Подходя уже к своему подъезду, Станислав достал сотовый телефон, набрал номер «Скорой помощи», потом быстро, с профессиональной лаконичностью обозначил место преступления и число пострадавших, поторапливая медиков, чтобы те, не мешкая, выезжали.
Когда Крячко и Наташа скрылись в подъезде панельной громады, из неприметной беседки в непроглядных зарослях акации, густо разросшейся в соседнем дворе, вышел главный зритель этого происшествия, мужчина лет сорока. Он долго медленно шел, словно опоздавший к поезду пассажир, потом так же долго осматривал место, на котором произошло жестокое столкновение, по-хозяйски оглядел машину. Этот человек был крепкого телосложения, с длинными мелко вьющимися волосами, затянутыми на затылке в хвост. У него были крупные, резкие черты лица и злые, даже лютые глаза, которые хранили в своих глубинах невидимую случайному взгляду месть. Казалось, что человек этот состоит из мельчайших частиц своих грехов, которые будто материализовались в его внешности. Они сотворили из него всемогущее чудовище.
Крячко открыл дверь и по холостяцкой привычке довольно сильно толкнул ее в глубь темной квартиры, выдернув ключ из замка. Он вытер о лежавший у порога коврик сырые туфли, включил свет и бросил звякнувшую связку на трельяж.
– Мне тоже проходить? – улыбнувшись, спросила Наташа.
– Если хотите, стойте у порога. Рану я обработаю и там, – доброжелательно пошутил Крячко.
Наконец включив везде свет, он вернулся в прихожую, помог Наташе снять верхнюю одежду и, присев на стоявший в прихожей пуфик, придирчиво принялся рассматривать изодранные ноги девушки.
Он внимательно осмотрел ссадины, осторожно поворачивая икры и колени девушки то в одну, то в другую сторону. Большая их часть требовала немедленной дезинфекции. Стас поднялся, взял девушку за руку, молча перевел в кухню, быстро усадил ее за кухонный стол, а сам отправился на поиски аптечки, которая у него, конечно, была, но редко попадалась на глаза и почему-то все время меняла место расположения. Она оказывалась то за шкафом, то на серванте, то в ящике для грязного белья, то в одиночку, то в компании со старыми книгами на полках, куда Крячко отродясь не лазил.
Станислав придирчиво рылся среди старых вещей, одновременно собирая воедино разрозненные воспоминания о способах оказания первой медицинской помощи при подобных травмах. Вскоре он отыскал аптечку, смахнул с нее пыль и отправился в кухню.
– Сейчас я вам обработаю раны, – сказал он. – Они глубокие, но не слишком опасные. К таким вещам надо относиться очень внимательно.
Крячко ковырялся в замках пластмассового ящичка.
– У вас не найдется чего-нибудь выпить? – спросила Наташа.
– Тоник? Спрайт? – спросил в свою очередь Крячко.
– Подойдет, – ответила она. – Хотя я бы не отказалась и от чего-нибудь покрепче.
– Вас понял, – улыбнулся Крячко. – Я, пожалуй, тоже чего-нибудь выпью. Надо же, просто ужас что творится на улицах. По ночам хоть не выходи из дома. Одна шпана.
– Я с трудом верю вашим словам. Судя по всему, вас тут все боятся как огня, – устало пошутила девушка.
– А вот и нет, – отозвался Крячко. Он раскрыл ящичек, прежде всего выложив на столик два рулончика бинтов. – Меня, в идеале, вообще никто не должен знать. У меня такая работа.
Закрыв и отложив на подоконник аптечку, Стас быстро достал из холодильника две бутылки холодного напитка. Выставив это все на стол, он подал девушке низкий тонкий фужер, а сам занялся обработкой ее ран. На столике выстроились в ряд пузырьки с перекисью водорода, йод, марганцовка, мазь Вишневского. Вскоре раны закрыли стерильные наклейки лейкопластыря. Выглядело это не очень симпатично, но, несомненно, должно было принести пользу пострадавшей.
Когда все было закончено, маленькие и большие раны тщательно обработаны, Крячко поднялся с колен, отер вспотевший лоб и дружески подмигнул Наташе.
– Ну что, я предлагаю вам немного походить, чтобы освоиться в роли пострадавшей, – сказал он.
– Вы хотите, чтобы я прошлась? – спросила Наташа.
– Да. Мне бы не хотелось, чтобы, уйдя от меня, вы что-нибудь потеряли по дороге из того, что я вам тут налепил.
Девушка, слегка прихрамывая, прошлась по коридору от кухни до прихожей и обратно.
– Отлично. Можете приводить себя в порядок. Ванная комната к вашим услугам, – бодро сказал полковник своей вечерней гостье. – А я пока пошаманю на кухне. Стресс есть стресс. Надо немножко выпить и закусить. Вы ведь не против?
– Вообще-то я не пью, – ответила девушка. Она сложила в прихожей свой зонт и повесила его на вешалку для верхней одежды. – Но думаю, что у нас с вами особый случай...
– Умные слова, – подметил с улыбкой Крячко. Он переложил свои покупки в холодильник и, прежде чем закрыть его, посетовал: – Арбуз жалко. Хороший был арбуз... Ну да ладно! Что теперь поделаешь. Он свое дело сделал.
Наташа понемногу привела себя в надлежащий вид. Когда она вновь появилась на кухне, там все уже было приготовлено к скромному и приятному пиршеству. Крячко выставил на стол две рюмочки, налив в них по пятьдесят граммов водки себе и своей гостье. Наталья, вытирая полотенцем голову, улыбнулась и тоже присела к столу, сложив руки на коленях.
– А у вас не найдется минералки? – спросила она.
– Найдется, – ответил Крячко. При этом он отвернулся от девушки, открыл холодильник, достал влажную от холода бутылку. Потом выставил ее на столешницу, развернув этикеткой к девушке. – Сейчас откроем, – пояснил он и снова отвернулся, чтобы достать из кухонного шкафчика открывалку.
Потом они выпили, а уже через пару секунд Станиславу стало нехорошо. Ему даже показалось, что он умирает. Эта мысль сковала его меркнущее сознание. Ему стало жарко. Он тяжело поднялся, инстинктивно схватился за воротник рубашки в тщетной надежде рвануть его вниз, но уже в следующее мгновение перед глазами полковника все завертелось, кухня померкла и исчезла. Крячко повалился на стол, потом съехал на пол, раскинув руки, как реющая над морем чайка.
* * *
Мужчина легко и стремительно ворвался в квартиру Крячко, на мгновение замер у открытой двери, затем резко закрыл ее, а потом так же резко наотмашь ударил по лицу растерянную Наташу, которая никак не ожидала такого поворота событий.
Крячко ничем не мог больше ей помочь. Он лежал без чувств. От хлесткой пощечины девушка потеряла равновесие, широким неуверенным шагом отступив назад. Цепляясь за углы дверных проемов, она попятилась в смежную комнату, истерично крича. Мужчина сделал пару шагов в ее направлении. Услышав его шаги, девушка попыталась закрыть дверь, ведущую в комнату, но не нашла, чем ее можно подпереть так, чтобы незнакомец не смог проникнуть в помещение. В ее положении считаные секунды все решали, и, конечно же, именно их и не хватило Наташе, чтобы в таком лихорадочном состоянии что-нибудь предпринять. Необходима была отменная выдержка, чтобы четко и грамотно сориентироваться.
Мужчина быстро определил, что в доме никого больше нет, кроме валявшегося без сознания на полу кухни Крячко и самой Наташи. Быстро, стараясь не совершать лишних движений, он подошел к двери, ведущей в смежную комнату. Встал, поднял повыше ногу и коротким ударом откинул дверь с такой силой, что она сорвалась с петель и упала на пол. Дрожащими от страха и напряжения руками девушка схватила трубу от пылесоса.
– Не подходи! – взвизгнула она.
Мужчина слегка приостановился, цепким взглядом наблюдая за кончиком трубы, плавающей перед его глазами то в одну, то в другую сторону. Комната плохо освещалась, и поэтому девушке приходилось напрягать глаза. Преступник, шагнув вперед, сделал обманное движение. Затем легко выбил трубу из рук жертвы и попытался поймать ее за волосы, но девушка увернулась, отпрыгнув, как кошка, в угол комнаты. Он, выбирая подходящий момент, еще несколько мгновений примеривался занесенным уже кулаком, готовясь ринуться вперед.
– Что вы делаете? – бессильно кричала Наташа, в отчаянии взывая к его совести. – Зачем?.. Я же... Боже мой! Объясните мне наконец, чего вам от меня надо. Я... Я вас не знаю!..
Атака была неотразимой. Наташа вскинула руки, прикрывая лицо и голову от града обрушившихся на нее ударов. Видимо, от отчаяния она попыталась раз-другой достать до его лица и исцарапать его ногтями, но так и не смогла устоять под натиском боксерских ударов. Наконец Наташа потеряла сознание и осела на пол, безжизненно привалившись к стене. Видя, что жертва больше не сопротивляется, преступник для полной гарантии нанес девушке еще один удар, на этот раз ногой. Самое удивительное было то, что за все это время он не произнес ни единого слова.
Брезгливо и неспешно он осмотрел лежащее перед ним тело, оценил его бессознательное состояние, заглянув под сомкнутые веки. Затем решительно схватил девушку за волосы, перетащил ее на диван, бросил, как тряпку, поверх покрывала. Перевернул тело лицом к свету, осмотрел синеющее от нанесенных побоев лицо. Двумя движениями сорвал с неподвижного тела одежду и разбросал ее по квартире. Сорвал с Наташи и нижнее белье. Затем подошел к окну и попытался его открыть. Створка не поддалась с первого раза. Он повторил попытку, удвоив усилия, и окно распахнулось.
