— А волосы? — спросил Бэнкс.
— Только ее и Джозефа Рэнделла.
— Получается, наш убийца ходит в вязаном шлеме. Или же он лысый! — с улыбкой предположил Хэтчли.
Никто не засмеялся.
— Все указывает на то, что преступник уничтожил свои следы, — сказала доктор Уоллес. — Даже вымыл лобковую область убитой.
— Однако оставил сперму, — заметил Бэнкс.
— Вероятно, она все-таки появилась после омовения, — задумчиво произнес Новак.
— А отпечатки пальцев? — задал новый вопрос Бэнкс.
— К сожалению, никаких.
— Мне казалось, эксперты в наши дни творят настоящие чудеса, — сказал Бэнкс, понимая, что больше спрашивать не о чем.
Новак повернулся к патологоанатому Уоллес:
— Вот всегда так! Мы бываем хорошими, только если находим улики.
— Что-нибудь дала проверка людей, ранее привлекавшихся по похожим делам? — спросила Жервез.
— Ничего, — ответил Бэнкс. — Всех допросили, и у всех алиби. Но мы продолжаем опросы.
Жервез снова повернулась к Новаку:
— А мы ничего не пропустили?
— Не думаю, — успокоил ее он. — Криминалисты прочесали место преступления так тщательно, как никогда раньше. Мы обнаружили следы мочи девушки на земле возле складского помещения, и это подтверждает слова ее друзей о том, зачем она пошла в Лабиринт. Также нашли пятно рвотной массы, которая по составу соответствует содержимому ее желудка. Это свидетельствует о том, что ее еще и тошнило. Мы осмотрели и ближние строения. Они по большей части либо пусты, либо используются как склады. Нигде ничего.
— Выходит, мы имеем дело с очень умным убийцей? — задал вопрос Темплтон.
— Я бы так не сказал, — ответил Новак. — Удивительно, что убийца, кажущийся весьма предусмотрительным, стер с тела все свои следы, но оставил на нем каплю спермы. Может, ему просто не повезло. Но согласитесь: любой человек, замысливший совершить преступление, наверняка смотрел «Чисто английское убийство», «Безмолвный свидетель», а также и «Место преступления». Я не собираюсь сейчас обсуждать, насколько правдоподобны сведения, почерпнутые из сериалов, однако рядовым гражданам в теории многое известно о работе судмедэкспертов. А иногда оказывается, что они даже знают, как обезопасить себя на практике.
— Хочу обратить ваше внимание, мэм, — обратился Темплтон к Жервез, — что мы, вполне вероятно, имеем дело с серийным убийцей, совершившим первое преступление. Чем усерднее этот убийца готовился к выходу из тени и чем тщательнее он зачищал свои следы, тем более вероятно, что он на этом не остановится.
— Пока ничто не позволяет утверждать, что Хейли Дэниэлс — всего лишь первая жертва маньяка, — возразил Бэнкс. — Нет сведений и о том, что убийца не знал, кто она такая. Если Стефан прав и в этом деле два участника, то убийца может и не быть насильником. Кстати, а кто-нибудь навел справки о биологической матери Хейли?
— Она уехала со своим бойфрендом в Южную Африку, — ответила Уинсом. — В Англию не возвращалась.
Бэнкс повернулся к Темплтону.
— У нас у всех возникли те же опасения, что и у тебя, Кев, — сказал он и обратился к Хэтчли: — Джим, ты получил ответы на запросы об аналогичных преступлениях, зафиксированных в стране за прошедшие восемнадцать месяцев?
— Большое число девочек-подростков пропало и объявлено в розыск, — ответил Хэтчли. — Многие нашлись, а те, что не найдены, исчезли при совсем других обстоятельствах, чем Хейли Дэниэлс.
— Спасибо, Джим. Продолжай свои поиски. — Бэнкс снова повернулся к Темплтону: — Послушай, Кев, мы будем знать наверняка, что имеем дело с серийным убийцей, только тогда, когда столкнемся, не дай-то боже, со вторым и третьим подобным преступлением. Убийство Хейли рано считать началом серии.
— Хорошо бы все-таки направлять патрульных в Лабиринт по уик-эндам!
— Сомневаюсь, что мы сможем получить на это средства, сержант Темплтон, — ответила Жервез. — Мы и так превысили смету при проведении экспертизы. Да и людей у нас не хватает.
— Давайте пока считать это убийство спонтанным, — добавила Уинсом. — Ведь пока Хейли с приятелями не вышла в двенадцать часов семнадцать минут из «Фонтана», никто, кроме ее приятелей, не знал, что она собралась идти в Лабиринт.
— Тогда это дело рук одного из них, — предположила Жервез. — Или кого-нибудь из линдгартских отморозков, тех, что обеспечили бармену «Фонтана» сверхурочную работу в сортире.
— Нет, мэм, — возразил Темплтон. — Я только что закончил проверку этой шпаны и вот что выяснил: когда их поперли из паба, они угнали машину и поехали на ней кататься. Машину они разбили на подъезде к Йорку. Отделались легко: порезы и ссадины, но их повязала местная полиция, и большую часть ночи они пробыли в больнице.
— Ну что ж, хотя бы их мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых, — резюмировала Жервез.
— Есть еще одно незначительное обстоятельство, — сказала Уинсом. — Только что я разговаривала с Джилл Сазерленд. Она сказала, что, когда работает в «Фонтане», часто ходит через Лабиринт. Это кратчайший путь до автомобильной парковки.
— Вы думаете, что убийца поджидал Джилл, а вместо нее напал на Хейли? — спросила Жервез.
— Да нет, мэм, совсем необязательно, — ответила Уинсом. — Он мог поджидать любую девушку, которая воспользуется короткой дорогой через Лабиринт.
— Вот и я говорю о том же! — возбужденно выпалил Темплтон. — Уинсом права. Лабиринт — это такое место, где можно встретить жертву, не какую-то определенную, а жертву вообще. Он, очевидно, бывал там раньше, присмотрелся к месту. Он был уверен, что когда-нибудь ему повезет, какая-нибудь несчастная девчонка — та же Джилл Сазерленд — отправится туда одна и он осуществит задуманное. У таких типов неограниченный запас терпения. На этот раз ему повезло.
— В чем-то сержант Темплтон прав, — сказала доктор Уоллес. Сегодня она была в обычной одежде, и Бэнкс поначалу с трудом узнал ее: стройная фигура, зачесанные назад и заколотые в узел волосы, черная водолазка, джинсы, кроссовки «Найк». Как жаль, в ней не чувствуется даже намека на кокетство! — Исходя из своего опыта, — продолжала она, — а я прежде сталкивалась с подобными случаями, а также читала отчеты, в которых описывались повреждения, подобные тем, что я обнаружила на теле Хейли Дэниэлс, — могу твердо сказать: они практически всегда наносились серийными убийцами. Вспомните фотографии, сделанные на месте преступления. В тот момент, когда убийца закончил свои дела, жертва по определению не могла лежать в такой позе. А на фотографии она как бы выставлена для обозрения, обнажена… брошена, словно сломанная кукла. При этом он осторожно повернул ее на бок, чтобы не были видны нанесенные травмы, и она выглядела спящей. Спонтанный убийца обычно не утруждает себя подобными деталями.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — вступил Бэнкс, когда доктор Уоллес закончила, — но я тоже могу привести примеры, как убийца прятал нанесенные травмы, словно стыдился содеянного, а то и накрывал тело пиджаком или простыней. Общеизвестно, что ни один убийца, кроме прирожденного или уже пристрастившегося убивать, не знает, что он почувствует и какой ужас испытает, когда увидит дело рук своих.
— Мистер Бэнкс, — обратилась к нему доктор Уоллес, — примите мои заверения в том, что я чрезвычайно высоко ценю ваш опыт, но тем не менее повторяю: это убийство похоже на первое в серии. Есть явные указания на то, что убийца снова даст о себе знать. И Лабиринт для него очень удобное поле деятельности.
— Все ясно, — командным голосом произнесла Жервез. — Сержант Темплтон и доктор Уоллес, ход ваших мыслей понятен. Но как я только что сказала, на данном этапе нам вряд ли удастся выделить людей для полицейского наблюдения в Лабиринте по пятницам и субботам. И еще, — добавила она после краткой паузы, — положим, вы правы, и мы действительно имеем дело с серийным убийцей. Скажите, существует ли возможность, что он, обладая здравым смыслом, выберет другое место для совершения следующего убийства?
— Совсем не обязательно, — возразила доктор Уоллес. — Я не психолог, но читала о поведении преступников. Считается, что эти люди испытывают тягу к определенным местам. Лабиринт — достаточно большая и достаточно запутанная структура, чтобы притягивать личностей подобного типа. У преступника, например, может сложиться впечатление, что Лабиринт является как бы зеркальным отражением того, что происходит в его душе, того запустения и хаоса, которые царят в ней. Огромное количество потаенных мест, закоулков, щелей, в которые можно спрятаться и из которых можно неожиданно выскочить.
— А также и масса входов и выходов, которые не просматриваются камерами слежения, — добавил Темплтон. — Доктор права, — продолжал он, не обращая внимания на нахмуренные брови доктора Уоллес. — Убийца пробирается туда в такое время, когда там оказывается много подвыпивших девиц, поведение которых не отличается здравомыслием. Вблизи городского центра можно найти и другие темные и безлюдные места, например Замковые сады или Грин-парк, однако они гораздо более открытые. Лабиринт — это как раз то, что ему нужно. Вспомните Джека-потрошителя — он работал исключительно в Уайтчепеле.
