– Эх, и дремучий ты! – вздохнул Крячко. – Я теперь не удивляюсь, что ничего хорошего у тебя в жизни не выходит – нет в тебе настоящего понимания! А ты не догадался, что эта знаменитость не только о себе в тот момент думала? О родных, о коллегах по работе, о любимой женщине, может быть… Ведь этого ни за какие деньги не купишь. Это только для вас они – свет в окошке.
– А что же про открытку ничего не сказал? – вдруг спросил Гуров.
Новиков покраснел, растерялся и с натянутой улыбкой ответил:
– Да, с открыткой я прокололся! Не надо было ее брать. Да очень понравилась. Я подумал – классно будет смотреться, если увеличу! Да и кто знал, что у этого типа все открытки наперечет? Там их море было…
– Да ты не только открытками пробавляешься, – заметил Гуров. – Компьютер-то у тебя чей? Пушкина?
– А такая машина, знаете, сколько стоит? – тихо спросил Новиков. – На свои заработки я бы ее и за десять лет не купил. А мне для работы нужно было.
– Работяга! – подал голос Крячко.
– Тебе для работы, – невозмутимо продолжал Гуров. – А твоему Владу для чего? Вы ведь, кроме всего прочего, взяли в квартире Белинкова карманный компьютер, верно?
– Да, взяли, – потухшим голосом сказал Новиков. – Влад, дурак, его с собой везде таскал и даже не удосужился из памяти все постирать. То есть он вроде стер, как говорит, но, видно, не все – его баба догадалась, что компьютер краденый. В принципе, ничего страшного бы не случилось, но она психанула и выкинула машинку в окно. Влад потом искал, но уже ни хрена не нашел. А потом про этот компьютер как-то дознались менты…
Он осекся и молчал так долго, что Крячко был вынужден слегка его растормошить.
– Ты не спи! – строго сказал он. – Нам вот тоже спать хочется, а мы сидим тут с тобой, мучаемся. Так что ты там про ментов рассказывал?
– Так это, наверное, вы и были? – догадался Новиков. – А я-то, дурак, не понял!.. Ну, в общем, вы про это дело откуда-то узнали и к девке Влада прикатили. Она вам вроде ничего не сказала, а сразу предупредила Влада. Он поговорил с Майком. И тогда они решили, что оставлять ее в живых нельзя – рано или поздно она бы заговорила… Да как я понимаю, Майк сразу не был уверен, что она не раскололась, – после короткой паузы добавил он. – Голову даю на отсечение – он уже тогда решил и от Влада избавиться. На всякий, блин, случай!.. Наверное, Вику к нему подослал, гад! Влад такой подлости не ожидал, конечно. Зачем бы он стал тогда убивать свою бабу? Думаете, ему это просто далось?
– Ну что ты, такая тонкая душа! – саркастически заметил Крячко. – Наверняка он испытывал жесточайшие моральные муки, когда готовил свое черное дело. Обтяпал он его, правда, в два счета, как настоящий профессионал – никто ничего и понять не успел.
– Да вы-то что понимаете! – горько сказал Новиков. – Влад не о себе думал. Он ради всех это делал. Он других спасал.
– Это вот та глупая девчонка – она действительно не о себе думала. А твой Влад свою шкуру спасал, – констатировал Гуров. – Да просчитался маленько. Другие еще шустрее его оказались. Да-а, интересная у вас компания подобралась! И что же ты собирался дальше делать? Ну, если отбросить в сторону наше неожиданное появление. Так бы и продолжал с новыми корешами дела обтяпывать? За ручку с ними здоровался бы, барыши делил?
– А что мне оставалось делать? – неожиданно ответил Новиков. – Влада все равно не вернешь. А мне вслед за ним отправляться не хотелось.
– А для чего же стреляться затеял? – спросил Гуров.
– Это совсем другое, – буркнул Новиков.
– Он тюрьмы больше смерти боится, – пояснил Крячко.
– Да, боюсь! – с каким-то даже вызовом сказал Новиков. – И не стыжусь этого. Тюрьма не для нормальных людей. Это ад.
– Хорошо, хоть это сообразил, – заметил Гуров. – Только слишком поздно – вот что обидно.
– А помните, я вам сказал, что у меня для вас особенная информация есть? – вдруг каким-то странным тоном произнес Новиков, осторожно взглядывая на Гурова исподлобья.
– Ну, допустим, помню, – кивнул Гуров. – И что же? Хочешь продать нам ее в обмен на свободу? Сразу предупреждаю – сделка не состоится.
– Это такая информация, что, если вы захотите ею воспользоваться, вам придется меня отпустить, – почти жалобно сказал Новиков.
Крячко присвистнул и подмигнул Гурову.
– Лихо! Парнишка буквально на ходу подметки режет! – сказал он и укоризненно заметил Новикову: – С виду вроде малахольный, но с тобой, я гляжу, ухо востро держать надо, а то ты мигом лыжи навостришь! Отпустить его! Нет уж, извини подвинься, дорогой…
– Подожди, Стас, – перебил его Гуров и недоверчиво спросил у парня: – Уж не хочешь ли ты сказать, Константин, что ваша банда опять на дело собралась?
Новиков посмотрел ему прямо в глаза, проглотил комок, вставший в горле, и кивнул.
– Ага, послезавтра, – сказал он. – И я в нем тоже должен участвовать.
Глаза Булгина озадаченно перебегали с невозмутимого лица Гурова на простодушное лицо Стаса и словно никак не могли сами остановиться.
– Постойте, я не верю своим ушам! – сказал следователь, усилием воли сфокусировав наконец взгляд на Гурове. – Вы взяли парня из банды «гуманистов» и тут же отпустили? Я ничего не перепутал?
– Одну деталь ты, Валентин Сергеевич, не заметил, – сказал Гуров. – Мы его взяли, побеседовали и только потом отпустили.
– Это меня здорово успокаивает, – иронически произнес Булгин. – Надеюсь, беседа была приятной?
– Да не очень, – вмешался Крячко. – Парнишка оказался порядочным поганцем, хоть и фотографом. Шкурник и трус.
– Стас немного утрирует, – заметил Гуров. – Но, в принципе, верно. Из показаний, которые дал нам этот человек, стало окончательно ясно, что банда «гуманистов» существует и в нее, как мы и предполагали, входят далекие от уголовного мира люди. Хотя, надо заметить, далекие лишь формально. Психологически они мало чем отличаются от обычных наших клиентов – те же эгоизм, жадность, безразличие к чужой жизни. Подробности их художеств я изложил в письменном виде, – плюс пленочка у нас имеется с записью разговора – на досуге ознакомишься. А пока я тебе обрисую всю ситуацию в целом, потому что времени у нас маловато, а еще нужно все подготовить к завтрашней операции…
– Так ты еще и операцию какую-то затеваешь? – воскликнул Булгин. – Отлично! Может, просветишь?
– Для того и пришел, – сказал Гуров. – Со своим начальством я уже все согласовал.
– Подожди-подожди! – Булгин порывисто поднялся и, сунув руки в карманы, сердито уставился на Гурова. – Выходит, я последний обо всем узнаю, так, что ли? Хорошенькое дело!
– Остынь, Валентин Сергеевич! – смущенно сказал Гуров. – Все так стремительно получилось… Мы ведь и сами не знали, что на этот след выйдем. Не было счастья, так несчастье помогло. Спасибо, Гаврилову его работодатели пообещали голову открутить – посчитали, что он их милиции сдал. Он ко мне искать защиты прибежал, а в благодарность показал один адресок, куда как-то вместе с Лобановым заскакивал. Память у Гаврилова неплохая, несмотря на то что он закладывать за воротник любит, и адресок оказался верным. Мы туда нагрянули, и с ходу выяснилось, что Новиков, там проживающий, и есть тот человек, который спер открытку из квартиры Гаврилова-старшего.
– Он, что же, сам тебе это сказал? – ревниво спросил Булгин.
– Зачем сам? Репродукция с этой открытки висит у него в комнате, – объяснил Гуров. – Метр на метр – красотища!
– Да ты же этой открытки и в глаза не видел, Лев Иванович! – с упреком сказал Булгин. – Как ты ее, в таком случае, мог узнать, да еще с ходу?
– Так я, в отличие от тебя, о ней только и думал, – с усмешкой сказал Гуров. – Она мне по ночам снилась. В разных видах.
– Значит, ты все-таки настаиваешь, что твоя линия была единственно верной? – недоверчиво спросил Булгин.
– Насчет линии не знаю, а вот открытку я не зря запомнил, – твердо сказал Гуров. – Так уж у меня голова устроена – прежде всего на мелочах сосредотачивается.
Булгин покрутил головой, развел в разные стороны руками и опять уселся за стол. Было заметно, что сообщение Гурова очень сильно его задело.
– Надо же, открытка! – почти обиженно сказал он. – А про кактус этот Новиков тебе ничего не рассказал?
– Цветок тоже кто-то из банды сломал – когда они в коридоре выхода Белинкова дожидались, – сказал Гуров. – Только Новиков на этот момент почти внимания не обратил – не до того было. С трудом потом вспомнил, когда мы со Стасом специально поинтересовались. А открытку он намеренно взял – приглянулась. Вообще главарь банды категорически запретил им трогать что-либо в квартире Гаврилова, но вот Новиков ослушался. Посчитал пустяком.
– Не знал, что в нашем деле пустяков не бывает, – с важным видом прокомментировал Крячко.
Булгин мельком посмотрел на него и опять обратился к Гурову:
– И все-таки я не понимаю… Как ты смог его раскрутить? Или там еще что-то было – кроме твоей дурацкой открытки?
