– К чему?
– К атомной бомбардировке… Скоро узнаешь.
Володя оторвал тяжелую корму от стула и исподлобья уставился на Угарова, переминаясь с ноги на ногу.
– Вали, говорю! – рявкнул Андрей.
Вышибала нехотя скрылся за дверью. Угаров протянул фотографии директору.
– А ты, Борь, что скажешь?
Борис Федорович нацепил очки и отпил чая из стоящей на столе фарфоровой чашки.
– Я, вообще-то, в зал почти не выхожу… Да и темно там.
– Ты посмотри, не бойся. Особенно на блондинку.
Директор виновато опустил на фото глаза и резко загрустил. Денису показалось, что он увидел на картинке самого себя, лежащего в могиле. Однако, секунд через пять он тоже отрицательно покачал головой.
– Не заметил… Андрей Валентинович, вы поймите, у меня тут столько проблем. Не до того, чтоб клиентов рассматривать.
– Проблемы? – усмехнулся Угаров, – так их у тебя скоро не будет… Знаешь, что это за девочки?
– Да откуда, ж?
– Вот эта, – Андрей взял фото блондинки, – Азарова Лена.
Восемнадцать лет. Первый курс Универа. Изнасилована и убита в своей квартире. Гантелей по голове. Кашу из черепа сделали. Вторая – ее подружка. Слава Богу, жива. Повезло.
– Да… Но, мы-то тут причем?
– В воскресенье они заглянули на вашу дискотеку… В первый раз.
Подружка отвалила около десяти, а Лена осталась. И, скорей всего, зацепила мальчиков. Судя по всему, двоих. Не знаешь, кто у вас тут вчера гулял?
– У нас каждый день кто-нибудь гуляет. Попробуй, упомни…
– Вот поэтому, Борь, у тебя теперь проблем и не будет. Усекаешь?
– Не совсем…
– Прикроем мы ваш голубой шалман к чертовой матери и устроим здесь центр восстановления памяти. Или планетарий, например. Звезды смотреть… Чего улыбаешься? Не веришь, что закроем? А ты вспомни «Ракушку».
«Ракушка» – пивной павильон, угощавший жителей и гостей города разбавленным пивом в двух кварталах от «Устрицы», был ликвидирован районной администрацией пару месяцев назад. Истинную причину ликвидации мало кто знал, формулировка же звучала: «В связи с участившимися случаями хулиганства и другими правонарушениями». Сейчас там открылся магазин строительных материалов.
– И останешься ты, Борь, без «Устрицы», то есть без корочки хлеба и трудовой копеечки, – продолжал Угаров, – а хозяин твой и подавно огорчится. Он, понимаешь ли, ремонт затеял, автоматы игровые решил поставить, а тут замок на дверь. С тебя, кстати, и спросит.
– Андрей Валентинович, – директор непонимающе пожал плечами, – но убили то их не у нас… Что ж мы теперь за всех отдуваться должны? Мало ли кто с кем здесь знакомится?
– А тебя никто отдуваться и не просит, понял? – Угаров усилил жесткость разговора, – ты за себя отвечай… Не ты, так шнырь твой все равно скажет. Линзы-то я ему быстро на место вправлю… Только потом, Боря, не ной, ежели бэхэссники из Управы тебя прессовать будут… Как в прошлый раз не отмажу.
Угаров поднялся с дивана и забрал фотографии. Денис встал следом.
– Нет… Я не понимаю… Андрей Валентинович, что произошло? Мы же всегда находили общий язык, – Борис Федорович принялся драматично жестикулировать руками, – так же тоже нельзя…
– Только так и можно, – Андрей поправил наплечную кобуру, – это убийство, а не мыло в бане свиснуть. Не стой под стрелой, Борь.
…Денис мысленно вернулся в прошлую ночь, туда, в квартиру Азаровых. Вновь вернулся. Картина намертво засела в мозгу и постоянно возникала перед глазами. Ибо, в отличие от Угарова, Денис к таким сценам еще не привык. Лежащая на блестящем паркетном полу Лена… Огромный градусник судебного медика… Черная гантель в руках эксперта… Отец, крепкий мужик, во время разговора с Угаровым, вдруг начинающий хрипло выть, глядя в потолок… Врач «Скорой», делающий матери укол снотворного… Вереница начальников, норовящих отметиться дельным указанием…
Все не так, как в учебниках криминалистики. Все «в живую». Не под фонограмму…
Это первое серьезное происшествие, случившееся на территории отдела с тех пор, как его порог переступил Денис, распределенный сюда после Высших курсов. Преступления за истекшую неделю, конечно, были, но они не вызывали таких эмоций… Дениса, как молодого и неопытного, прикрепили к Угарову, работавшему в отделе уже пять лет. Знаний, полученных на курсах, естественно, не хватало, к тому же они были больше теоретическими и молодого специалиста отдали на воспитание «старику». «Старику» Угарову недавно исполнился тридцатник, до милиции он учился в спортивном техникуме, играл в хоккей, но особых результатов не добился. Полгода после прихода в органы трудился участковым, выбил у начальства полагающуюся жилплощадь, что, кстати, удавалось не каждому, после чего перевелся в уголовный розыск. Познакомиться с ним ближе Денис еще не успел, хотя водку один раз пили…
Лену обнаружили родители, вернувшиеся с дачи в ночь с воскресенья на понедельник. Угаров дежурил по району, Денис, соответственно, тоже. В адрес прилетели первыми. Андрей, отзвонившись дежурному, увел полуживого отца на кухню, а Денису велел занять оборону возле дверей и не пускать посторонних. Посторонних в четыре утра не появлялось, зато своих минут через сорок набилось пол квартиры.
Квартира была довольно богатой, двухэтажной. Становившийся модным евроремонт наверняка обошелся в копеечку, отчего напрашивался вывод о высоком материальном статусе семьи. Чуть позже Денис выяснил, что отец убитой – крупный книгоиздатель, а мать – нотариус. Из квартиры, на первый взгляд, ничего не пропало, а стало быть, вариант с разбойным нападением исключался.
Осмотр затянулся до полудня, Денис с Угаровым его окончания не дождались.
– Тут без нас обойдутся, – шепнул Андрей Денису, – погнали, навестим кой-кого.
Кое-кем оказалась подружка дочери, которую среди прочих упомянул отец. Она жила в соседнем подъезде. От нее опера и узнали про культурный поход на дискотеку в «Устрицу». «Я ушла оттуда где-то в десять. Ленчик тоже хотела, но ее уговорили остаться… Сказали – проводят и позаботятся. Парни какие-то, лет по двадцать… Я их не знаю. Мы вообще там никого не знаем, первый раз пришли… Нет, имен не называли… Их целая компания была, отмечали что-то, день рождения, кажется… Если честно, я их не очень хорошо запомнила…»
Запомнила ребят подружка даже очень хорошо, но по понятным причинам прикидывалась склерозницей. Страшно, когда гантелью по голове…
Нагрянуть в «Устрицу» решили под вечер, когда весь персонал в сборе. Сначала Угаров хотел сгонять туда один, но Денис напросился в напарники, добавив, что насидеться в кабинете еще успеет. А познавать азы мастерства можно только в окопах. Днем он сгонял домой, пару часов поспал, побрился-помылся, и к назначенному часу вернулся в отдел. Угаров велел Денису не трепаться о добытой информации и не докладывать о ней непосредственному и отдаленному руководству. «Доложим, когда сами проверим. А то начальники могут оказать непоправимую услугу, как обычно. Подружку я тоже предупредил, чтоб о дискотеке пока помалкивала. Придет время, дадим отмашку»… Денис согласился насчет руководства, но не понял, почему нельзя рассказать об этом тому же Ване Блохину, оперу из их отдела, тем более, что убийство произошло на его земле. Лишняя помощь не помешает. Но, наверно, Угарову виднее…
– Ты меня знаешь, Борь, – Андрей взялся за ручку директорской двери, – я человек добрый, но пользоваться этим никому не разрешаю… Красивые ты обои прикупил, хотя и мрачноватые. Пойдем, Денис…
– Андрей Валентинович… Погодите, – застонал Михеев, – вы же должны меня понять…
– А как тебя понимать, ежели ты ничего не говоришь? – Угаров процитировал царя из популярного фильма, опустив «пес смердящий», – не за что уху зацепиться.
– Дело в том, – медленно пробормотал директор и замолчал, скосившись на Дениса.
– Ну?
– Мы могли бы поговорить наедине?… Ради Бога, Денис Сергеевич, – директор перевел взгляд на Дениса, – вам абсолютно доверяю, но для меня так будет лучше.
Денис посмотрел на Угарова, тот кивком показал ему на дверь.
– Подожди там.
Никакой обиды Денис не испытал, понимая, что дело – прежде всего. Он вышел в коридор и принялся рассматривать «однорукого бандита», освобожденного от картонной упаковки. Любоваться пришлось недолго. Минут через пять Угаров покинул директорский кабинет.
– Ну, что?
– Я так и думал, – криво усмехнулся Угаров, закуривая очередную сигарету, – луноходовские отморозки… Вчера здесь гудели. Человек восемь. Точно, день рождения у одного был.
– А девчонок он видел? Я имею в виду – директор.
– Говорит, нет… Могли подклеить запросто. Недоноски…
– Он их знает?
– Наверняка… Хрен только скажет. Это-то еле-еле выдавил…
Чует, когда остановится надо. Безопасный минимум. Дальше вы сами, ребята.
Из зала донесся гнусавый голос диск-жокея, усиленный мощными динамиками. Ведущий веселил публику пошлым анекдотом про лиц нетрадиционной национальности.
