Ознакомительная версия.
– Ты говори, да не заговаривайся! – вскочив, с угрозой процедил мертвенно побледневший Поляков. – Я не для себя старался – мне, калеке, много не надо! А для тех ребят, что, войной ушибленные, не у дел остались! Да я ради них даже с самим дьяволом за один стол сел бы! Вот он, – показал на Гурова Алексей Ильич, – не все сказал! Пожалел меня! А ведь тогда по моей вине двое солдат погибли! Да, от трибунала меня его отец спас! Только он мне наказание куда хуже придумал – отправил тела этих мальчишек к их родным сопровождать! И велел, чтобы я в глаза их матерям посмотрел! Так лица этих женщин у меня до сих пор перед глазами стоят! Я их голоса и рыдания до сих пор слышу! И в том, что парни мои не попали в какие-нибудь группировки, не пошли на улицу прохожих грабить, машины угонять, и все в таком духе, есть и моя, пусть и маленькая, заслуга!
– Все! Хватит! – резко оборвал его полковник, и, как ни странно, оба генерала его послушались и разошлись, а ведь до этого стояли друг против друга, как два готовых к бою петуха. – Не время сейчас для словесных баталий! Сейчас наша самая главная задача – не допустить смуты. Давайте думать, как это сделать!
Сафронов подошел к шкафу и, достав оттуда бутылку коньяка и три бокала, вернулся и поставил все это на стол.
– Кто хочет, может присоединиться, – сказал он, плеснул себе щедрой рукой и залпом выпил.
И Поляков, и Гуров последовали его примеру – стало вроде бы легче.
– Так что вы, Олег Александрович, хотели сказать до того, как мы в эту дискуссию ударились? – спросил Лев.
– А что тут говорить? – вздохнул тот. – Если только станет известно, чей Женька сын, некоторые люди наплюют на любой компромат! Они его нам не отдадут!
– Что значит, не отдадут, если он уже у тебя в руках, – напомнил Алексей Ильич.
– А в чьих руках будет город? – невинно поинтересовался Сафронов.
– Но гвардия… – начал было Поляков.
– Да пошел ты в жопу со своей гвардией! – взорвался успокоившийся было Сафронов. – Ты что, собрался своими спаниелями, которые привыкли хозяину мелкую подстреленную дичь таскать, стаю волков затравить? Это сейчас они на вид все респектабельные и благообразные, а, по сути, как были волками, так и остались! И оружия у них на черный день припрятано столько, что дивизию вооружить можно! Да они твоих гвардейцев на второй день расшмаляют так, что следа не останется.
– Неправда! Многие из них Афган и Чечню прошли! – горячо вступился за них Поляков. – И сейчас они постоянно тренируются! У нас с этим строго!
– Так и в Афгане, и в Чечне хотя бы по внешним признакам было понятно, кто есть кто, а здесь? – возразил ему Сафронов. – Патрулируют, значит, твои парни, а мимо них мужик неприметный прошел. А потом он их всех в спину расстрелял – и за угол, где его уже машина ждет. Ты своих людей на такую бойню отправишь? Или предлагаешь бэтээры на перекрестках расставить и комендантский час ввести? Так здесь тебе не 90-е и не Чечня!
Все дружно замолчали, потом так же дружно выпили, и Гуров, подумав, спросил:
– Олег Александрович, а с кем именно нам предстоит иметь дело?
– Ну, Шика, само собой, я о нем и не говорю, – начал Сафронов. – Из людей Фартового в Чернореченске остались двое. Боня, это сокращенно от Бонифаций, потому что у него в молодости была копна рыжих волос…
– Как у того льва из мультфильма, – кивнул Гуров.
– Вот именно, только сейчас он уже седой. Он-то Шику после детдома к себе и забрал. А второй – Спичка, тогда его Малышом звали, потому что самый младший он у Фартового был. Ему легкое прострелили, и пришлось бросить курить, вот он вместо сигареты спичку в зубах и держал, а потом привык. Авторитет у всех троих колоссальный, им народ поднять – только свистнуть. Ну, и что мы с ними можем сделать? Задержать на трое суток под любым предлогом, чтобы за это время ты… Именно ты, Гуров, а не Володя, давай уж реально смотреть на вещи, расколол Женьку на чистосердечное? Так адвокаты у них такие, что мы же потом и не отмоемся.
– В том-то и дело, что Евгений не расколется, – возразил ему Лев. – Он всю жизнь этого момента ждал! Он казнил, тут Володя правильно сказал, убийц своих родителей! Он продумал все, до мельчайших подробностей, вплоть до окурков и пустой посуды, которые прятать не стал, потому что, убери их за собой – тут уже явный умысел. А так – просто приезжал свежим воздухом подышать.
– Так неужели мы ничего сделать не сможем? – обреченно спросил Сафронов.
– Ты мне скопируй всю запись допроса на диск, а я потом посижу и подумаю, что из него выжать можно – мы же его большую часть пропустили. И с того диска, где Фартового пытали, тоже на всякий случай. Вдруг за что-то зацеплюсь?
– Сделаю! – пообещал Олег Александрович. – Что-нибудь еще?
– Да нет, все вроде.
– А насчет компромата есть какие-нибудь мысли?
– Есть кое-какие соображения, но говорить об этом сейчас рано – все проверять надо.
– Ладно, – сказал Сафронов, посмотрев на часы. – Домой ехать уже смысла нет – три скоро. Я здесь переночую. Ну а тебе до гостиницы два шага. А Поляков, – он посмотрел в его сторону и, вдруг сорвавшись с места, бросился к нему, Гуров – вслед за ним. – Лешка! Ты чего?
Тот сидел, обмякнув в кресле, с закрытыми глазами, и пульс на его шее под пальцами Гурова еле-еле прощупывался.
– У секретарши нашатырь должен быть! И пусть «Скорую» вызывает! – крикнул Сафронов, хлопая Полякова по щекам и зовя по имени, и Гуров бросился в приемную.
Совместными усилиями они привели Алексея Ильича в чувство, и он смог открыть глаза.
– Лешка! «Скорая» уже едет! – успокоил его Сафронов и спросил: – Ты чего народ пугаешь? Что с тобой было?
– Мне пить нельзя, – слабым голосом ответил Алексей Ильич, – я же калека.
– Так какого черта пил? – взорвался Олег Александрович.
– Хотел почувствовать себя нормальным мужиком среди нормальных мужиков.
Быстро приехавшие врачи осмотрели Полякова, померили давление, сняли кардиограмму, что-то вкололи ему в вену и заверили Сафронова с Гуровым, что приступ они снимут, и все будет в порядке. После того как Алексея Ильича на носилках вынесли из кабинета, Сафронов, кивнув на бутылку коньяка, предложил:
– Ну, давай за то, чтобы все обошлось и с Лешкой, и вообще.
– Вообще-то, мне спиртное не рекомендуется, – заметил Гуров, потыкав пальцем в левый бок.
– А уж мне-то как не рекомендуется! – поддержал его Олег Александрович.
Они посмотрели друг на друга, невесело усмехнулись и… выпили.
– Все! Я пошел! Надо же хоть немного поспать, – сказал Гуров.
– Давай! Я тоже прикорну.
И тут у Сафронова зазвонил телефон.
– Господи! Только бы не с Лешкой, – почти простонал он, бросаясь к телефону, но, судя по выражению его лица и кратким ответам, эта весть хоть Полякова и не касалась, была не менее неприятной. – Сейчас буду, – пообещал он, кладя трубку, и значительно посмотрел на Гурова. – Ночь еще не кончилась!
– Кто это был? – спросил Лев, предчувствуя недоброе – какие же могут быть добрые вести в три часа ночи?
– Шика! Он сказал, что, поскольку в окнах моего кабинета до сих пор горит свет, так не соглашусь ли я… Как он сказал? А! Откушать вместе с ним в банкетном зале ресторана «Черноморье». Он там сидит, бедолага, и ждет не дождется, когда я к нему присоединюсь. Вы составите мне компанию, господин полковник?
– Охотно, господин генерал! – ответил Лев и спросил: – Думаешь, он уже что-то пронюхал?
– Давай не будем гадать, – устало попросил Сафронов. – Придем и получим готовое.
И они пошли. Ох, не знали они, что их там ждет!
А в банкетном зале ресторана за накрытым столом еще вечером собралась почти та же компания, что и в первый раз, только вот отцов города не было, зато подручные бывших «братков» сидели поодаль – мало ли какие распоряжения поступят. Новоиспеченные бизнесмены, не отрываясь, смотрели на экран ноутбука, на котором пока была видна только допросная. И среди этих бывших «братков» явно чужеродным элементом выделялся молодой, модно одетый мужчина – явно интеллигент на вид, с хорошей стрижкой, в дорогих очках без оправы и с тонкой сигаретой в холеных пальцах. Но чувствовал он себя там совершенно свободно, да и остальные относились к нему как к равному.
– Умник! Все точно сработает? Мы все услышим? – спросил его пожилой крепкий мужчина с густыми седыми волосами, даже на вид казавшимися жесткими, который на том первом сборище сидел, как и сейчас, рядом с Шикой.
– Боня! Это проявление недоверия или уже предъява? – лениво спросил «интеллигент».
– Не кипишись, Умник! Сам должен понимать, сколько от этого зависит, – успокоил его мужчина помоложе, выбрасывая в пепельницу уже изжеванную спичку и доставая новую.
– Зря мы это затеяли! Зря! – нервничал Шика. – Нужно было машину по дороге перехватить! Тогда бы этого кента сами допросили!
– И завалить московского мента в компании с племянником генерала? – поинтересовался Боня. – Да уж, не в брата ты пошел! – вздохнул он. – У того голова варила, а вот ты на голову ушибленный! – И жестоко добавил: – Беспредела в городе уже давно нет и не будет!
Ознакомительная версия.
