– Только приветствую, – сказал Гуров.
– А вот интересно, – мечтательно произнес Веселов с переднего сиденья. – Не захотят ли они ликвидировать и эту дамочку?
– С их стороны это будет уже перебор, – возразил Малков. – Они на это не пойдут. Но если все-таки осмелятся, мы захлопнем их в этой ловушке!
Наутро Гурову не удалось даже позавтракать. Едва он собрался это сделать, как раздался звонок Малкова.
– Лев Иванович! Вы готовы? Через десять минут я за вами заеду. Где вы живете, я знаю.
– И куда мы отправимся? – поинтересовался Гуров.
– За пределы Москвы, Лев Иванович, на дачу к Брюхатову. Я всю ночь не спал, но зато теперь знаю совершенно точно, что супруги генерала нет ни в одном из больничных заведений. Полагаю, что она все-таки находится у себя дома. Сам генерал остался с вечера в городской квартире – это мы тоже выяснили.
– А вы уверены, что нам удастся туда попасть? – спросил Гуров. – В смысле на дачу?
– Вы меня удивляете, – заметил Малков. – Раз я говорю, значит, знаю, что говорю. В поселок охрана нас пропустит беспрекословно – за это я отвечаю. Ну а дальше все от нас самих будет зависеть. Вы же надеялись разговорить Дарью Тимофеевну, не так ли?
– Ее зовут Дарьей Тимофеевной?
– Вы разве не знали? – удивился Малков. – Короче, готовьтесь – я сейчас буду.
Гуров покачал головой и опустил на стол трубку. Потом сходил на кухню и выключил закипавший чайник. Когда он вернулся в комнату, чтобы надеть пиджак, Мария выглянула из-под одеяла и протянула заспанным голосом:
– Боже, почему ты не отключил телефон? Я так сладко спала! Не собиралась сегодня вставать до десяти часов, а ты, Гуров, все испортил!
– Прости, – серьезно ответил Гуров. – Но я ждал этого звонка.
– А кто это звонил в такую рань? – лениво спросила Мария. – Я всегда думала, что бандиты и менты ведут ночной образ жизни.
– Ночной образ жизни ведут актеры, конферансье и прочая богема, – усмехнулся Гуров. – Милиция не дремлет круглые сутки. Наша служба и опасна, и трудна – что поделаешь!
– Но, если я не ослышалась, вы, кажется, намерены сейчас отправиться к некоей Дарье Тимофеевне, господин полковник! – подозрительно всматриваясь в лицо мужа, сказала Мария. – Неужели она так опасна? Кстати, она брюнетка?
– Она жена генерала, – ответил Гуров. – Это все, что я о ней пока знаю.
– Как, еще одна жена генерала? – удивилась Мария. – Странные у тебя последнее время контакты…
– Почему? – удивился Гуров. – Мне ведь и самому до генеральских погон рукой подать. А значит, в будущем я вообще могу рассчитывать на постоянный контакт с генеральшей. Вот, постепенно привыкаю…
– А что же с бедной Преображенской? – поинтересовалась Мария. – Вы нашли убийцу?.. – Она вдруг изменилась в лице и испуганно воскликнула: – Да! Ведь я совсем забыла! Представляешь, начисто вылетело из головы, а ведь это, наверное, очень важно…
– Что важно? – насторожился Гуров. – Что вылетело у тебя из головы?
– Помнишь, ты спрашивал меня о том, остались ли у Преображенской в театре подруги? Оказывается, одной из них она доверяла больше остальных. Ольга Измайлова – помнишь такую?
– Припоминаю, – кивнул Гуров. – Однако в чем дело, не тяни! За мной вот-вот подъедут.
– Ольга разговаривала со мной на днях. Она откуда-то узнала о смерти Преображенской и была просто убита этим сообщением. Настолько убита, что едва вспомнила о просьбе покойной. Оказалось, что где-то в середине августа Преображенская передала Ольге на хранение аудиокассету и высказалась при этом в том смысле, что если с ней что-либо случится… Тогда Ольга не приняла этого всерьез – решила, что это обычный бабий треп, и засунула кассету куда-то подальше…
– Погоди, – перебил Гуров жену. – Я ничего не понял. Какой-то обычный бабий треп. Ты говоришь неполными фразами. Что нужно было сделать, если с Преображенской что-то случится?
– В том-то и дело, что ничего толком она не сказала! – в сердцах ответила Мария. – Ничегошеньки! Мямлила вокруг да около, и на этом все закончилось. Ольга взяла кассету и забыла про нее. А теперь вспомнила. И, поскольку у меня муж милиционер, обратилась именно ко мне – что делать?
– Правильно обратилась! – вскричал Гуров. – Ты взяла кассету?!
– Да нет же, – возразила Мария. – Ее еще найти надо. Ольга говорила так, в общих чертах…
– Немедленно поднимайся! – воскликнул Гуров, стаскивая с жены одеяло. – Пять минут на сборы, и мы немедленно едем к твоей Ольге! Это дело жизни и смерти!
– Ты с ума сошел! – негодующе простонала Мария и швырнула в мужа подушкой. – Ольга сейчас спит! Возможно, с любовником. И вообще в такое время по гостям не ходят! Это неприлично. Подождет твоя кассета!
– Кассета, может, и подождет, – возразил Гуров. – А вот следствие ждать не может. Ты даже не представляешь, как это может быть важно!
– Вот дура, что сказала тебе про эту кассету! – с чувством произнесла Мария, но все-таки встала с постели, потянулась всем своим стройным телом и отправилась в ванную.
– Нет, голубушка! – крикнул ей вслед Гуров. – Дурой ты была, когда не сказала мне о ней раньше! За это останешься без сладкого.
Шум включившегося душа и требовательный звонок в дверь прозвучали одновременно. Гуров сделал скорбную физиономию и пошел открывать.
За дверью стоял подполковник Малков в темном костюме и галстуке. Он был похож на чиновника, собравшегося на официальный прием, – смотрел холодно и требовательно, говорил резкими рублеными фразами.
– Готовы? – спросил он с порога.
– Не совсем, – ответил Гуров.
На узком лице Малкова появилось почти страдальческое выражение.
– Лев Иванович, я ожидал от вас большей пунктуальности! – с упреком сказал он.
Гуров поманил его в прихожую и здесь объяснил, в чем дело. Постепенно холодное выражение на лице Малкова сменилось глубокой заинтересованностью. А перспектива с утра заглянуть в гости к молодой актрисе, кажется, совершенно заинтриговала его.
Однако, уловив эту заинтересованность, Гуров не отказал себе в удовольствии взять своеобразный реванш. Изобразив на лице крайнюю озабоченность, он поспешил предупредить:
– Актеры страшно не любят, когда их беспокоят по утрам. Поэтому сделаем так – мы с женой займемся кассетой, а вы подождете меня в машине. Нет никакого смысла вваливаться туда целой бригадой. Бедная девочка может напугаться и забудет, где хранит кассету.
– Вы так считаете? – с сомнением спросил Малков. – Ну что ж, вам виднее. Надеюсь, для вас кассета все-таки найдется. Хотя мне почему-то кажется, что мы зря теряем время. Вы уверены, что на этой кассете не будет каких-нибудь романсов?
– Не представляю, – честно признался Гуров. – Но мне почему-то кажется, что там будет что-то позабористее.
Несмотря на опасения, кассета нашлась довольно быстро. Заспанная хозяйка, совершенно сбитая с толку ранним визитом, по какому-то наитию сразу полезла в китайскую вазу, пылившуюся в углу на кухне, и обнаружила там кассету, чему сама была удивлена несказанно.
Гуров не стал задерживаться и, оставив женщин вдвоем обсуждать такое сумасшедшее начало дня, поспешил обрадовать своего спутника.
Малков тоже был удивлен – в глубине души он вообще не очень верил в существование таинственной кассеты. Но, хочешь не хочешь, пришлось убедиться – кассета, тщательно запечатанная скотчем, была перед ними и так и просилась прослушать ее без отлагательства.
В машине Малкова был магнитофон, и они немедленно им воспользовались. Запись на кассете действительно поражала.
На одной стороне ее был записан сборник застольных песен, а другая вообще была чистой. Гуров был порядком сконфужен. Он несколько раз перематывал ленту назад и слушал снова, пытаясь обнаружить хоть намек на какую-то информацию. Но, кроме разухабистых голосов, требующих налить еще чарку, на пленке ничего не было.
Малков, который вел машину, воспринял сюрприз стоически, но все-таки не удержался от замечания:
– Да, Лев Иванович, на романсы это не похоже! Как вы и предполагали, забористая оказалась пленочка!
Гуров со вздохом выключил магнитофон, нажатием кнопки извлек кассету и сказал разочарованно:
– Честно говоря, я ожидал чего-нибудь более вразумительного. Может быть, Ольга дала нам не ту кассету?
– Боюсь, ее трудно было бы спутать, – заметил Малков. – Никогда прежде не видел, чтобы так тщательно запечатывали кассету. Вы полагаете, у вашей знакомой это в обычае?
– Не думаю, – сказал Гуров. – Она вообще человек не педантичный. Актриса, что вы хотите! Нет, пожалуй, кассета все-таки та самая… Но скажите мне, какой смысл прятать у подруги запись застольных песнопений?
– Нет, это вы мне сами скажите! – усмехнулся. Малков. – Я в таких вещах не разбираюсь.
– Может быть, это какой-то шифр? – предположил Гуров. – Что госбезопасность скажет по этому поводу?
