– Колька, вытащи за меня, – попросил он, убегая. – Если мне выпадет я без претензий.
Ему повезло, напуганные вчерашней внезапной гололедицей автолюбители сегодня предпочли передвигаться на метро, машин на дорогах было не так уж много, и ему удалось добраться до дома Немчиновых очень быстро.
Василий Петрович встретил его спокойно, даже дружелюбно. Времени на долгие разговоры не было, и Коротков начал с места в карьер.
– Василий Петрович, у нас открылись неожиданные обстоятельства. Оказывается, Саша Барсуков подарил вашей внучке очень дорогое кольцо. Вы не припомните, когда и в связи с чем? Может быть, это был подарок на день рождения или на Восьмое марта?
Ответ Немчинова был неожиданным. Коротков готов был услышать что угодно, только не это.
– Вы говорите о кольце с бриллиантом?
– Да, о нем.
– В форме цветка с листочками? – зачем-то уточнил Немчинов.
– Да-да, именно об этом кольце я и спрашиваю, – нетерпеливо ответил Коротков.
– Саша его не дарил.
– То есть как?
– Очень просто. Его подарил кто-то другой. Я не знаю кто, но точно не Саша.
– Почему вы уверены?
– Саша стал к нам ходить меньше двух месяцев назад. А кольцо Лерочка носит почти год. Вот как я вернулся в Москву, так оно и появилось.
– Вот даже как…
Юра посмотрел на часы. Одиннадцать ноль пять. Аська назвала ему крайний срок – половина двенадцатого. До половины двенадцатого он кровь из носу должен отзвониться Ольшанскому и сообщить, что сказал по поводу кольца дед Леры. Время еще есть, можно не торопиться.
– Вы позволите мне присесть? – вежливо осведомился он.
– Конечно, конечно. Может, чаю?
– С удовольствием.
Немчинов вышел из комнаты, а Юра осмотрелся и выбрал место поближе к двери, но спиной к стене. Черт его знает, деда этого, а вдруг Аська права и он по-настоящему опасен? Лучше не рисковать, мало ли что старик выкинет.
Ожидая обещанный чай, майор Коротков пытался сосредоточиться на предстоящем разговоре. Вот так всегда бывает: подбираешься к фигуранту, боишься спугнуть, тщательно готовишь комбинацию, которая позволила бы подступить к опасному объекту, ничем не выдавая своих подозрений, тратишь уйму времени и сил, а потом возникает "производственная необходимость" – и ты мчишься к нему сломя голову, забыв о заранее заготовленных фразах и даже не успевая во время короткого разговора присмотреться к человеку. Ладно, раз уж так случилось, надо постараться разглядеть этого деда как можно внимательнее.
Первое впечатление было на удивление невыразительным. Крепкий статный мужчина, возраст виден только в морщинах и седине, а осанка и легкость движений – иным молодым на зависть. Мало кому после девяти лет на зоне удавалось сохранить такую форму, это Коротков знал точно. Глаза у Немчинова не бегают, смотрит открыто и прямо, но ведь это может быть доказательством не честности, а высокого актерского мастерства, которым бывают наделены многие преступные авторитеты. От разговора не уклоняется, не ссылается на спешку, чтобы выпроводить побыстрее настырного опера, наоборот, даже чаю предложил. Что это? Отсутствие злых помыслов или прекрасное владение собой и уверенность в своих силах? Надо разбираться. А для этого надо сидеть здесь, пока хозяин не выгонит, и разговаривать с ним разные душевные разговоры. Ольшанскому бы только не забыть вовремя звякнуть.
Немчинов принес чай, сахар и коробку конфет.
– Угощайтесь.
Он сел за стол напротив гостя, налил ему чаю в красивую фарфоровую чашку.
– Вы знаете, мне сразу не понравилось, что кто-то подарил Лерочке такую дорогую вещь, – сказал он, – Ей было только семнадцать лет. Я же не вчера родился, я понимаю, что просто так такие подарки не делают. Меня это покоробило.
– И вы сказали ей об этом?
– Я пытался, – Немчинов горько усмехнулся. – Но разве она станет со мной разговаривать? Вам же, наверное, известна наша история, так что вы должны понимать.
– Я понимаю, – кивнул Коротков. – А вы не спрашивали, откуда у нее кольцо?
– Спрашивал. Буркнула, что поклонник подарил и что вообще это не мое дело. Она не очень-то разговорчива со мной. А я не имею права настаивать.
– Василий Петрович, а почему вы все-таки уверены, что кольцо подарил не Барсуков? Да, он начал приходить к вам в дом недавно, но они же могли быть знакомы очень давно.
– Простите, ваше имя-отчество?.. Юрий Викторович, я мало разговариваю с Лерочкой, но у меня есть уши. Она – моя единственная внучка, она все, что у меня есть на этой земле, и я не могу быть равнодушным к тому, что с ней происходит. Да, она ничего мне не рассказывает. И мне приходится подслушивать. Мне стыдно говорить вам об этом, да и подслушивать стыдно, и рыться в ее вещах и книгах тоже стыдно, но я делаю это, потому что боюсь упустить момент, после которого ничего поправить уже нельзя будет. Так вот, однажды, когда Саша был у нас, я услышал, как они ссорились. Саша хотел, чтобы Лерочка пришла к нему в гости, а она отказывалась. И он сказал: "Мы с тобой вместе уже месяц, я у тебя бываю почти каждый день, мои родители хотят познакомиться с девушкой, которую я люблю". Было это совсем недавно, незадолго до того, как его убили. И еще я слышал, как они обсуждали свое первое знакомство. Они, оказывается, познакомились в конце августа, и Саша пытался ухаживать за Лерочкой, но она его отвергала. И только спустя какое-то время приняла его ухаживания. Вы понимаете? Они только в августе этого года познакомились, а кольцо она носила с осени прошлого года. Меня это очень беспокоило. Но что я могу? – Он развел руками. – Только подслушивать и подсматривать.
Коротков подивился правильному, почти литературному языку, на котором изъяснялся недавний заключенный. А ведь и Аська что-то насчет этого говорила… И правда, странный дед. Юру насторожило, что он так открывается перед незнакомым человеком, рассказывает даже о том, чего сам стыдится. Спектакль, рассчитанный на то, чтобы вызвать сочувствие? Вполне возможно. Значит, он не только прекрасно владеет собой и уверен в своих силах, не только превосходный актер, но и хороший психолог. Такой действительно может оказаться опасным, и весьма.
Ему вдруг стало неуютно.
– Вы позволите мне позвонить?
– Пожалуйста.
Немчинов кивком головы указал на телефонный аппарат и деликатно вышел из комнаты. Набирая номер, Коротков ждал, что в трубке раздастся шум, свидетельствующий о том, что сняли трубку параллельного телефона. Но никакого шума не было. Из кухни доносился звук льющейся воды, позвякивали крышки кастрюль или сковородок. Василий Петрович не проявлял к телефонному разговору своего гостя видимого интереса.
– Константин Михайлович, это Коротков, – произнес Юра вполголоса, когда трубку снял Ольшанский. – Я не опоздал с сообщением?
– Говори.
– Дед уверен, что кольцо подарил не Барсуков. С Барсуковым Лера была знакома с августа этого года, а кольцо она носит с прошлого сентября. Так, по крайней мере, утверждает Немчинов.
– Подробности есть?
– Пока нет.
Ольшанский положил трубку, не попрощавшись и не поблагодарив, что, впрочем, было для него делом обычным.
Ольшанский положил трубку и, не взглянув на сидящую в сторонке Настю, продолжил допрос Леры Немчиновой.
– Мы остановились на том, что потерпевший Барсуков неоднократно делал вам брачные предложения, а вы ему сначала отказывали. Правильно?
– Правильно, – подтвердила Лера.
– Когда вы дали согласие стать его женой?
– В ноябре, на День милиции. Решила сделать ему подарок к празднику.
– Широкий жест, – прокомментировал следователь без тени усмешки. – И в честь вашего согласия…
– Да, в честь того, что мы как бы обручились, Саша подарил мне это кольцо.
Настя бросила быстрый взгляд на часы. Одиннадцать двадцать пять. Интересно, это Коротков только что звонил или нет? По репликам Кости понять невозможно. Если это Юрка, то что он сообщил? Ольшанский ни на миллиметр не отступил от хода допроса, как-то непохоже, что ему сообщили что-нибудь интересное и в корне меняющее картину. Наверное, это был все-таки Коротков, который сообщил, что дед Немчинов подтвердил слова внучки, поэтому и менять стратегию беседы нет смысла. Первые полчаса Костя бился над получением ответа на вопрос: откуда у юного Барсукова могли быть деньги для приобретения такой дорогой вещицы? Понятно, что купил он это кольцо не в магазине, вероятнее всего, с рук, поэтому цена была не такой высокой, как государственная, но все равно не копейки. Бриллиант почти каратный. Допросы родителей и друзей Барсукова ничего в этом плане не дали, им было неизвестно о том, что парень где бы то ни было подрабатывал и у него были какие-то иные источники дохода помимо стипендии. Родители ему больших сумм не давали, но он, кстати, и не просил. В долг не брал, по крайней мере, выявить кредиторов пока не удалось. Так откуда деньги? Ответ напрашивался сам собой: мальчишку пытались прибрать к рукам или уже прибрали криминальные структуры. Ему давали какие-то задания и щедро платили за них. Не исключено, между прочим, что платили не деньгами, а натурой, в частности, вот этим бриллиантовым колечком. Такая версия у Насти уже была, и теперь она находила свое подтверждение.
