надо аккуратно донести эту мысль.
— А откроют?
— Там и так открыто… В подъезде наденете маски и спокойно зайдете. Твоя задача — охранник. Думаю, с одного удара вырубишь. Ты ж у нас боксер, кажись?
— Перворазрядник! — рассмеялся Гера.
— А потом постоишь у дверей, чтоб посторонние не входили. Ну и за народом приглядишь, пока парни с директором беседуют. Вдруг не захочет ключ от сейфа отдавать. Работы, в общем, на полушку, а навар на литр. Твоя доля — долг. Отработаешь, считай, квиты. Ну и с опером этим вопрос решим.
— А… Точно там деньги будут?
— Точно. Наколка верная.
Славный раскладец. Одно дело — Добролюбову в рожу дать, тут, как говорится, разгул эмоций. Другое дело здесь — голимый расчетливый криминал. Безо всяких эмоций. И дело даже не в том, что срок светит, — за мордобой тоже светит. Скажем так, душа не лежит. Совсем не лежит. Я ж администратор по жизни, а не налетчик.
— Ну как? — спросил Тихоня тоном, не терпящим отказов.
— Слушай, Тихонь… Я тебе бабки и так отдам, отвечаю. Не моя это тема. Да вы и сами с охранником справитесь, раз старпер. Ножик приставите, он и не дернется.
— Да ты чё, Павлон?! — воскликнул Гера, словно я наставил на него крупнокалиберный пулемет. — Дрейфишь, что ли?! Да там работы на пять минут! И бабосы реальные!
— Не тарахти, — осадил его авторитет и вновь повернулся ко мне. — Паша… А ты не забыл ту драчку? В тошниловке, как ее, с названием таким потешным? Во, «Эрмитаж»! Ты ведь меня даже не поблагодарил. И не спросил, сколько я мужичкам дал, чтоб заявы забрали. Разве это правильно? По-человечески?
Я промолчал. Крыть было нечем. Действительно ведь не спросил.
— А теперь ты мне в ерунде помочь не хочешь?
Ни хрена себе ерунда!.. Лет на десять с конфискацией.
— Мужички-то заяву забрали, но могут и вернуть. Кто знает, что у них на уме…
На уме у них понятно что… На танец хотят меня пригласить. Белый.
А, кстати, почему там махач начался? Лично я не видел, потому что в сортир выходил. Мужички стояли, не борзели, и вдруг… Гера что-то неконкретное блеял, типа языками зацепились… О, как всё непросто… И охрана вневедомственная, словно на пожар, приехала… И не Геру забрали, а меня одного…
Ну, Тихоня… Мастер интриги. Тебе бы на Лубянке служить…
Да, обложили со всех сторон, как корюшку сетью. Не выскользнешь. С Тихоней торговаться — все равно что облить себя бензином и зайти в горящую избу.
«Внимание, черный ящик! Один господин задолжал Тихоне крупную сумму денег. Вопрос — что в черном ящике?»
Я решил потянуть время.
— Кто пойдет?
— Гера, ты и еще двое мальчишек. Водила будет ждать в машине. Хотя на метро удобней — в городе пробки, ха-ха-ха…
— Где офис?
— Не волнуйся. Тебя привезут и отвезут.
Боится, что сдам. Или этих, в офисе, предупрежу, и они двери закроют.
Не исключено.
— Во сколько едем?
— У тебя какие-то планы?
— Лекцию с утра читаю.
— Выдвигаемся отсюда в четыре.
— У меня нет часов. Потерял.
Не потерял, а выменял на флэшку. Но это не принципиально.
— Часы есть в мобильнике.
— Когда ты решишь вопрос с ментом?
— Послезавтра. Пару дней перекантуешься где-нибудь… Ну что, Паша, ты в деле?
Согласитесь, выбор у меня небогатый. Можно, конечно, пойти и сдаться Булгакову с Добролюбовым. Получу срок, отсижу, начну жизнь с чистого листа…
Нет, не начну. Тихоня такой подлянки не простит — зашлет гонца на зону. С гостинцем.
Не подумайте только, что я испугался. Разберусь и с гостем, и с гостинцем. Но после второго срока обязательно заработаю третий, потом четвертый и так далее… до креста на кладбище.
Если будет кому поставить крест. И выбить на плите эпитафию: «Его жизнь была интересной и полной впечатлений: лесоповал и штрафной изолятор».
Парадокс — чтобы остаться на свободе, надо разбойничать. А что, собственно, мешает мне сходить с ними на делюгу?
Предложи Тихоня этот вариант неделю назад, я бы сопротивлялся до последнего и нашел способ соскочить.
А сейчас долг висит, работы нет, я в розыске, с Веселовой конфуз.
Мелочь вроде, но тоже на мозг давит… Да мне даже домой не пойти.
И вообще никуда не пойти, кроме ближайшего подвала.
И что предлагается? Дать кому-то в репу и постоять у дверей. Пять минут риска — и все проблемы решены. А потом и с Ксюхой помирюсь.
Не осуждайте меня. Для того, чтобы осуждать, надо самому оказаться на этом месте. Конечно, вы скажете — не фиг было с девками гулять, кулаки распускать, и вообще сам виноват, придурок.
Осуждать легко. Но слаб человек, и велики бесы…
Тихоня все рассчитал правильно. Я должен оставаться в стае, даже если попал туда случайно. И не так уж нужен им вышибала на завтрашней делюге. Здесь принцип: Тихоня никогда не проигрывает. Живьем загрызет, но не проиграет. Иначе на его место придут другие, более авторитетные. И завтра, когда я окажусь в полной его власти, он поставит еще один маленький крестик в своем дневнике, хранимом под подушкой.
Он ждал, не глядя на меня. Но я чувствовал, что глядит. Очень внимательно глядит.
Увы, я не герой. Не по фэн-шую живу.
— Ну что, Паша… Ты в деле?
— Да…
— Ну и славно, трам-пам-пам…
— Молодец, Павлуха! — хлопнул меня по коленке Гера. — С тобой мы чемпионы.
— По ноге не хлопай больше. Я не баба.
Гера обиженно пожал плечами, но в полемику не вступил.
— Переночевать есть где? — чуть мягче спросил Тихоня. — На хате-то ждут наверняка.
— Под мостом Лейтенанта Шмидта.
— Понятно… Пойдешь в кочегарку, постучишь два раза, скажешь, что от меня. Они устроят. Девок только не приводи. Размер одежды какой?
— Пятидесятый. Рост четвертый. А зачем?
Тихоня, не ответив, повернулся к Гере.
— Сходи завтра на рынок, купи ему и себе, чего попроще. И перчатки тряпичные. После дела сожжете.
Да, о гардеробчике я не подумал. Зато Тихоня опытный, ничего из вида не упустит.
— Шузы тоже покупать?
— Да, кеды какие-нибудь… Всё, Паша. Не подведи. Я очень на тебя рассчитываю. Завтра в четыре у кочегарки. И не влети сегодня куда-нибудь. Это будет неправильно. Совсем неправильно…
Когда я отходил от машины, Тихоня опустил стекло и еще раз повторил:
— Не подведи меня, Паша…
…Иначе тебе будет очень больно.
