Славик трудился старшим продавцом в магазине «Нептун». Но девушкам рассказывать об этом не спешил. Особенно при первом знакомстве. Дело в том, что торговал он не горбушей или треской — этого-то как раз чего стесняться? — а астронотусами, макроподами, псевдотрофеусами и прочими очаровательными созданиями, пригодными исключительно для созерцания. Продавец аквариумных рыбок… Разве ж это занятие для мужчины?
Но Славику его работа нравилась. Профессия, конечно, не слишком романтичная, зато без нервяков. Как в музее. Здешняя публика тоже отличалась спокойным нравом, предпочитая молча, иногда часами, глазеть на разноцветных обитателей подводного мира, не докучая своим вниманием ни окружающим, ни персоналу.
За пять лет работы он научился определять намерения потенциального покупателя с первого взгляда. И, едва элегантный мужчина в неброском, но явно дорогом костюме появился на пороге, Славик сразу понял, что клиент пришел сюда явно не за вуалехвостом. Вуалехвост — рыбка хоть и красивая, но, по сути, обыкновенный карась. Дешевка. Его чаще других покупают школьники младших классов для своего первого в жизни аквариума, в подавляющем большинстве случаев представляющего собой трехлитровую банку из-под маринованных огурцов. А этому клиенту вуалехвост явно не подойдет. Эта публика рыбку стоимостью меньше тысячи рублей в упор не видит. Им подавай что-нибудь экзотическое, вроде арованы или хоплостернума. Такую, чтоб только у них была, и ни у кого больше.
Клиент начал уже нетерпеливо озираться по сторонам, и чуткий Славик тут же выбрался из-за прилавка.
— Я могу вам чем-то помочь?
— Да. Мне нужен приличный аквариум. Повторяю: приличный!
— Конечно. Я могу предложить вам…
— Эй-Ди-Эй, — перебил покупатель. — Вы можете предложить мне аквариум фирмы Эй-Ди-Эй. С тумбой. Цвет — вишня. Сам аквариум должен быть не очень большой, литров сто — сто пятьдесят, но максимально автоматизированный: подсветка, фильтр, подогрев, автокормушка и прочее. Заказ должен быть готов завтра.
— Хорошо, — послушно ответил Славик, радостно отметив про себя, что денек, кажется, начинается на редкость удачно. С каждой такой продажи он получал процент, что при небольшой зарплате являлось приятным бонусом.
Как ни странно, Славик действительно мог удовлетворить столь взыскательные требования придирчивого покупателя. Три месяца назад, после того как в одной из телепередач по Первому каналу прошел сюжет о японце Такаши Ямано и его новаторских работах в области аквариумного дизайна, местные «новые русские» словно с цепи сорвались. За две недели оборот «Нептуна» превысил итоги всего прошлого года, и хозяин магазина довольно потирал руки. Но ажиотаж схлынул так же внезапно, как и начался, и несколько дорогущих аквариумов фирмы «ADA», принадлежащей Ямано-сану, до сих пор пылились у них в подсобке нераспакованными. Шеф даже обещал тому из продавцов, кто сумеет втюхать этот неликвид, половину выручки с продажи. Однако не так-то легко найти человека, способного выложить за один аквариум полторы, а то и две тысячи долларов.
Поэтому Славик и понял, что ему сказочно повезло.
Через десять минут мужчина, сразу оплатив покупку и продиктовав адрес доставки, покинул магазин.
* * *
Кленов ударил по тормозам и резко надавил клаксон, высказывая вполголоса свое отношение к действиям водителя «Газели», неожиданно вынырнувшей из соседнего ряда. Тот в ответ виновато мигнул аварийками. То ли поблагодарил, то ли послал.
— А еще обижаетесь, когда вас мусорами тупорылыми обзывают… — проворчал Кленов. — Башкой надо думать, когда что-то делаете. Тогда и обзывать не будут. — Командир покосился на притихшего справа от него Репина. Художник увлеченно выковыривал краску из-под ногтей. — Слава богу, Серебряков на месте оказался, и заява в сводку не пойдет. А то бы — позор на весь город… Где это видано, чтоб какие-то ЧОПовцы бойца СОБРа не просто скрутили, а еще и в милицию сдали?!
— Они сзади, шокером, — угрюмо откликнулся Анатолий. — Когда я в лифт входил.
— «Шокером»… — передразнил Анатолия шеф. — Хорошо хоть, что в свободное от службы время… Какого лешего тебя вообще в этот бизнес-центр понесло?
— С Ленкой хотел поговорить. В ссоре мы, и она трубку не берет.
— А в ссоре из-за чего? Деньги, что ли, делите?
Репин потер пострадавший затылок.
— Не знаю я, Николаич, что мы делим… И она, думаю, тоже не знает. И никто не знает…
Командир сочувственно кивнул, не отрывая взгляда от дороги.
— Знаешь, в Англии закон есть интересный. Его давно приняли, еще в шестнадцатом веке, но до сих пор не отменили. А потому он действующим считается… Так вот: по этому закону мужьям запрещено бить жен после девяти вечера. И знаешь почему?
— Ну? — подозрительно покосился на него Анатолий.
— Потому что крики избиваемой в ночное время могут мешать отдыху добропорядочных граждан… Вот я и думаю: что-то в этом законе все-таки есть!
* * *
Кабинет психолога отряда специального назначения «Гранит» старшего лейтенанта милиции Надежды Михайловой кабинетом, в строгом смысле этого слова, не являлся. Свободные кабинеты в любом учреждении и во все времена — это из области городских фэнтези.
Поэтому, получив сверху приказ обеспечить психолога помещением, в отряде прибегли к давно отработанной и успешно зарекомендовавшей себя тактике. Четверо таджиков, выловленных на вокзале в ходе специально организованного рейда, в течение двух дней зачистили от всевозможного хлама более-менее подходящий отсек в подвале здания и чуть ли не до зеркального блеска вылизали в нем стены и пол.
Затем был проведен второй рейд, на сей раз по молдаванам, и еще через три дня готовое помещение сияло новой отделкой и даже заимело хоть и малюсенькое, но все же окошко. На завершающем этапе, по давно установившейся традиции, в дело вступили добровольные спонсоры, выбранные методом жеребьевки. К назначенному сроку в комнате психологической разгрузки стояли пара столов, пяток стульев, компьютер и несколько приборов, назначение которых оставалось пока для сотрудников отряда загадкой. Можно было начинать разгружаться.
Но личный состав на рандеву с психологом не торопился. Про представителей этой загадочной профессии ходило столько анекдотов, что явиться на прием по собственной инициативе охотников не нашлось. Не так поймут…
В итоге, чтобы провести начальные тесты и составить себе более-менее сносные психологические портреты новоявленных коллег, Надежде пришлось обращаться за помощью к Кленову. Тот без лишних проволочек приказал всему личному составу отряда в трехдневный срок пройти добровольное анкетирование и результаты доложить ему лично. Благодаря столь неформальному подходу, к концу недели стол старшего лейтенанта был завален грудой исчирканных бумаг.
Однако, обрабатывая полученные результаты, Надежда очень скоро поняла, что тратит время зря. Начислять баллы было не за что. Ответы коллег никак не желали укладываться в типовые схемы, рекомендованные столпами психологической науки. Ну как прикажете составлять психологические портреты бойцов, если, отвечая на вопрос «Собираясь путешествовать, вы укладываете вещи…», половина из них беззастенчиво вычеркнула предлагаемые светилами варианты «в последний момент» и «заранее» и аккуратно приписала вместо этого «в рюкзак» или «в багажник»?.. А другая половина на вопрос «Любимое занятие» дружно ответила «Занятие любовью»… Смешно. А главное — попробуй, опровергни.
И психологиня «отпустила ситуацию». Отослав в Управление отчет, выполненный давно проверенным «отфонарным» способом, она притащила в кабинет кучу специальной литературы и занялась дальнейшим самообразованием. В конце концов, увольнять ее не за что, а количество посетителей «психушки», как бойцы за глаза прозвали ее келью, на зарплате все равно не отражается.
Так что жертва научного подхода была немало удивлена, когда в один прекрасный момент в дверь постучали, и на пороге, заполнив проем, возникла фигура Димули Соломина.
— Можно?
— Проходи.
Надежда с явной неохотой оторвалась от брошюры под названием «Валидность психодиагностических методик в свете теории генетической эпистемологии» и лениво уставилась на нежданного гостя.
— Надь… Мне бы это… разгрузиться, — пояснил тот, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
— Тебя что-то беспокоит?
— Да нет… не беспокоит. То есть… да.
— Весьма доходчивое объяснение… И что же конкретно тебя «не беспокоит»?..
— Ну, так…
Через десять минут Солома уже тихо похрапывал в кожаном кресле, напялив на голову наушники. Один из наушников вскоре сполз, и из него слышался мягкий шорох набегавшей на песчаный берег морской волны.
