Судя по следам, Вискерс какое-то время стоял здесь, пытаясь, по-видимому, связаться с кем-нибудь по рации, а потом повел лошадь на вершину холма, возможно надеясь хотя бы так выбраться из мертвой зоны.
Он нашел Вискерса на вершине, припавшего ухом к передатчику. Фэбээровец не выпускал из рук ружье и держался настороже. Вашмен укрылся за деревом и окликнул его по имени.
Вискерс огляделся, водя ружьем по сторонам, и Вашмен поспешно предостерег:
– Полегче с оружием. Это всего лишь я.
– Ну хорошо. В чем дело?
– Мы захватили двоих из них. Харгит с деньгами ушел.
– Надо же, двоих, эге! Неплохо, патрульный.
– Удалось с кем-нибудь связаться?
– Я только слушал Каннингема, а сам не отвечал: мало ли кто мог оказаться в пределах слышимости.
– Вы быстро учитесь. Пойдемте!
Вискерс с довольством посмотрел на пленников. Вашмен бросил взгляд на Бака Стивенса и, когда тот ухмыльнулся, сказал:
– С тобой все будет в порядке, Бак. – Затем обратился к Вискерсу: – Харгит, возможно, прячет где-то деньги и подумывает о том, чтобы вернуться за этими двумя, но он знает, что Бараклоу подстрелили и что он не сможет тащить с собой раненого. Я не думаю, что судьба Барта волнует его больше, нежели награбленные деньги... поэтому мне сдается, что Харгит попытается утром спуститься с гор. Есть множество мест, где он может исчезнуть. Упустив его сейчас, мы можем потерять его след надолго.
– Вы предлагаете, чтобы мы отправились за ним?
– Нет, не "мы". Бак не может всю ночь стоять на страже с дыркой в бедре. Вам придется покараулить этих двоих... и быть начеку, потому что Харгит может сюда вернуться. Я, правда, сомневаюсь в этом, но чего не бывает?
– Хотите сразиться один на один? До сих пор ему всякий раз удавалось ускользнуть.
Что можно было на это ответить, да и имело ли смысл? Вискерс отвернулся, чтобы повнимательнее разглядеть пленников. Бараклоу уже пришел в себя, и в его взгляде явно читалось отвращение к себе самому. Глаза Барта сверкали гневом. Без Харгита и денег эта славная парочка могла служить лишь утешительным призом, возможно, именно об этом подумал Вискерс, когда вновь обратился к Вашмену:
– Мы до сих пор играли по вашим правилам и, должен признаться, немало преуспели. Ладно, вам и карты в руки – поступайте по-своему. А я пока попытаюсь все же выйти на связь через эту чертову рацию. Первым делом вызову сюда вертолеты, чтобы забрать вашего напарника, этих двоих и труп, который все еще плавает в ручье, потом постараемся выслать вездеход в горы, чтобы подобрать миссис Лэнсфорд и Уолкера. Я же сразу, как смогу, попробую выслать полицейский кордон к северному подножию гор, так что, если Харгит попытается туда сунуться, ему придется дать задний ход и угодить прямо к вам в объятия.
– Отлично!
– Что-нибудь еще?
– Да нет, вполне хватит и этого.
– Я становлюсь отличником.
Вискерс улыбнулся белыми зубами, всем своим видом излучая уверенность и искреннее дружелюбие, но за этим не было ничего. Он подыгрывал Вашмену лишь потому, что видел в нем свой единственный шанс на спасение и хотел, если Вашмен преуспеет, присвоить себе его лавры. Все прочее оставалось ложью: Вискерс ничему не научился, ибо просто был не способен на это. Когда все закончится, особенно если они прижмут к ногтю Харгита, Вискерс без зазрения совести припишет все заслуги себе, ибо знает, что Вашмен ни за что не опустится до того, чтобы вступать в спор: кто есть кто. Вашмен не гнался за славой.
Конечно, это было нечестно. Но Вашмен перестал ожидать честности и справедливости лет с восьми. Прищучив Харгита, он поимеет с этого еще одну благодарность в приказе – и все. Никакого повышения, ибо какое может быть повышение для Вашмена, пока во главе Дорожной патрульной службы стоят твердолобые белые. Вискерс же, благоухая как роза, отбудет на пост окружного директора своего бюро где-нибудь в более теплых краях.
Вашмен уже нашел убийцу Джаспера, хотя не совсем так, как хотел, – Хэнратти был мертв. Бараклоу убил другого копа, и они захватили Бараклоу. Деньги же не имели особой ценности ни для кого, кроме тех людей, которые их похитили, и тех, у кого они их украли. Вашмен мало выигрывал, отправляясь за Харгитом и ставя на карту свою жизнь.
Но в результате наиглупейшая вещь заставила его вскочить в седло лошади Бака Стивенса и отправиться в леса за майором. Сразу двое людей заявили ему, что Харгит индеец похлеще, чем сам Вашмен.
Никто не мог быть больше индейцем, чем индеец. Сэм Вашмен не знал, чего ради, но ему надо было во что бы то ни стало это доказать.
Миновала полночь, и становилось все холоднее. Лео Харгит застегнулся на все пуговицы и завернулся во все, во что смог, но все равно холод пронизывал до костей, и он клял мороз на чем свет стоит. Только с морозом ему еще не приходилось сражаться. До сих пор Харгит работал в субтропиках или же на жарких склонах области Монтагнард в высокогорьях Индокитая. Здесь же, видимо, было десять, а то и все пятнадцать градусов ниже нуля, Харгит понимал, что это не смертельно, но ругаться не прекращал.
Он прошел насквозь полосу леса и на какой-то момент остановился, чтобы обозреть уходящий ввысь голый склон. Затем он пустил лошадей по слежавшемуся снегу и рысью прогнал их по каменистому участку до следующего сосняка. Там, натянув поводья, Харгит обернулся, чтобы увидеть подпирающие небо горы, теперь оставшиеся позади. Луна уже наполовину опустилась за горизонт, но было на удивление светло – снег, укрывавший камень, отражал сияние месяца.
Харгит чувствовал легкую грусть. Стив и сержант слишком долго делили с ним невзгоды и радости. Но он сам видел, как пуля разворотила плечо Бараклоу, и понимал, что с такой раной тому не выдержать скачки на лошади через горы. Бараклоу куда лучше будет в полицейском вертолете. А Барт был славный мужик, верный и надежный, но на войне как на войне – надо уметь мириться с потерями. Мир полон такими, как Эдди Барт, умелыми преданными служаками, и не стоило жертвовать Харгитом ради Барта. Денег лошадки везут на себе достаточно, чтобы навербовать тысячу сержантов-бартов.
С другой стороны, в одиночку даже проще. Легче исчезнуть, затеряться на дорогах, раствориться среди снегов. Наверняка у подножия гор его уже ждут, но Харгита это не тревожило. Он захватит одного, убьет и облачится в его униформу. Он не в первый раз проходит сквозь оцепление. Настоящая опасность – сзади. Невозможно на хрупком насте скрыть следы трех лошадей. И, притаившись, он увидел, что позади, в двух или трех милях, ползет по склону неторопливая, как муравей, черная точка. Но фигурку окутывала поднятая ею снежная пыль, и Харгит понимал, что его обманывает расстояние – всадник мчится галопом.
Он подождал, чтобы убедиться, что всадник только один, а затем проверил прочность поводьев лошадей с грузом, свернул в лес и стал искать место для засады.
* * *
Четверть третьего ночи. Вашмен остановился и окинул взглядом окрестные скалы. Следы уводили наверх и скрывались среди деревьев. Вот где раздолье лесорубам. Вашмен свернул направо и ехал вдоль нижней границы леса, пока не нашел следы. Он стал рассматривать их и понял, что здесь Харгит останавливался – по отпечаткам копыт было видно, что животные топтались на месте. Одна лошадь оставила навоз, и Вашмен спешился, чтобы его пощупать. Конские "яблоки" оставались зелеными, они были теплее замерзшей почвы: значит, прошло где-то три четверти часа, никак не больше.
Тут Вашмен оглянулся, чтобы понять, что увидел Харгит. Он прикинул расстояние и решил, что тот заметил его за две с половиной мили. Итак, Харгит знал, насколько опережает погоню, знал и то, что его преследует только один всадник.
Вашмен направил лошадь к деревьям. Он не сомневался, что Харгит рядом и следует ждать засады.
Вашмен попытался представить, как она будет выглядеть.
Например, граната: проволока, привязанная к чеке, поперек следа. Очень возможно. Поэтому он поехал на дюжину футов правее следов Харгита.
Фокус в том, что в таком снегу скрыть следы невозможно, и поэтому Харгит мог, скажем, привязать лошадей и пойти обратно, либо наступая на камни и палки, либо шагая по отпечаткам копыт лошадей. И устроил бы засаду там, где цепочка следов как ни в чем не бывало звала бы охотника вперед.
Вашмен где-то слышал, что во Вьетнаме излюбленная ловушка на людей – так называемая "слоновья яма", на дне которой торчат отравленные колья: на тропе выкапывается глубокая яма и сверху прикрывается тонкой плетенкой из лиан и веток, которая ничем не отличается от окружающего земляного покрова джунглей. Когда на нее наступаешь, то проваливаешься в яму и натыкаешься на смазанные ядом острые колья. Ну, Харгит вряд ли применит такую ловушку – у него нет времени копать яму. Да и почва не та – сплошь камни.
