— А также и масса входов и выходов, которые не просматриваются камерами слежения, — добавил Темплтон. — Доктор права, — продолжал он, не обращая внимания на нахмуренные брови доктора Уоллес. — Убийца пробирается туда в такое время, когда там оказывается много подвыпивших девиц, поведение которых не отличается здравомыслием. Вблизи городского центра можно найти и другие темные и безлюдные места, например Замковые сады или Грин-парк, однако они гораздо более открытые. Лабиринт — это как раз то, что ему нужно. Вспомните Джека-потрошителя — он работал исключительно в Уайтчепеле.
— Как бы то ни было, — поспешила прервать его Жервез, — в данный момент мы можем лишь увеличить число регулярных патрульных обходов в этой зоне, вывесить в пабах предостережения — не появляться в Лабиринте в одиночку, в особенности женщинам. Кстати, Лабиринт все еще считается местом совершения преступления. Он обнесен запретительной лентой.
— Только та часть, что примыкает к Тейлор-ярду, — запальчиво возразил Темплтон, — и если ваша цель найти убийцу, то вряд ли вас могут волновать такие мелочи, как…
— Ну хватит, сержант Темплтон, — осадила его Жервез. — Вопрос закрыт.
— Да, мэм! — Темплтон недовольно поджал губы.
Воцарилась тишина. Наконец Жервез спросила Бэнкса, что еще осталось обсудить.
— У нас есть список подозреваемых, — ответил Бэнкс. — Джозеф Рэнделл, Стюарт Кинси, Зак Лейн, Джейми Мёрдок и Малком Остин… ну и предполагаемый серийный убийца, — добавил он, глядя на Темплтона. — Мне кажется, нашим следующим шагом должен стать повторный контакт со всеми подозреваемыми, но контакт более жесткий, чем раньше. Выясним, удастся ли нам найти прореху в чьей-нибудь броне.
В дверь постучали, и вошедший, криминалист из команды Новака, протянул ему конверт. Все молча следили за тем, как Новак распечатывал его. Прочитав послание, он перевел взгляд на Бэнкса и сообщил:
— Помните, я говорил, что убийца может оказаться не таким ловким, как нам кажется? Так вот, по заключению лаборатории, ДНК спермы, обнаруженной на бедре Хейли Дэниэлс, идентична ДНК слюны, добровольно предоставленной Джозефом Рэнделлом.
— Спасибо, что нашли время повидаться со мной, — приветствовал Лес Феррис Энни, в конце дня добравшуюся до его кабинета. — Время закрывать контору, а неотложных дел у меня нет, — продолжал он, снимая твидовый пиджак со спинки стула, — так почему бы мне не угостить вас пивом? Или выпьем по чашечке чая, если алкоголь для вас яд.
Энни на мгновение задумалась. Прошлым вечером она снова напилась, причем со всеми ужасными последствиями, но сейчас чувствовала себя получше, так что пинта пива ей наверняка не повредит. К тому же в кабинете Ферриса царил невообразимый беспорядок и противно пахло перезрелыми бананами.
— Отлично! — ответила она. — Давайте по пиву.
Феррис улыбнулся, демонстрируя кривые желтые зубы. Это был лысый толстяк коротышка с багровым лицом, седыми висками и печальными глазами.
Вечер в Скарборо выдался великолепный — такая погода нечасто случается до наступления курортного сезона, да и в сам сезон тоже, — и местные жители старались не упустить шанса и воспользоваться неожиданной щедростью природы.
Пары, взявшись за руки, шествовали по променаду, родители с маленькими детьми или с колясками обосновались на скамейках, стоящих вдоль берега моря, а их старшие отпрыски бросали в воду камни. Один бравый мужчина, закатав брюки, решил попробовать воду, но тут же выскочил на берег. Энни глубоко вдыхала воздух, пропитанный запахами соли и водорослей, и слушала громкие надоедливые крики чаек, невольно воскресившие в памяти мертвую Люси Пэйн в инвалидном кресле. Энни даже вздрогнула.
— Холодно? — спросил Феррис.
— Нет, — с улыбкой ответила Энни. — Просто мурашки бегут по телу.
Впереди, заслоняя вид на залив, возвышался замок Скарборо, стоящий на глубоко вдающемся в море выступе, и Энни неотрывно смотрела, как волны разбиваются о волнолом, поднимая тучи брызг. Феррис остановился у двери уютного паба на углу возле Морского проезда. Отсюда открывался вид на всю гавань. Был отлив, и на сыром песке неподвижно, словно отдыхая, стояли белые, красные и зеленые рыбацкие лодки. Какой-то человек в синем джинсовом костюме красил одну из лодок. В пабе предлагали в основном пиво пивоварни «Дженнингс», и Энни заказала для себя пинту «Кокер Хуп». Феррис, поставив на поцарапанную столешницу поднос с пивными кружками, полез в карман за сигаретами:
— Вы позволите?
— Конечно, курите, — ответила Энни. В зале стоял стойкий запах табачного дыма, к тому же компания за соседним столом дымила во всю мочь. — Наслаждайтесь, пока можете, всеми благами жизни.
— Я не меньше двадцати раз пытался бросить, — извиняющимся тоном произнес Феррис, — но почему-то не могу справиться с собой. В следующем месяце мне исполнится шестьдесят пять. Самое лучшее в этом возрасте — вручить себя судьбе, вы это имели в виду?
Энни имела в виду не это. Она думала о запрете на курение, который войдет в силу в июле. Ну да ладно…
— Шестьдесят пять лет, — задумчиво проговорила она. — А можете дожить и до девяноста. Если бросите курить. — Она подняла кружку. — Будьте здоровы и живите до девяноста лет!
— И вы будьте здоровы. С удовольствием выпью за это, — ответил Феррис, делая глубокую затяжку.
— Вы хотели кое-что мне рассказать, — напомнила Энни.
— Да. Правда, я не уверен, что это окажется полезным, но, услышав, кто жертва преступления, решил, что рассказать необходимо.
— Да… Люси Пэйн в свое время была очень известной персоной, — отозвалась Энни.
— Нет, я не о Люси Пэйн собираюсь рассказать.
— Тогда вам лучше начать с самого начала.
— Хорошо, — согласился Феррис. — Вам, вероятно, известно, что я не всегда был аналитиком по проведенным расследованиям. Я тянул служебную лямку в уголовной полиции Восточного Йоркшира. Даже если сейчас в это трудно поверить, в свое время я был неплохим детективом. — Глаза Ферриса, обращенные на Энни, смущенно замигали.
— Я нисколько не сомневаюсь в этом, — заявила Энни, надеясь, что эта льстивая реплика поможет ему быстрее перейти к сути.
Планов на вечер у нее не было, но ей очень хотелось провести спокойный вечер перед телевизором у себя дома.
— На нашей части побережья нечасто случаются убийства, — продолжал Феррис, — вот я и думал о нем. Я, как говорится, не мог слезть с иглы. По каким-то причинам это постоянно меня беспокоило. Возможно, потому, что закончилось оно так же таинственно, как и началось.
— Да о чем вы? — нетерпеливо перебила его Энни. — Вы меня вконец заинтриговали.
— О деле, которое я расследовал в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Тогда я был сорокасемилетним неоперившимся птенцом. Мне только что присвоили звание сержанта. В те времена быстрое, как сейчас, продвижение бездарей исключалось. Тогда сержантские нашивки надо было заслужить.
— Об этом я слышала, — успокоила его Энни.
— Нет, я не хочу сказать, что сейчас мало способных и активных работников. Это относится и к женщинам, — поспешно добавил он.
— Вы упомянули расследование восемьдесят девятого года, — напомнила Энни, опасаясь, что Феррис может обратиться к еще более давним воспоминаниям. — Что именно вы вспомнили, когда услышали о Люси Пэйн?
— Как раз об этом я и хочу рассказать, — ответил Феррис, допивая пиво. — Еще по одной?
— Мне не надо, спасибо, — ответила Энни. — Я за рулем. Позвольте мне вас угостить.
— А почему нет, — согласился Феррис. — Я сторонник равноправия женщин. Мне, пожалуйста, пинту «Снек-лифтера».[20]
— «Снек-лифтер»?
— Да. Я знаю, что оно крепкое, но мне до дому идти недалеко. И я не за рулем, как вы.
Энни, подойдя к стойке, заказала пинту пива «Снек-лифтер». Девушка-барменша с улыбкой подала ей кружку:
— Этого будет недостаточно, чтобы поднять его задвижку. — И кивнула на Ферриса.
Энни рассмеялась:
— К счастью, я здесь не для того, чтобы это выяснять.
Барменша тоже рассмеялась в ответ и, протягивая Энни сдачу, пожелала:
— Здоровья вам, моя милая.
Вернувшись к столу, Энни поставила перед Феррисом полную кружку. Тот смотрел в окно на море. Он поблагодарил Энни и продолжил свой рассказ:
— Итак, сентябрь восемьдесят девятого года. Я тогда работал не в Уитби, а был откомандирован, вот как вы сейчас. Серьезных происшествий не было, так, несколько карманных краж в разгар сезона, потасовка в пабе, незаконное проникновение в жилище, бытовая ссора.
— Так что же все-таки случилось? — нетерпеливо спросила Энни.
— Сейчас, сейчас узнаете, — успокоил ее Феррис, почесывая подбородок. — Мы так и не провели расследования, как положено. Все было построено на предположениях и догадках. Конечно, у нас были и факты. Мы старались как могли. И тем не менее все эти годы я постоянно думаю об этом.
