Он сидел на полу, в трусах, потный. В огромной кровати кто-то явно недавно спал, ящик прикроватной тумбочки был выдвинут.
Бови выбрал себе место под окном, между кроватью и стенным шкафом. Руки он держал перед собой, направив пистолет на ближайшего спецназовца.
Еще я заметил кольцо с печаткой на его правой руке — золото и красный камень, точно такое же, как на видео. Черт, что-то уж очень он облегчает нам задачу. Почему? Он Зевс?
Я тоже держал руки перед собой, жетон на виду, и вообще от дверей не отходил. Все остальные стояли как статуи.
— Хороший дом, — начал я. — Давно здесь живешь?
— Что? — Бови на долю секунды взглянул на меня, затем снова уставился на свою цель.
— Я спросил, давно ли ты здесь живешь? Вот и все. Хотел завязать разговор.
Он усмехнулся.
— Проверяешь мои умственные способности?
— Точно.
— Я прожил здесь два года. Президент Соединенных Штатов — Маргарет Вэнс. Семью восемь пятьдесят шесть, так?
— Значит, ты понимаешь всю тяжесть твоих поступков, — констатировал я.
— Вот тут ты ошибаешься. Я понятия не имею, что здесь происходит.
— Ладно, проехали. Я тебе скажу. Во всяком случае, попытаюсь. Ты арестован за убийство Салли Энн Перри.
Его глаза полыхнули гневом.
— Чушь собачья! Они гоняются за мной с той поры, как выперли меня.
— Кто гоняется?
— Служба. ФБР. Президент Вэнс. Откуда мне знать?
Я перевел дыхание, надеясь, что он сделает то же самое.
— Ты меня путаешь, Бови. Только что ты рассуждал разумно и тут же…
— Ну да, но если я параноик, это вовсе не означает, что они не пытаются меня достать, верно?
Странно, но мне нечего было возразить, поэтому я двинулся дальше.
— Скажи, что ты хочешь услышать, прежде чем опустишь свой пистолет?
Он подбородком показал на ближайшего спецназовца.
— Пусть сначала они опустят.
— Будет тебе, Константин. Этого не произойдет, и ты это понимаешь. Договорись со мной. Если ты невиновен, я на твоей стороне. Где ты взял это кольцо?
— Прекрати задавать вопросы. Немедленно прекрати.
— Ладно.
Руки его были сплошными мускулами, но он держал их вытянутыми двадцать минут, и они начали слегка дрожать. Бови попытался поднять одно колено, чтобы пристроить на него руку с пистолетом.
— Бови, я…
Звякнуло стекло. И все. Одно небольшое стекло за его спиной разлетелось, и Бови упал лицом вперед на ковер с маленькой темной дырочкой в голове сзади.
Я не верил своим глазам. Не хотел верить. Спецназовцы зашевелились. Кто-то вытащил меня в холл, остальные сгрудились вокруг Бови.
— Один выстрел — объект поражен. Нам немедленно нужны медики!
Через несколько секунд я протолкнулся в комнату. Меня трясло от ярости. Зачем стреляли в него? Почему сейчас? Я ведь заставил Бови говорить. Он лежал на полу, вытянув руки вдоль тела. Через разбитое стекло я заметил спецназовца на крыше противоположного дома. Он стоял, опершись на винтовку.
— Постучитесь, санитары, — говорил тем временем командир. — Мы встретим вас внизу и проводим наверх.
И затем двое взяли меня под руки и решительно свели вниз по лестнице, очевидно, решив, что я больше не нужен.
Когда мы вышли на крыльцо, там уже ждали санитары. Их обязаны были вызвать по протоколу, но в такой ситуации от них ничего не требовалось. Я видел достаточно и понял, что Константин Бови мертв, мертвее не бывает.
А я был приманкой во всей этой поганой затее. Они изначально собирались прикончить его.
Кем бы они ни были.
Все выглядело слишком аккуратно и слишком просто, но тем не менее это не означало, что Константин Бови не был убийцей. Следующие несколько дней ушли на бумажную работу, которая не кончалась. Едва ли кто-нибудь представляет себе, сколько нужно чернил, чтобы убрать дело об убийстве в ящик — особенно такой значимости.
Даже в том случае, если ФБР и секретная служба дружно утверждают, что восторжествовала справедливость.
Нас еще ожидали бесконечные встречи, а затем публичные слушания. Конгресс уже обещал полное расследование, а на Холме и в прессе распространялись всякие слухи. Всю страну интересовал список клиентов Тони Николсона, роль в этом деле секретной службы и даже кто еще участвовал в этих убийственных шалостях Бови.
Покончив с писаниной, я взял выходные на конец недели. Покинув офис поздно вечером в среду, я поехал в больницу к Нане. В последнее время Нана выглядела спокойной, как ангел, что было приятно, но с другой стороны, пугало. Я почти всю ночь не спал, просто наблюдал за ней.
Рано утром в четверг меня сменила тетя Тиа, и, наконец добравшись до дома, я застал Бри в постели. Она зашевелилась, когда я прижался к ней.
— Делай что хочешь, — прошептала она, — только не буди меня.
Но тут Бри рассмеялась и повернулась ко мне, поцеловала и пожелала доброго утра. Ее ноги под одеялом переплелись с моими.
— Ладно, делай со мной что хочешь, — повторила она.
— Мило с твоей стороны. Это помнишь? — спросил я.
Она кивнула, прижав лоб к моему, и я подумал, что, пожалуй, мне не захочется быть где-нибудь еще. Никогда.
Тут открылась дверь спальни. Разумеется, как же иначе!
— Папа, ты дома? — Али просунул голову и запрыгнул на постель раньше, чем мы успели попросить его удалиться.
— Молодой человек, — спросил я, — сколько раз я учил тебя стучать, перед тем как входишь?
— Примерно миллион. — Али засмеялся и протиснулся между нами.
Дженни тоже не захотела отставать и вскоре присоединилась к брату. Они болтали так, как будто было не шесть тридцать утра. Но как же приятно снова собраться всем вместе!
К семи я уже наготовил кучу бутербродов с яичницей, беконом и помидорами, а Бри сварила кофе и налила апельсинового сока. Али и Дженни искали в газетах мое имя, а я поставил Гершвина в гостиной. Конечно, это не спальня с Бри, но тоже грех жаловаться.
Я выкладывал свои произведения на стол, когда наверху зачирикал телефон, причем довольно громко, и мы услышали его, несмотря на музыку.
Все замерли и посмотрели на меня, стоявшего с жирной лопаточкой в руке.
— Что? — Я удивленно расширил глаза. — Ничего не слышу.
Это вызвало восторженные вопли сидящих за столом, и даже Бри ласково шлепнула меня по заднице.
Кто бы ни звонил, у него хватило ума не позвонить еще раз.
Через несколько часов, проводив детей в школу, забежав в аптеку и продовольственный магазин, мы с Бри вернулись.
— Наверх, — сказал я, хотя входная дверь еще не успела за нами захлопнуться. — У нас с тобой есть одно незаконченное дело.
Она взяла пакет с продуктами из моих рук и поцеловала меня.
— Буду через минуту. Не начинай без меня.
Я уже наполовину поднялся по лестнице, когда Бри позвала меня из кухни.
— Алекс! — Голос был напряженным. Что опять? — У нас гости.
Когда я спустился, она стояла у выхода на крыльцо.
— Угадай кто?
Я подошел к ней и увидел Неда Маони. Он сидел на нашем дворе и барабанил пальцами по садовому столику.
— Черт бы все побрал! — воскликнул я.
Он не двинулся, и я спустился во двор выяснить, что происходит.
— Это ты раньше звонил? — спросил я. Нед кивнул, и я понял, что дело не закончено, хотя он молчал. — Войти не хочешь?
— Давай поговорим здесь.
Схватив куртку и две кружки кофе из кухни, я вернулся к столику.
Нед быстро выпил кофе. Он выглядел измотанным. Его обычная экспансивность исчезла.
— Ты в порядке? — спросил я.
— Немного устал, — ответил он. — Я не отказался от этого дела, Алекс. Я использовал все отгулы, все отпускные дни. Кэти готова меня убить.
Я кивнул.
— Как и Бри — меня. А ведь у нее есть пистолет.
— И все же это вознаградилось. Наконец-то! У меня есть человек, с которым я хочу тебя познакомить. Его зовут Обри Ли Джонсон. Живет в Алабаме, возит рыболовные грузы туда-сюда, у него бизнес, из-за которого он часто бывает в Виргинии.
Я подвинул к Неду свою кружку. Он понемногу приходил в себя.
— Этот парень хочет рассказать кое-что важное. И знаешь, Алекс, он прав.
Маони не удалось бы добиться оплаченной поездки, даже если это было бы его дело. Бюро зорко следило за нашими расходами и требовало, чтобы мы использовали местные филиалы для интервью вне штата. Нед уже выторговал кое-какие скидки на электронную связь у офиса в Мобиле, но в конце концов мы решили лететь в Алабаму на свои кровные.
Прибыв в районный аэропорт города Мобил поздним утром, мы взяли напрокат машину.
Одри Джонсон жил на острове Дафин, примерно в часе езды к югу, в маленькой сонной деревне (во всяком случае, в это время года). Мы легко нашли магазин — «Рыболовные принадлежности для большого папы» на Кадиллак-авеню.
