– Ну ты – ас, – с уважением сказал Зорге, обращаясь к водителю, который уже поставил машину на ручной тормоз и собирался выйти из машины.
– С пятнадцати лет машину вожу, отец учил. После обычных водительских курсов закончил еще и курсы экстремальной езды, – спокойно ответил он, но Галя видела, что видимое спокойствие ему дается нелегко. На лбу пульсировала голубая жилка, лицо покрылось испариной.
– Пошли, нас ждут. – Галя окинула площадь изучающим взглядом. Второй «Мерседес» пристроился рядом, так, чтобы закрыть от прохожих выходящих Галю и Зорге. Яковлев, выйдя из второго «Мерседеса», прикрыл собой Зорге, еще трое оперов прикрыли всю команду с тыла.
Турецкий и Грязнов ждали их в кабинете, который им выделили в прокуратуре.
– Честно говоря, я волновался, как пройдет вся операция, – признался Турецкий, обнимая Галю и Яковлева и пожимая всем остальным руки. Задержав в своей ладони руку Зорге, он внимательно оглядел его с ног до головы. – Вот вы какой. Прямо человек-легенда… Наслышан я о вас.
– Да самый обычный, – немного смущенно возразил Зорге, ответив крепким рукопожатием. – Выполнял задание, собирал интересующие следствие материалы.
– Вел подпольную подрывную работу. Притом очень профессионально, – подхватил Грязнов и похлопал Зорге по плечу. – Ну как прошла операция?
– Как и ожидалось, с преследованием и стрельбой. Но у нас водитель был просто ас. И вовремя спецгруппа прикрытия подключилась.
– Вас послушать, так мы чуть ли не с прогулки вернулись, – эмоционально воскликнула Романова. – Нас не просто преследовали, погоня была, как в лучших традициях Голливуда. А стрельба, как в настоящем боевике. До чего же город неспокойный, чуть ли не ежедневно пальба, погоня. Кстати, машину наверняка латать придется.
– Дело житейское, – пожал плечами Зорге, как будто уходить от погони и находиться под обстрелом было для него обычным делом. – Кстати, как насчет комментариев по нашему делу? – спросил по-деловому Зорге у москвичей.
– Меры предосторожности соблюдены. – Турецкий показал японский аппаратик. Зорге его узнал, и тень грусти пробежала по его лицу.
– Иван им пользовался, когда мы встречались. Такой конспиратор был классный, а все равно от пули не уберегся.
– Трудно уберечься, когда на тебя объявлена настоящая охота, а возглавляет ее специально обученный человек, да еще с таким опытом. – Турецкий имел в виду Певцева, и все это поняли. – Ну показывайте, чем вы владеете, с какой добычей пожаловали?
Зорге открыл кейс и стал выкладывать на стол «добычу».
– Да, солидный урожай вы собрали. – Турецкий потянулся к папкам с бумагами. Следом за папками Зорге извлек из кейса аудиокассеты с записями.
– Разобрать это – на всех работы хватит, – обрадовался объему материала Грязнов.
– Хорошее место для работы выбрали, – одобрил Зорге выбор Турецкого. – Во всяком случае, сюда не сунутся ни люди Певцева, ни бандиты. Кстати, полковник Ремизов не наш человек. Вы в курсе?
– Конечно. Но нам выделены кабинеты для работы, и находимся мы здесь по решению Генпрокуратуры. На данный момент это самое надежное место. С некоторыми коррективами, – ухмыльнулся Турецкий, указав взглядом на японское устройство.
Команда сразу разделилась, Яковлев увел часть группы в другой кабинет, Грязнов и Турецкий с аудиокассетами остались. Все приступили к работе.
Они сосредоточенно слушали записи кассеты на портативном магнитофоне, уже не удивляясь, что в речь бывших выпускников московских вузов Сатановского и Самарина вкраплялись жаргонные словечки и блатная лексика. А когда к разговору нефтяных магнатов подключался Певцев, казалось, что на сходку сошлись паханы, представители нескольких банд.
«– Груздева пора мочить, – слышался вальяжный голос Сатановского. – От зелени отказывается, за жизнь свою гребаную не боится. Да и что его говенная жизнь супротив нашего бабла?
– Слишком рьяно он принялся копать под нас. Прежние мэры-пэры хотя бы поначалу на подачки клевали. Это потом уж зарывались. А этот зарывается, да не покупается! – в неприятном резком смехе зашелся Самарин. – Слишком много о себе возомнил! Думает, масть держит, может положить нас на лопатки со своим молодым пидором.
– Да брось, Олег, что ты ему пидора лепишь? Неужели сам в это веришь? Какие-то идиоты пустили слух, потому что понять не могут: парень за идею борется. Он же типичный идеалист! Как и Груздев. Конечно, этот хренов мэр уже поперек горла стал со своим пионером Жбановым, так надо решать проблему, а не гнать пургу.
– Проблема имеет только одно решение. Выдать им путевку к святым.
– Значит, надо Певцева подключать. Он уже руку набил на этом. Его люди за бабло любую задачу решат.
– А Груздев точно вас утарить замыслил? – послышался голос Певцева. – Ну тогда рабфак трудящихся вам светит, господа хорошие. Если не решать проблему, а на месте топтаться.
– Не, рабфак трудящихся мы уже прошли. Что-то больше не хочется…
– Тогда давайте за решение задачи.
Послышался звон бокалов, смех. Сатановский стал рассказывать непристойный анекдот».
Турецкий с отвращением слушал разговор нефтяных магнатов.
– И это сильные мира сего! – не удержался он от возмущения.
– Что деньги с людьми делают… – вздохнул Грязнов. – А ведь были когда-то нормальными людьми, как мы…
– Не верю я, что не было в них червоточинки в юные годы, – возразил Турецкий. – Они же блатным языком владеют, будто он им родной.
– Ладно, отбросим эмоции. Отметим, что в этой кассете уже звучат угрозы в адрес Груздева и Жбанова.
В дверь постучали, в комнату зашел Зорге.
– Может, нужны какие-нибудь комментарии? Могу пояснить, если нужно.
– Да, пожалуйста, присаживайтесь. Мы прослушали несколько кассет. А нет ли каких-нибудь записей, по которым можно было бы проследить причины смерти предыдущих мэров?
– Тогда я еще не был внедрен в службу безопасности «Интернефти». Но по некоторым косвенным упоминаниям в следующих записях можно сделать вывод, что эта троица причастна и к устранению прежних мэров. Возможно, что-то есть и в тех папках, которые я изъял из сейфа Певцева.
– А что вообще известно о самих олигархах? Естественно, у нас есть общие сведения о них. Ну как обычно в анкетах писали, при поступлении на работу: место рождения, кто родители, где учились и т. д.
– Кое-что мне удалось добыть. Например, о Самарине. Но скорее это факты, характеризующие его как человека. Известно, что он из простой семьи. Родители у него – обычные работяги, отец работал сцепщиком в депо в Подмосковье, в Мытищах, мать – сестрой-хозяйкой в детской больнице. Кстати, Самарин свое происхождение не афиширует, но при случае иногда может ввернуть, что сильный человек сам строит свою судьбу. Как он, например. Отец хотел его пристроить к себе в депо, лучшей доли своему сыну и не желал. Поскольку другой жизни не знал. А мать была честолюбива. Сыну внушала, что он должен добиться большего. Она не совсем из простых, но скрывала происхождение. Есть такие люди – навеки испуганные. Дочь врага народа, детство провела в детдоме. Так что куда пристроилась, там и осталась. За счастье почитала, что работа чистая, какая-никакая начальница над больничным хозяйством. Самарин однажды спьяну сказал, что мать ему внушала: «Важно не то, сколько зарабатываешь, а то, сколько взять сможешь». Обеспечивала сыну какой-то старт. Он поступил в институт, она ему всячески помогала. Чтобы не выглядел убогим мытищинским парнишкой из рабочей семьи, а прилично одетым, даже модно, тут она уже из сил выбивалась. Учила, что очень важно выглядеть успешным. Тогда у людей уважительное отношение будет. И предложения приличные поступят, когда на работу устраиваться будет. Самарин прирожденный делец. Но есть у него «скелет в шкафу». После института год в тюрьме отсидел.
– За что? – удивился Турецкий.
– Будете смеяться, за спекуляцию. Это лет двадцать назад было. Мать к тому времени умерла, на отца надежды не было. Работая сцепщиком вагонов, не зажируешь. А Самарин привык жить вольготно, мать своими махинациями в больничном хозяйстве его разбаловала. Не привык он ущемлять свои желания. Задумался, как можно заработать быстрые деньги при наименьшей затрате сил. Стал ездить в портовый город Таллин за женской обувью и перепродавать в Москве возле институтов студенткам. Дела хорошо пошли, клиентура все расширялась, пока однажды его милиция не засекла. Возле «Детского мира». Он решил расширить свой рынок сбыта. А его под стражу – и осудили. Это те времена были, когда за спекуляцию здорово поплатиться можно было. Но он и там времени зря не терял. Читал газеты, все больше статьи по экономике. Делал свои выводы. Нащупывал пути обогащения. Там познакомился с Сатановским.
– Вот это новость! Что, и Сатановский за спекуляцию сидел?
– По другой статье, более серьезной. За незаконные валютные операции. Он после института простым инженером работать не захотел. Их с Самариным объединяла любовь к быстрым деньгам. Стал понемногу фарцевать, появилась мелкая валюта. А у него подружка была, он у нее и хранил валюту. А когда закрутил с другой, обиженная девица его и сдала милиции. И валюты было – кот наплакал, всего триста долларов. Но следователь проявил недюжинную настойчивость. В общем, суд тоже решил, что триста долларов – сумма немалая. И парню дали три года. Но он отсидел год: мамаша выкупила.
