— Он меня запугал. Он сказал, что убьет меня, если я от него уйду.
— Терри мучил вас?
— Да. Он бил меня. Так, чтобы следы побоев не были видны.
— Раньше, до утра понедельника?
— Да, — ответила Люси, касаясь рукой бинтов на голове.
— Люси, а почему в понедельник он изменил своим правилам?
— Не знаю. Я все еще не могу вспомнить.
— Хорошо, — продолжила Дженни. — Я не собираюсь принуждать вас говорить то, чего вы не хотите. Не волнуйтесь. Терри вас еще как-нибудь мучил?
— Вы о чем?
— Ну, к примеру, относился пренебрежительно, унижал в присутствии посторонних…
— Да. Если ему не нравилась еда, которую я приготовила, или рубашка была выглажена не очень тщательно. Он был просто помешан на своих сорочках.
— И что он делал, если рубашки выглядели не идеально?
— Он заставлял меня переглаживать их снова и снова. Однажды он даже прижег меня утюгом.
— Где?
— Где ожог не виден. — Люси отвела взгляд.
— Люси, меня интересует, спускались ли вы в подвал. Начальник полицейского управления Бэнкс, передавая ваши слова, сказал, что вы никогда там не бывали.
— Я была в нем только однажды…
— Утром в понедельник?
— Да.
— Но вы ничего не помните?
— Нет.
— Вы никогда не спускались туда прежде?
— Нет. Ни разу, после того как он закончил там перестройку, — ответила Люси каким-то странным, вдруг ставшим похожим на причитания голосом.
— Какую перестройку?
— Он сказал, что перестроил подвал в келью, в место своего уединения.
— И вас не мучило любопытство?
— Не так чтоб сильно. К тому же Терри всегда держал свое убежище под замком, а ключ носил с собой. Он сказал, если когда-нибудь заметит, что я была там, изобьет меня смертным боем.
— И вы поверили?
— Конечно. Он меня и без этого бил, — ответила Люси, глядя на Дженни горящим черным глазом.
— А Терри когда-либо говорил с вами о порнографии?
— Да. Он иногда приносил домой видеокассеты, говорил, что берет их у Джефа — это один из учителей в его школе. Иногда мы смотрели их вместе. — Она взглянула на Бэнкса. — Вы, должно быть, нашли их, когда обыскивали дом.
— А у Терри была видеокамера? — поинтересовался Бэнкс. — Он сам снимал видеофильмы?
— Да вроде нет, — ответила Люси.
— А какие видеофильмы ему нравились? — вновь завладела вниманием Люси Дженни.
— О том, как люди занимаются сексом. Как это происходит между девушками. Иногда — когда один партнер прикован наручниками к кровати.
— Вы сказали, что иногда смотрели эти фильмы вдвоем. Вам это нравилось? Как они на вас действовали? Может быть, он заставлял вас смотреть их?
Люси, накрытая простыней, повернулась, желая принять более удобное положение. Контуры ее тела вызвали у Бэнкса чувства и желания, совершенно нежелательные в данный момент.
— Да нет, мне все это не очень нравилось, — ответила она хрипловатым голосом, каким говорят маленькие девочки. — Но иногда, понимаете, ну… они возбуждали меня.
— Муж применял по отношению к вам сексуальное насилие, заставлял делать то, чего вы не хотели? — задала вопрос Дженни.
— Нет, никогда, — ответила Люси.
Бэнксу пришла в голову мысль, не была ли женитьба для Теренса Пэйна своего рода прикрытием, призванным внушить доверие людям. Привлекательная жена, хороший дом, приличная работа — именно это успокоило констеблей Баумора и Синга, и они не удосужились вторично навестить его. Терри мог удовлетворять свои порочные наклонности где-то в другом месте. Снимал проституток, например. Это стоит проверить.
— А вам не казалось, что он ходит к проституткам? — спросила Дженни, словно прочитав мысли Бэнкса.
— Иногда подозревала, но мне не хотелось об этом задумываться.
— Вы не замечали никаких странностей в его поведении?
— Например?
— Может, он поражал какими-то поступками или вы были удивлены тем, на что он способен?
— Да нет. У него был ужасный характер… он свирепел, если что-то шло не по его. А иногда, во время школьных каникул, я не видела его по нескольку дней.
— Вы не знали, где он?
— Нет.
— И он никогда вам об этом не рассказывал?
— Нет.
— И вас это не интересовало?
Она, казалось, вжалась в постель:
— Любопытство никогда не доводило до добра при общении с Терри. «Любопытство убило кошку, — говорил он, — и, если ты не будешь держать язык за зубами, это убьет и тебя». — Она покачала головой. — Не знаю, в чем я провинилась? Моя жизнь была совершенно обычной, до тех пор пока я не встретила Терри. После все пошло кувырком. Ну как я могла быть такой дурой? Знать бы… — вздохнув, Люси замолчала.
— Что знать, Люси?
— Что он не человек, а монстр.
— Разве вы не знали? Вы же говорили мне, что он бил вас, унижал, и наедине, и прилюдно. Уж не пытаетесь ли вы убедить меня, что считали такие отношения нормальными? Неужто вы думали, что так живут все люди?
— Нет, конечно. Но он страшный человек. Я была запугана. Поговорите с Мэгги. Она понимает.
— Мэгги Форрест? — переспросил Бэнкс. — Ваша соседка?
— Да. — Люси взглянула на него. — Это она прислала мне цветы. Мы говорили с ней об этом… о мужчинах, которые мучают своих жен, и она пыталась убедить меня уйти от Терри, только я не смогла. Когда-нибудь я, может быть, и набралась бы смелости. Не знаю. Но сейчас уже поздно говорить об этом, верно? Извините, я устала. Не могу больше говорить, хочу пойти домой и просто жить.
Бэнкс задумался, стоит ли сообщать Люси, что она еще долго не сможет попасть домой, потому что ее дом сейчас больше походит на археологические раскопки, полиция будет там работать еще несколько недель, а может, и месяцев. Решил, что не стоит ее пока волновать: в свое время она все узнает.
— Ну что ж, мы пойдем, — объявила Дженни, вставая. — Берегите себя, Люси.
— Я хочу попросить вас об одной услуге, — обратилась к ним Люси, когда Дженни и Бэнкс уже стояли на пороге.
— В чем дело? — поинтересовался Бэнкс.
— В доме, на туалетном столике в спальне, осталась маленькая коробочка с ювелирными украшениями. Это лакированная японская шкатулка, черная, разрисованная вручную разными красивыми цветами. В ней лежат все мои самые любимые украшения: сережки, которые я привезла с Крита, где мы проводили медовый месяц; золотая цепочка с сердечком, которую Терри подарил мне при помолвке. Это мои вещи. Будьте добры, принесите мне, пожалуйста, шкатулку.
Бэнкс окаменел, боясь, что вот-вот сорвется.
— Люси, — произнес он внешне совершенно спокойно. — Несколько молодых девушек, истерзанных и убитых, закопаны в подвале вашего дома, а вы можете думать только об украшениях?
— Это неправда! — с раздражением в голосе выкрикнула Люси. — Я очень сожалею о том, что произошло с этими девушками, поверьте, но это не моя вина. И я не понимаю, почему из-за этого мне нельзя получить свою шкатулку. Кроме сумочки и кошелька, мне ничего не позволили взять из дома, а перед этим их еще тщательно осмотрели.
Бэнкс следом за Дженни вышел в коридор, и они направились к лифту.
— Успокойся, Алан, — сказала Дженни. — У Люси что-то похожее на раздвоение личности, и она старается отстраниться от случившегося, не осознавая эмоциональной тяжести трагедии.
— Да, — задумчиво произнес Бэнкс, глядя на стенные часы. — Ты меня утешила… Мне надо идти на вскрытие очередного трупа, но я, черт возьми, приложу максимум усилий, чтобы не забыть, что Люси Пэйн не виновата ни в одной из этих смертей и что она старается отстраниться от всего, что произошло. Спасибо тебе.
Дженни накрыла его руку ладонью:
— Я понимаю, как ты расстроен, Алан, но ты не должен давить на нее. Да из этого ничего и не получится. Потерпи.
Подошел лифт, и они вошли в кабину.
— Пытаться разговаривать с такой женщиной, все равно что носить воду в решете, — со вздохом сказал Бэнкс.
— Она весьма странная, это верно.
— Это твое профессиональное мнение?
— Дай мне обдумать нашу беседу, — с улыбкой ответила Дженни. — Поговорим позднее, после того как я побеседую с ее сослуживицей и родителями. Ну пока.
Двери кабины раскрылись на первом этаже, и она быстро зашагала к парковке. Бэнкс глубоко вздохнул и нажал кнопку «вниз».
Сегодня Рапунцель смотрится намного лучше, решила Мэгги, отступив назад и внимательно изучая свою работу. Принцесса уже не выглядела так, будто одного хорошего рывка за волосы будет достаточно, для того чтобы сорвать ее голову с плеч, и совсем не походила на Клэр Тос.
Кстати, вчера Клэр почему-то не навестила ее по пути из школы, и Мэгги терялась в догадках, почему девушка, как обычно, не зашла к ней. Возможно, после всего случившегося она станет менее общительной. А может быть, ей просто захотелось побыть одной, чтобы немного успокоиться. Мэгги решила, что поговорит о Клэр со своим психотерапевтом, доктором Симмс, и в случае необходимости покажет ее врачу. Прием был назначен на завтра, и Мэгги, несмотря на все события этой недели, решила соблюдать расписание.
