Ознакомительная версия.
— Помню, помню, — с иронией отозвался Турецкий. — А потом решил меня «по инерции» на перо посадить.
— Да я бы не стал. Я просто пугал.
— Все так говорят. — Александр Борисович поднялся со скамейки. — Ладно, мне пора. Если вспомнишь еще что-то — звони. — Он достал из кармана визитную карточку и всучил ее Стогову.
4
Турецкий остановился на пороге кабинета и вежливо поздоровался:
— Здравствуйте, Лев Анатольевич!
Камакин оторвался от бумаг, разложенных на столе и поднялся навстречу гостю. На его птичьем лице заиграла приветливая улыбка:
— Здравствуйте, коли не шутите!
— Да уж какие тут шутки, — усмехнулся в ответ Александр Борисович.
Камакин пожал Турецкому руку и приветливо приобнял его за плечи.
— Присаживайтесь! — указал он на кожаное кресло. — Да-да, вот сюда! У меня тут не слишком роскошно, но в целом вполне комфортно.
Турецкий сел в кресло. Лев Анатольевич вернулся за стол, сложил бумаги стопкой и убрал в ящик стола. Затем сложил руки на груди и сказал:
— Ну вот. У меня есть двадцать свободных минут, и в течение этого времени я в полном вашем распоряжении.
— Я… — начал было Турецкий, но Камакин не дал ему договорить:
— Пардон, что прерываю! Александр Борисович, сейчас конец рабочего дня. Может, по пятьдесят граммов? У меня есть замечательный армянский коньяк.
— Нет, спасибо.
— Правильно, — кивнул Камакин. — Я тоже не буду. Коньяк располагает к интимности, а я предпочитаю не делиться самым сокровенным с представителями закона. Шутка!
Лев Анатольевич игриво прищурился:
— Итак, что вас ко мне привело?
Турецкий откашлялся в кулак и по привычке потер пальцами шею.
— Несколько дней назад убили вашего коллегу, — сказал он.
— Ах да! — кивнул вице-мэр. — Так вы по этому делу?
— А есть еще какое-то? — вскинул брови Александр Борисович.
Камакин, однако, ничуть не стушевался.
— Не знаю, вам лучше знать, — просто ответил он.
Они вежливо друг другу улыбнулись, ни дать ни взять — два старых приятеля.
— Я знаю, что во время вашего отсутствия Костюрин взял на себя вашу работу, — снова заговорил Турецкий.
— Ну не всю работу, а только часть. Всю бы он не потянул. Львиная доля документации дожидалась моего возвращения здесь, в кабинете.
— Пусть так, — согласился Турецкий. — И что, Валерий Аркадьевич хорошо справился с этой работой?
— Да, вы знаете, прекрасно справился!
— Да?
Камакин кивнул:
— Да.
— А что это была за работа?
Лев Анатольевич задумался, потом вздохнул и ответил:
— Боюсь, что это такие тонкости, в которых вы не разберетесь. Часть документов касалась культурных проектов, которые проводились под патронатом мэрии. Другая часть — гуманитарной помощи странам третьего мира… В общем, ничего особенного.
— А эта… работа — она никак не могла быть связана с криминалом?
Лицо Камакина оцепенело.
— Что? — холодно переспросил он.
— Простите, я не так выразился. Я хотел сказать: она не могла привлечь криминальные круги?
Камакин прищурил холодные глаза:
— Это каким же образом?
Александр Борисович пожал плечами:
— Ну не знаю. Я вот, например, слышал, что гуманитарную помощь часто разворовывают.
— Где это вы слышали?
— В газетах читал.
Лев Анатольевич неприятно усмехнулся.
— В газетах еще и не такую чушь напишут, — небрежно заметил он. — Ну посудите сами: кому нужны бинты и аспирин? Какие такие бабки на всем этом можно наварить?
— Бабки можно наварить на всем, — резонно ответил Александр Борисович. — Впрочем, я не спорю. Как говорится, вам виднее.
Несколько секунд они молчали, изучающе разглядывая друг друга. Первым заговорил Турецкий:
— Лев Анатольевич, как вы думаете, за что его убили?
— Если не ошибаюсь, на этот вопрос должны ответить вы, а не я, — сказал Камакин.
Турецкий пожал плечами:
— Я просто интересуюсь вашим мнением. Как знать, возможно, ваше предположение прольет свет на это запутанное дело.
— Даже не знаю, что вам ответить. Я слышал, что у него что-то там не клеилось в личной жизни. Какие-то проблемы с женой. Возможно, вам стоит поискать ответы на свои вопросы именно в этой области?
— Возможно, — согласился Александр Борисович. — А что именно вы слышали?
— Поговаривают, что у Валеры была любовница. Впрочем, это только слухи, и я бы не стал вам о них рассказывать, если б не такой страшный повод.
— Повод?
— Я имею в виду смерть Валеры.
— А-а, — протянул Турецкий. — Да, повод действительно жуткий. Может быть, вы и подробности его личной жизни знаете?
По лицу Камакина пробежала тень.
— Не поймите мне неправильно, — сказал Александр Борисович, — я всего лишь имел в виду, что… — Турецкий замялся, подыскивая нужную формулировку. — Вы ведь с Костюриным были друзья?
— Я бы не сказал. Мы были добрые приятели, но никак не друзья. Поэтому подробностей я не знаю. За подробностями вам лучше пойти к его жене.
Теперь Камакин говорил холодно и неприязненно, словно решил, что притворяться приветливым больше незачем.
— Позвольте поинтересоваться, Александр Борисович, у вас уже есть какие-нибудь версии?
— Кое-какие есть, — уклончиво ответил Турецкий. — Но пока это всего лишь предположения, не подтвержденные фактами.
— Ну это лучше, чем совсем ничего.
— Безусловно.
— Надеюсь, вы быстро поймаете этого подонка, — сказал Лев Анатольевич, поглядывая на часы. — Кем бы он ни был.
— Мы постараемся, — пообещал Александр Борисович.
— Прошу прощения, но мне пора заниматься делами, — сказал Камакин. — Хотелось бы надеяться, что я вам хоть немного помог. Впрочем, похоже, что это не так.
— Как знать, — сказал Турецкий.
— Александр Борисович, у меня к вам просьба.
— Я вас слушаю.
Камакин вновь улыбнулся, еще приветливее и вежливее, чем прежде.
— Пожалуйста, если можно, держите меня в курсе дел. Мы тут все воспринимаем убийство Валеры слишком лично. Ведь на месте его мог оказаться любой из нас, госчиновников.
— Да, конечно. Если что-то найдем, сразу же вам позвоню.
— Спасибо.
— Ну что, Александр Борисович, поговорили с Камакиным? — Голос Володи Яковлева звучал весело, однако в нем сквозило такое любопытство, что Турецкий усмехнулся.
— А как же, — в тон Володе ответил он.
— И как прошла беседа?
— Наспех, поверхностно и небрежно.
— Понимаю. Боялись спугнуть птичку?
— Угу. Мужик он далеко не глупый. Я видел, как он насторожен. Кстати, насчет птички — это ты очень метко. Он и правда похож на птицу. На попугайчика. Нос крючком, и все время башкой вертит — то справа на тебя посмотрит, но слева. Как будто пытается разгадать, что у тебя на уме. Так что более детальный допрос придется провести уже в СИЗО. В Бутырках или в Матросской Тишине — это уж как получится.
— Если, конечно, он туда попадет, — с сомнением произнес Яковлев.
— Попадет, никуда не денется. Но для того чтобы прищучить этого типа, нужно собрать железные доказательства.
— Именно этим я сейчас занимаюсь.
5
Татьяна Перова поднялась из ванны, стянула с вешалки махровый халат и пошла открывать дверь, на ходу надевая халат на мокрое тело.
Прежде чем открыть, она посмотрела в глазок. Закусила губу и тихо проговорила:
— Черт.
Постояв несколько секунд в замешательстве, она все же решилась и повернула ручку замка. Дверь бесшумно распахнулась.
— Ну здравствуй, Танечка! — пробасил гость.
— Борис, — сказала Перова.
— Рад, что узнала. Я уж думал, ты совсем забыла о моем существовании. Зайти-то можно, или как?
Татьяна все еще стояла в нерешительности.
— Да ладно тебе, не съем, — усмехнулся Шлегель.
— Ладно, проходи. — Перова посторонилась, впуская нежданного гостя в квартиру.
Шлегель, не разуваясь, прошел в гостиную.
«Прямо как к себе домой», — с раздражением подумала Перова. Она двинулась вслед за ним.
— Я думала, ты вернулся в Германию.
— В Германии скучно. — Шлегель уселся в кресло. — А я люблю повеселиться.
— Что, неужели здесь больше шлюх? — с издевкой в голосе спросила Перова. — Или они доступнее?
Шлегель ухмыльнулся и погрозил ей пальцем:
— Детка, не хами. — Он откинулся на спинку стула и окинул плотоядным взглядом ее фигуру. — Ах, черт, какая же ты красивая баба! Извини, что вытянул тебя из ванной.
— Ничего. Выпьешь чего-нибудь?
— А что есть?
— Водка, немного коньяка.
— А вискарь?
— Виски нет.
Шлегель вздохнул:
— Ну тогда давай водку.
Перова достала из бара бутылку водки, наполнила стопку и протянула немцу. Он взял, осторожно понюхал, затем выдохнул через плечо и закинул водку в глотку.
Ознакомительная версия.
