— Спрашивайте.
— Вы давно замужем?
— Мы поженились два года назад. Но знакомы еще с института. Я училась на параллельном курсе. В институте мы почти не общались. Но спустя два года после окончания столкнулись на одной вечеринке, стали встречаться, а потом и поженились.
— Обсуждали вы с Виктором его дела?
— Нет, не обсуждали. Видите ли, у нас с самого начала сложилось, что я занимаюсь домом, а он зарабатывает деньги.
— Может быть, ему кто-то угрожал?
— Не знаю... Правда, последний месяц я обратила внимание, что Виктор чувствовал себя как будто не в своей тарелке. Его что-то беспокоило.
— Он не говорил, что?
— Нет, а если я о чем-то спрашивала, всегда отшучивался. Несколько раз мы даже поссорились из-за этого.
— А сами вы как думаете, что могло быть причиной его беспокойства?
— Думаю, это как-то связано с работой. Попробуйте поговорить с Витиным заместителем Костей Боровиковым. Он, может быть, в курсе.
— Дайте мне его телефон, пожалуйста.
Лена вынула из кармана визитку Виктора.
— Вот,— сказала она,— это Витина визитка, здесь телефон салона, надо попросить Константина Боровикова.
Было уже за полночь, когда Ларин вернулся домой. Выглядел он изрядно помятым. В КПЗ его продержали больше двух часов. Сидя в камере вместе с Померанцевым, он ухитрился изрядно в чем-то перепачкаться. Наконец капитану дали возможность позвонить. Ларин дозвонился до своего отделения, связался с дежурным, и общими усилиями инцидент был исчерпан. Но перед тем, как проститься с Лариным, милиционеры из отделения, в котором его держали, предложили в качестве примирения выпить по двадцать капель. Капель в конце концов оказалось значительно больше, и капитан вернулся домой изрядно навеселе.
Его жена Маша уже успела одна сходить в театр и вернуться. Она сидела перед телевизором и демонстративно молчала. Ларин нетвердой походкой вошел в комнату.
— Машенька, милая, извини... — начал он.
Маша сидела, стиснув зубы.
— Ну, что ты мне сегодня расскажешь? — спросила она, стараясь оставаться спокойной.
— Ты не представляешь себе, что со мной случилось! — стал рассказывать Ларин.— Меня забрали, и я три часа просидел в КПЗ.
— Так, с меня хватит! — взорвалась Маша.
Она резко встала и вышла в коридор. Там Маша начала одеваться. Ларин, однако, не терял надежды уладить дело миром.
— Меня в трамвае по дороге в театр тормознули контролеры и отвели в Пятое отделение.
— А удостоверение свое ты, конечно, не стал им показывать,— огрызнулась Маша,— чтобы соблюдать конспирацию!
— Понимаешь, я в куртке в «конторе» документы и деньги забыл. Машенька, я же не нарочно!
— У тебя все не нарочно! Сколько можно это терпеть! По твоей милости я все время сижу дома одна. В прошлый раз мы должны были идти к Никитиным на день рождения, мне пришлось идти одной, потому что ты был занят.
— Да, у меня было задержание.
— У тебя всегда — то задержание, то совещание, то дежурство, то следственный эксперимент. А я должна проводить вечера вдвоем с телевизором!
Тут настало время взорваться Ларину.
— Такая работа, Маша! — чуть не закричал он.— Я же мент!
— Вот именно — мент! У тебя работа превыше всего.
— Не надо было выходить за меня,— с горечью резюмировал Ларин.
— Действительно, не надо было! Теперь я эта поняла. Но еще не поздно исправить ошибку.
С этими словами Маша, застегнув последнюю пуговицу, направилась к двери. Ларин решил предпринять последнюю попытку.
— Машенька,— воскликнул он,— ну, сходим мы в другой раз в этот театр!
— Другого раза не будет! — отрезала Маша.
Она с треском захлопнула за собой дверь. Ларин глубоко вздохнул, затем махнул рукой и пошел в комнату. Там он прилег на диван и стал листать вчерашнюю газету...
Утром Ларин чувствовал легкое головокружение и шершавую сухость во рту. Он выпил стакан воды из-под крана, а затем чашку чая с лимоном. Очертания вокруг стали более отчетливыми. Можно было идти на работу.
Толчея в городском транспорте показалась Ларину в это утро особенно невыносимой. В конце концов он добрался до отделения, где встретил Соловца, который попросил Ларина зайти к нему.
— Как вчерашний спектакль? — поинтересовался Соловец, когда они вдвоем с Лариным уже сидели в кабинете.
— Спектакль удался,— вздохнул Ларин,— первый акт был в КПЗ с Померанцевым.
— Не понял...
— Когда переодевался, в куртке документы забыл. Контролеры в трамвае задержали, а у меня ни денег, ни удостоверения. Волки позорные!
— Сам виноват. С документами аккуратнее нужно. Ну, а где состоялся второй акт?
— Второй мне дома Мариванна устроила.
— И что она тебе сказала?
— Ушла, хлопнув дверью.
— Ничего, вернется,— усмехнулся Соловец,— от меня три раза уходила. Вечером помиритесь.
— Ох, не знаю...— грустно ответил Ларин.
— Ладно,— сказал Соловец, подводя черту под разговором на личные темы. Он вынул из кармана визитку Виктора Левитина, данную ему вчера Леной.— Вот тебе телефон и адрес Левитинского магазина. Договорись и встреться с замом Левитина неким Боровиковым.
Ларин взял визитку.
— Заодно и развеешься,— съязвил Соловец, видя состояние Ларина...
Автосалон Левитина был расположен на набережной Невы. Часть расстояния Ларину пришлось пройти пешком. Впрочем, зимний день был мягким, и капитан был рад прогуляться по свежему воздуху. По дороге он заглянул в небольшое кафе в подвале и выпил маленькую кружку пива. Настроение его сразу приподнялось, краски вокруг стали ярче.
Наконец Ларин дошел до салона, который выглядел весьма внушительно. Капитан зашел внутрь. Он стал прогуливаться вдоль ряда импортных автомобилей, вытянувшихся вдоль помещения и глядящих фарами сквозь витрину в сторону Невы.
В зал из подсобного помещения вышел полный мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Волосы его были зачесаны назад, движения — мягкие, кошачьи.
— Могу я вам помочь? — вежливо спросил мужчина.
— Если вы Константин Боровиков, то можете,— ответил Ларин.
— Это вы звонили мне?
— Да, я Андрей Ларин,— капитан показал свое удостоверение.
Боровиков пожал руку Ларину. Затем он перевел взгляд на машину, которую Ларин рассматривал до его появления.
— Нравится? Хотите купить?
— Боюсь, придется подождать повышения службе,— возразил Ларин.
— Мы вам сделаем скидку.
— Хорошо, обсудим как-нибудь потом. Сейчас я хотел бы поговорить о Викторе Левитине.
Лицо Боровикова стало мрачным.
— Ужасная история, — вздохнул он,— я уже был в больнице, но меня не пустили.
— Он все равно без сознания.
— Пройдемте ко мне,— предложил Боровиков.
Они прошли в кабинет Боровикова. Тот предложил Ларину кофе и сигареты. После пива кофе не хотелось, но закурить Ларин не отказался.
— Вы давно работаете с Левитиным? — спросил Ларин, затянувшись.
— Мы знакомы несколько лет, вместе гоняли машины из Германии. Потом Виктор провел несколько удачных операций и открыл магазин. Сначала в Купчино, потом еще вот этот. Он один везде не успевал и предложил мне работать вместе с ним.
— Ну, и как бизнес?
— Вы знаете, последнее время не очень хорошо. Пошлины на машины поднялись, а доходы у всех упали. Так что, крутимся, как можем.
— А кто, на ваш взгляд, мог быть причастен к нападению на Виктора?
— Даже не могу себе представить. Думаю, какой-нибудь шпане на бутылку не хватало.
— А угрозы, давление?
— Никогда.
— Долги?
— У любого бизнесмена есть текущие долги, но из-за них не убивают.
— Сам он мог дать кому-нибудь в долг?
— Вряд ли. По крайней мере, мне ничего об этом не известно.
— Понятно. А где вы находились в ночь нападения?
— Возвращался из Москвы в Петербург. Кстати, билет на поезд отдал в бухгалтерию для отчетности.
— Были в командировке?
— Да. На вокзале меня провожали представители фирмы «Автомир». Вот их визитки.
Боровиков открыл ящик стола и достал из него визитки москвичей.
— Я бы хотел поговорить с вашими бухгалтером и секретаршей,— сказал Ларин, туша окурок.
— Бухгалтерия — вторая дверь налево,— показал рукой Боровиков,— а секретарша два дня назад ушла в отпуск. Вот ее домашний телефон.
Боровиков записал телефон секретарши на фирменном бланке салона, протянул его Ларину.
— Как ее зовут? — спросил Ларин.
— Таня.
Когда Ларин вернулся в отделение, его уже поджидал Дукалис с материалами, полученными из картотеки.
— Вот, Андрей,— сказал Дукалис,— ответ на наш запрос. Левитин Виктор Павлович в нашей картотеке отсутствует. Боровиков Константин Петрович в 1991 году привлекался к уголовной ответственности за угон машины. Получил два года условно. Вместе с ним по делу проходил Векслер Лев Борисович.
